У каждого свой чёрный человек,
Который караулит твою душу,
Он смотрит ненавистно из-под век,
Жмёт на гортань и душит, душит, душит…
Он нервы крутит, словно струны на колок,
Бесстыдству своему служа и злу,
С тобой ложится в бане на полок,
Не изменяя ни на йоту ремеслу.
И терпишь ты. Ах, сколько ж это можно?
Он за тобой плетётся, словно тень,
И воет песни свои чёрные истошно,
И ждёт, чтоб ты споткнулся, ночь и день.
Ему приятно над тобою издеваться,
Там нет души, ему так хорошо,
Он может и змеёю извиваться,
Когда без подлых его штучек день прошёл.
Способен он загнать в Прокруста ложе,
И подогнав твои конечности под ГОСТ,
Тебе он начинает корчить рожи,
В свой настоящий вытянувшись рост.
Он страшный тип, его не взять за горло.
Ты лишь за дверь, он тут же за тобой,
Ты падаешь, ну, а ему попёрло,
И вызывает он опять тебя на бой.
Ты у него весь на виду, как на ладони,
Он – воздух, он – ничто, невидим он,
Он не горит и в море не утонет,
Ты уязвим, он защищён со всех сторон.
Когда же, наконец, мы будем квиты?
Никак не прекращается кошмар.
Тузы шестёрками вчистую все побиты,
И вновь в его карман пошёл навар.
У каждого свой чёрный человек,
Тип без души, без плоти и лица…
Так было и так есть из века в век –
Начала нет ему, и нет ему конца.