В ту пору переписчик воробей
У ворона служил на побегушках.
И чтобы вышел чин ему скорей,
Тихонько доносил о кумушках-кукушках.
Мол, только слышно их ку-ку
Во всех концах поляночной округи.
Не усидеть начальству на суку,
Когда узнает филин их «заслуги».
Но выход есть: пока что не мудрить,
Пожить и честно, а потом увидим.
Тогда лишь можно подлецов изжить,
Чтоб не придрался всемогущий филин.
Он вор и сам, да только похитрей –
Поддерживает связь с орлом и жирным гусем.
Я – воробей и знаю кто злодей,
Хоть вряд ли что от этого мы вкусим.
А соловьи: трещетки, пустомели.
Наговорят – и выноси святых.
Они порядком птицам надоели
В их повседневных помыслах благих.
Кричат кукушки, соловьи, сороки,
Но отвечать-то ворону за всех.
Ему припишут страшные пороки
И казнокрадства тяжелейший грех…
Советы воробья, участливо-притворны,
Начальство благосклонно приняло.
Глупцы поддаться искренности склонны,
Пусть даже это видимость ее.
Так плут в доверье ворона входил,
По должности служебной вверх взбираясь.
Себя в душе за хитрость он хвалил,
Сквозь гущу птичьих перьев продираясь.
И наш добрался воробей
До самых высших степеней…
Но вскоре солнышко зашло –
Письмо от филина пришло.
Все разом рухнуло мгновенно –
Был выгнан ворон, воробей,
Пернатых много мелочей.
Досталось жуликам примерно.
Жаль, что и нынче воробьи
Имеют крупные чины.
Но время движется вперед –
Не столь уж резвый их полет.
Мораль же басни такова:
Держите в клетке воробья!