Весна. Начало мая... Теперь уже и здесь, в лесу... растаял снег. Теплынь... На северных склонах глубоких лесных оврагов, промоин и ложбин - там, где прямым солнечным лучам дороги нет, всё ещё виднеются опадающие шлаковые груды матёрого первородного снега. Его ледяные дымчато-сиреневые кристаллы кто-то по ночам выгребает из остывшей под весенним солнцем морозильной топки зимы и в отливающих антрацитом, латанных звёздами мешках разносит по потаённым местам. Ссыпанные в груды на едва очнувшуюся от март-апрельских холодов и оттепелей землю, они ещё долго будут короткими летними ночами вспыхивать и тлеть, рассыпаясь морозными голубоватыми искрами в густых зарослях папоротника.
Мы - дворовая ватага мальчишек, проживающих в 3-х этажном доме №15, что стоит на улице Строителей (а ещё в нашем рабочем посёлке есть улицы Монтажников и Энергетиков, героев Советского Союза и писателей, композиторов и Энтузиастов...) с весенним энтузиазмом - не напрямую, а кругалями - лесными тропинками и дорожками идём по своим мальчишечьим игровым делам на прилегающую к посёлку лесную опушку. По пути мы решаем навестить строящуюся водонапорную башню, чтобы с высоты птичьего полёта полюбоваться окружающим нас миром. Чем ближе к водонапорке, тем чаще на нашем пути начинают попадаться кучи застарелого строительного мусора: битый кирпич, ржавые груды железных штырей, мотки изуродованной, закрученной в немыслимые спирали Бруно, проржавевшей проволоки... По ходу, между нами идёт бурное обсуждение особенностей установки, эффективности и оборонительном назначении этих самых спиралей Бруно. Наши дебаты проходят с профессиональным погружением в тему: дом, в котором мы живём - "ДОСовский", большинство из родителей моих приятелей люди военные, соответствующая литература для дискуссий в нашем общественном пользовании имеется... и мы по праву считаем себя в военном деле «мужиками просвещенными"...
Вот и башня. Её входная железная дверь призывно распахнута. По бетонной лестнице, наперегонки, поднимаемся на чердак и потом уже на верхотуру - крышу самого высокого строительного сооружения нашего посёлка. С её тридцатиметровой высоты мы любуемся раскрывшимися весенними горизонтами - красота!.. Конусообразная, внушительных размеров крыша башни с недавних пор покрыта новенькими рулонными листами чёрного, в блёстках слюды и песка, рубероида, свежепромазанные швы которого так и сияют на солнце цепляющейся за подошвы наших кед смолой. Отсюда, с её крыши, хорошо виден и сам смологон "Фантомас" - строительный котёл для варки смолы. Зачуханный, прокопчённый с застывшими на его железных боках потёками аспидно-чёрной, блестящей смолы... Весь из себя заслуженный Фантомас стоит от башни на некотором отдалении. Как бы сочувствуя ему в его теперешней ненужности, рядом стоит старая берёза. По случаю весны и яркого весеннего солнышка она вся окутана легчайшим облаком прозрачной свежей зелени своих ещё очень юных листочков.
...я стою на самой вершине башни и, как - бы парю... вместе с ней в высоком синем небе над всеми этими, призрачно-зелёными облачками весеннего леса… Мне начинает казаться, что башня - живое, очень древнее крылатое существо из... я ещё не придумал откуда, что она вот-вот взмахнёт крыльями и улетит в свои, запредельные моему пониманию Тар-та-ра-ры... Чёрные широко развёрнутые края её крыши не оставляют в этом ни каких сомнений. Они, как огромные перепончатые крылья чудовищной летучей мыши… о-го-го... вон они... какие... и где.. Жуть... Что, если?.. От этих мыслей где-то там, внутри у меня... сразу же становится холодно и страшно... Судя по реакции моих приятелей:- Ну, мужики, кто смелый?.. Кто ближе всех на заднице подберётся к самому краю?! - Что? - слабо!!? - не у меня одного сейчас так холодно в животе и страшно...
...до кромки ещё... ещё... далековато. Её отделяет от меня широкая, как мне кажется, полоса разогретого весенним солнцем, чёрного, в песчаную крапинку рубероида... ...может быть, уже хватит?.. С вытянутыми вперёд ногами я сижу на скате крыши. Мне как-то, тревожно-весело... потому, что... очень страшно... потому, что - "не слабо" и на своей пятой точке я продвинулся к самому её краю ближе всех... Но... что это?.. Что - то сейчас не так!.. Не так... Горячая, чёрная - в блёстку, шершавая кожа башни начинает дышать... мгновение и... мои ноги по самые колени срываются вниз, в раскрывшуюся воронкой, зияющую светом бездну... Я замираю... В голове становится пусто-пусто... слышу, как бьётся моё сердце - стучит: тук… тук… тук... и… гулко так... слышу, как, разом,смолкают голоса моих приятелей... и уже откуда-то сверху до меня доносится голос Шуры Клюшнёва, нашего негласного предводителя дворовой ватаги: - Не дёргайся... сиди... сейчас что-нибудь придумаем... Хорошо говорить «не дёргайся»... Я всей своей взмокшей школьной задницей ощущаю, как, миллиметр за миллиметром, потихоньку сползаю в эту, зияющую светом, бездонную, чёрную по краям воронку, словно кто-то за ноги осторожно стягивает меня туда... И, уже отрешённо... слышу за своей спиной его внятный, настойчиво-спокойный голос: - Руку… Руку давай... "Давай"... а… как?.. Мои руки намертво припечатаны к горячей чёрной наклонной поверхности крыши... и отрываться от неё, явно, не желают... Они сами по себе, а я сам по себе... - Перевернись на живот - тем же голосом продолжает Шура - Переворачивайся быстро, мы тебя за руки подхватим... Чувствую, что продолжаю потихоньку сползать... резко поворачиваюсь на живот и, ощущая, что ноги мои уже там... выбрасываю руки вперёд, навстречу летящим ко мне мальчишечьим рукам... успевая увидеть, что мои приятели, лесенкой, лежат на крыше башни, крепко держа друг - друга за щиколотки. Не помню, чьи руки вцепились в мои... то ли, Шуркины, то ли Кархалёва Коли, а может и Володи Ковригина...
Когда мы спустились вниз, никто ничего не хотел говорить... Мы просто сидели на свежей зелёной траве и ... молчали. О том, что с нами произошло, мы никому не рассказывали. И сами старались никогда друг - другу не напоминать об этом.
Время от времени, сумеречный образ «летающей башни» моего детства возвращается ко мне, принося с собой леденящее душу ощущение внезапного "ухода Земли" из-под ног, сменяющееся громадной тёплой волной благодарности, ликующей радостью от осознания того, что опора находится внутри нас самих и она всегда с нами:
Я ЛЮБЛЮ ВАС. Я С ВАМИ И ВЫ СО МНОЙ. Я – ВАША И ВЫ – МОЯ ЗЕМНАЯ ОПОРА.
В.Н.
http://www.stihi.ru/avtor/tookmak