В начале грустной части жизни,
на рубеже, когда не спета
ещё вся песня, но сюжета
уже вполне понятен ход,
я на траве лежу у речки,
гляжу на дали с облаками,
минуты путаю с веками
и с водной гладью – небосвод.
Над головой струится ива.
Июль, жара, а мне прохладно
в густой тени ветвей. И ладно,
и хорошо, что я в тени,
вдали от славы мимолётной,
дурной молвы и грубой лести –
вы с этим в тень ко мне не лезьте,
прошу вас, Боже сохрани!
Я счастлив, что в горячий полдень
считать ворон добился права
и что души моей держава
не вся у тела в кабале.
Пускай другой пленит жар-птицу
и с неба астры звёзд хватает –
мне трели зяблика хватает
и василька, цветка полей.
И лишь одно слегка тревожит,
и я сквозь дрёму и истому,
с ленцой, как дверцу к золотому,
в быту ненужному ключу,
ищу решение дилеммы:
я в рай попал или на землю?
И обе версии приемлю,
и выбор делать не хочу.