от отчаянья плачет прошедший все площади наши Петрушка – он ведь так и не смог прошибить толоконные лбы…
соберется толпа, погыгыкает – чё, мол, прикольна игрушка? – и народ разойдется, опять окунаючись в быт…
а Петрушку от быта тошнит… деревянной своею башкою каждый день в этот быт стенобитно ломился, горя…
он смеялся, хамил, задирал – и зверел от тупого покоя этих харь, понимая – бессмысленно ломится, зря…
вы спросите его: чья вина? да ничья!
просто так пролегла по Руси колея…
ну, а раз пролегла, так шуруй себе, знай,
там, где рельсы легли, как шурует трамвай…
эти рельсы к конечной, того, - приведут,
проще некуда - будто кресало и трут…
а Петрушки… да ну их! пускай себе врут…
и у этого тоже советов никто не просил…
ну, и кто виноват, что остался бедняга без сил?