Безумье, скаредность, и алчность, и разврат
И душу нам гнетут, и тело разъедают;
Нас угрызения, как пытка, услаждают,
Как насекомые, и жалят и язвят.
Шарль Бодлер.
Безумие! Порок распространенный и тяжёлый.
Вредим себе мы сами в этой жизни не весёлой.
Безумие! Не можем отыскать себе царя.
Всё ходим по кольцу, растрачиваясь зря.
Безумие! Не победить пороков череду.
Но видимо всё это человеку по нутру.
Безумие! Не принимаем в душу господина.
Из человека превращаемся в скотину.
Безумие! Стремленье к наслажденью,
Вас приведёт к любому преступленью.
Для тела и души дурман любого рода.
Безумно тянется к тебе рука народа.
Безумно гибнут в кайфе люди, государства.
Безумие! Расставленные сети демона коварства.
Безумие разрушит всё в безумной жизни.
Безумцу как всегда поставит памятник Отчизна.
Придут к безумцу миллионы на поклон.
Чтоб вечно жил и управлял безумия закон.
Безумие для всех безжалостный чертог.
Безумие, - вот Он, Один, Единственный Наш Бог.
Стихи французского поэта 19 века. Шарль Бодлер.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Безумье, скаредность, и алчность, и разврат
И душу нам гнетут, и тело разъедают;
Нас угрызения, как пытка, услаждают,
Как насекомые, и жалят и язвят.
Упорен в нас порок, раскаянье - притворно;
За все сторицею себе воздать спеша,
Опять путем греха, смеясь, скользит душа,
Слезами трусости омыв свой путь позорный.
И Демон Трисмегист, баюкая мечту,
На мягком ложе зла наш разум усыпляет;
Он волю, золото души, испепеляет,
И, как столбы паров, бросает в пустоту;
Сам Дьявол нас влечет сетями преступленья
И, смело шествуя среди зловонной тьмы,
Мы к Аду близимся, но даже в бездне мы
Без дрожи ужаса хватаем наслажденья;
Как грудь, поблекшую от грязных ласк, грызет
В вертепе нищенском иной гуляка праздный,
Мы новых сладостей и новой тайны грязной
Ища, сжимаем плоть, как перезрелый плод;
У нас в мозгу кишит рой демонов безумный.
Как бесконечный клуб змеящихся червей;
Вдохнет ли воздух грудь - уж Смерть клокочет в ней
Вливаясь в легкие струей незримо-шумной.
До сей поры кинжал, огонь и горький яд
Еще не вывели багрового узора;
Как по канве, по дням бессилья и позора,
Наш дух растлением до сей поры объят!
Средь чудищ лающих, рыкающих, свистящих
Средь обезьян, пантер, голодных псов и змей,
Средь хищных коршунов, в зверинце всех страстей
Одно ужасней всех: в нем жестов нет грозящих
Нет криков яростных, но странно слиты в нем
Все исступления, безумства, искушенья;
Оно весь мир отдаст, смеясь, на разрушенье.
Оно поглотит мир одним своим зевком!
То - Скука! - облаком своей houka* одета
Она, тоскуя, ждет, чтоб эшафот возник.
Скажи, читатель-лжец, мой брат и мой двойник
Ты знал чудовище утонченное это?!
----------
* X у к а (гука) (фр.) - восточная трубка рода для курения
опиума. - Прим. ред.