Ударил гром – сухие слёзы
В сухую землю возвратил.
Ударил так, что спящих позы
От сна, как взрыв отворотил.
И молния так освещала,
Что крышу чуть не подожгла!
Но ветра грубые начала
По силе не превозмогла –
Рассеялась. А ветры дули
Ещё неделю, ошалев,
Терзая грустные ходули
Живых, измотанных дерев.
Рассада жертвою невинной –
На нитях висельников ряд…
Но кто прикажет исполину,
Не признающему преград.
Июнь. И вечер. Печку топим
Сухим валежником – июнь!
И Гумилёв: верблюды, копи,
Пески, бурнусы, горы… Юг!
Посмертный сборник: к даме грустной
Мечты о доме выше пальм
В трущобах жизни безыскусной...
Но знал уж – в воздухе скопа.
В уединеньи, в зябкой дрожи,
Вдали от глупостей земли,
Я чую сердцем, нервом, кожей,
Что дни весёлости прошли.
А дни страданий понемногу
Становятся привычкой злой.
Но нет мне дела, слава Богу!
Печной испачкавшись золой,
Кидаю в печь всех предсказаний,
Предчувствий мертвенный сушняк,
Амбиций всех и притязаний…
Июнь, а холодно-то как.