Кирпичные стены в ржавом налёте,
непропускают домашний уют
и оправдание в чуждом цейтноте,
не достигает тока минут.
Хляби небес нагнетают разлуку,
нас оставляя одних у дверей,
ставя в залог круговую поруку
и безрассудство белых ночей.
И теребя перекошенность судеб,
бьёт безысходность по этажам,
старость в невзрачной стеклянной посуде,
и ностальгия по тем, кто уж там.