Весь мир я стихами хочу разукрасить
Пока не успел свои мысли проквасить.
Метафор мне только никак не хватает, —
Мой мозг лишь логически соображает.
Мне кажется: нет у людей даже мыслей,
Что кто-то в стихах их уже не осмыслил.
Поэтому и не везёт мне фатально:
Чтоб я ни придумал — всё просто банально.
И рифмы частенько мне в душу плюют, —
Другим отдаются, ко мне не идут.
Размер стихотворный не стал уважать, —
Зачем человека собой напрягать?!
От ямба, хорея я лишь разомлею;
От дактиля только лишь оцепенею.
Могу ударения так разместить,
Что вслух неприлично их произносить.
С размерами строчек совсем не дружу, —
На личных врагов я добрее гляжу.
Как можно с "колонною пятой" дружить,
Которая хочет мой стих подкузьмить?!
Синонимы, правда, всегда уважаю,
И там, где возможно их оптом вставляю.
Попробуйте только их не уважать —
Упрёков в повторах вам не избежать.
Хоть рифмы глагольные многих пугают,
Зато графоманы про них и не знают.
А как без глаголов хоть что-то рожать,
Без них и с любовницей не переспать.
Что стопы, что стопки я не различаю,
Но после того, как слегка выпиваю.
А пью я немного, лишь для вдохновенья,
Чтоб стало лиричнее стихотворенье.
И стихосложение я изучаю,
Но только в нём мало что соображаю.
Стараюсь все правила, нормы понять,
Но проще гораздо их на фиг послать.
В них сложностей выше горы Эверест!
В душе возникает при этом протест:
Для классиков правила эти важны, —
Они графоманам совсем не нужны.
Душа графоманская проще живёт:
Что надо, всё заново изобретёт.
Наивностью многих пере-щеголяет,
А искренность даже другим занимает.
Но, правда, нас классики не уважают,
И даже нам клизму частенько вставляют.
Хотя не могу я на них обижаться,
Ведь чем-то должны они все отличаться.
Ведь нас, графоманов, — немалые тыщи,
А классиков нынче так редко отыщешь.
Но пусть никогда они не забывают,
Что все с графоманства всегда начинают!