Накурено в квартире и тепло.
Куда спешить?
Уже почти светло.
Горячий чай, сухая сигарета,
И коньяком изрядно подогретый,
Напротив человек полуодетый
На запотевшее уставился стекло,
На то, как входит, крадучись, рассвет,
Мы с ним знакомы много-много лет,
Ещё в своё не веря возвращенье,
Он говорит и смотрит с облегченьем,
Как льётся чай, как крошится печенье
На желтый замусоленный конверт.
Он там ещё - среди далеких гор,
Где зажигалкой щелкает затвор,
Где сигаретой - дуло автомата,
А парашют - ещё одна заплата
На раскаленном жернове заката,
И всё, что за прыжком, ребята! -
вздор…
Ну, как его у прошлого отнять?
Вот он сидит взъерошенный, вчерашний,
Он там ещё, он учит убивать
И редко делит жёсткую кровать
С телефонисткой полковой –
Глафирой
(Глашкой) –
За что ему стираются рубашки.
Ну, как его у прошлого отнять?
Разговорить?
И сам уже не рад.
Я утомлен бессвязностью тирад,
Я ночь не спал, от выпитого болен
А он смеется, он сидит доволен,
И говорит…
Сам черт ему не брат!
Ну, знаю, знаю,
что хорош Герат,
«Он не лучше рязанских раздолий».