сам не с ноготок, а с кулачок,
нагуляв на мятликах мясцо,
круглобокий пёстрый цыплячок
угодил в кащеево яйцо, -
белая гундосит комарва,
сетью затянула водопой…
тёмная змеиная плева,
роговея, станет скорлупой.
нахлобучив клобуки до пят,
чтобы ненароком не взяла
тварь ночная, на насесте спят
медным сладким сном колокола,
только пёс, укушенный тоской,
взлает – и затихнет вкоротке,
чуя, будто кто-то не такой
наверху шевелится в мешке.
не тревожься, что отныне день
пойман ловчим в сумрачный силок:
у курёнка темя что кремень,
теневой прорешлив оболок.
изумлённо смотрит Мурлилей,
пойманного трепля крысака:
стало небо прежнего светлей,
будто нахлебалось молока,
молча воздевает очи крысь,
всё ещё не сделавшись едой…
бабочками разлетелась высь –
но не дремлют сыч да козодой:
ловят мотылька за мотыльком
небозёмным ситцевым сачком.