Душа и космос

ВЛАДИМИР  СТРУНСКИЙ

ДУША  И  КОСМОС

РЕКА  ЛЖИ

С умом и талантом так тягостно жить
В стране, где за правду лишь могут убить,
Где правду нельзя говорить никому.
За правду надолго сажают в тюрьму.

А то не в тюрьму, а в дурдом навсегда
И будешь упрятан, как в трубы. вода.
Вонзаются правды  слова, как ножи.
А жизнь рекой называется лжи.

В почёте у власти красивая ложь.
Солгав по приказу, далёко пойдёшь.
Но, если что знаешь, об этом молчок.
Язык – на замок, да ещё на крючок.

Не дай Бог случайно хоть слово сболтнуть.
Считай, что прервался твой жизненный путь.
А хочешь по жизни шагать веселей,
Того что укажут, ты грязью облей.

Не бойся солгать, ведь зачтётся обман.
Деньгами пополнят за это карман..
Но если про ложь свою будешь болтать.
Недолго расплаты приходится ждать.

Ты струсил, понятно, ведь ты не герой,
Но власть за таких вот стояла горой.
С умом и талантом так тягостно жить.
В стране, где за правду лишь могут убить.

СМЕРТЬ  КОРОЛЯ

При свете факелов дрожащих
Король был свергнут  убит.
И камень высверком из пращи,
Как пуля смертная пронзит.

Яд или лезвие кинжала –
Оружье рыцарей плаща.
И лучший друг куском металла
Заставит многое прощать.

Предательским ударом в спину
Вонзился проклятый металл.
И не успел он смерть отринуть.
Кровь пролилась, король упал.

И злобный паж коварно плакал
Всю ночь до самого утра.
Искрой смолистой факел капал
И королева, уж вдова.

И будет королём любовник,
Убийцей, ставший короля.
Его же брат, родимый, кровный.
Как носит же таких, земля?

Друзья подкуплены за злато.
А брат родной – коварный плут.
Король был предан супостатом.
Враги, хотя б не предают.

Всяк, кто хитёр, берёт и тащит.
Неважно сыт он, иль не сыт.
При свете факелов дрожащих.
Король предательски  убит.

ПЕЧАЛЬНО  И  ГРУСТНО

Свеча стояла на столе.
И было пламя непреклонным.
И отражался свет в окне
За занавеской полусонной.

А воска жёлтого свеча
Горела медленно, но жарко.
И  полировка у стола
Свечу отсвечивала ярко.

И капал, оплавляясь, воск
От тёплой свечки поминальной.
И затуманивался мозг.
И было грустно и печально.

КИСТЬ,  ЛИРА, ПЕРО

Теплом сердец и преданностью глаз
Живут поэт, писатель и художник.
Чиста душа и крепче, чем алмаз,
И проводник страданий всевозможных.

С народом вместе суждено страдать
От голода, от холода, лишений.
Ночами ко всему ещё не спать,
В особенности, коль талант, иль гений.

И в творчестве своём творить добро,
Испытывая творческие муки.
И побеждать обыденное зло,
Когда судьба выкручивает руки.

Писатель и художник, и поэт
Острей людскую чувствуют тревогу.
Они в себе несут ярчайший свет
И этот свет не от людей, от Бога.

А стало быть и правды торжество
Над нашим, столь не совершенным миром.
А также всей природы естество
Кисть передаст, и воспоют перо и лира.

ОДНАЖДЫ,  ВСПОМНИВ  О  ЗАБЫТОМ

Укрывшись на диване пледом,
Лечить пытался душу сном.
Провал меж бдением и бредом
Был разным музам посвящён.

Писал стихи, терзал гитару,
Чего-то мазал и лепил.
И свой талант, как Божью кару
В себе с достоинством носил.

И, отряхнувшись, как собака
От резкой боли головной.
С дивана вскакивал. Однако
Не забывал омыть водой

Распухшее от невезенья
И сна,  помятое лицо.
Вновь чередуя бред и бденье,
А, может, кое-что ещё.

К друзьям входил всегда без стука.
Коль наливали, пил вино.
Всегда отображало скуку
Его помятое лицо.

И ничьего благословенья
Не удосужился иметь.
Ничем не дорожил он мненьем,
Но много в жизни мог терпеть.

Был женщиной любим однажды,
А может быть, и не любим.
Но в поводу любовной жажды
Ни разу не был нелюдим.

Менял он женщин как перчатки,
Но постоянно был один.
И жизни доживал остатки.
И сам себе был господин.

И всё, что в жизни было плохо.
Он и бедою не считал,
Не жаловался и не охал,
А рисовал, или писал.

Великовозрастный мальчишка
Дожил до старческих седин.
Но никогда, ни разу с книжкой
Его не видел ни один.

Он мог спать днём, а , скажем, ночью,
Бродить по улицам один.
И ночи мог быть день короче.
Он сам себе отец и сын.

И Бог, и дьявол, и невеста,
И неизвестно кто ещё.
В огромном доме много места,
Но никого кроме него.

Казалось, чем он озабочен,
И почему всегда один?
Один он днём, один и ночью,
Аж до серебряных  седин.

 Но ведь не лишь насущным хлебом
Лежал, уткнувшись вниз лицом.
Укрывшись на диване пледом.
Лечил себя мужчина сном.

НЕ  СВОБОДНЫЕ  ОТ  ИЛЛЮЗИЙ

Жизнь каждого суетна и бездумна
Мы все звездой порой хотим блистать.
Но ангелами всё равно не стать.
И тяжело, хотя б считаться умным.

Жизнь каждого вся в вывертах  судьбы.
Не схожи представления о счастье
Диапазон меняется от власти
До жажды, может, денег и любви.

Всяк лепит сам себя, влиянье мод
Меняет внешность или образ жизни.
И, словно свет в безумствующей призме,
Переломиться может жизни ход.

Мы прежние, и всё же мы не те.
Непониманье ляжет тяжким грузом,
Поскольку нет свободы от иллюзий,
Поскольку мы погрязли в суете.

РЕЧЬ  О  СЕБЕ ( Oratio pro domo)

Мне кажется: всё время я лечу,
Про радости забыв и про невзгоды,
И мчатся мимо города сквозь годы,
И даже то, что видеть не хочу.

Мильоны лиц в единое лицо
Слились, как залпы тысячи орудий.
И на судите, дабы не осудит
Вас никогда во времени никто.

Такая боль, досада и беда –
Ненужным быть, когда ещё возможно.
Непросто умным быть и осторожным,
Творить, как Бог и продолжать дела.

Но что-то непонятное войдёт
К тебе, когда на сердце одиноко
И всё, что было, отойдёт до срока,
И, может, даже навсегда умрёт.

Но есть в душе взращённая культура.
И места нет для мелочных обид.
И ждёт века тебя литература,
Когда в тебе созреет индивид.

КОСЯЧОК

Засунув руки глубоко в карманы,
И по уши, уйдя в воротники.
Стояли в подворотне наркоманы,
Крутые от «кайфуши» мужики.

Плевки густые цвета жёлтой ночи
Покрыли снег, измызгали асфальт.
И пред глазами в виде многоточий
Теснились звуки: скрипка или альт.

Хорал нетто небесный или адский.
После затяжки разве разберёшь?
Звучал, как выстрел с площади Сенатской
И в небе пропадал, как ни за грош.

И сполохи, как Севера сиянье
Чертили небо  розовых тонах
Видения, подобные признанью
Стояли в остекляненных глазах.

И косячком заряженный чинарик
Летал по кругу сизым огоньком.
Пока один из мужиков – очкарик.
Не докурил чинарик целиком.

НЕ  УСПЕЛ  ВЗЛЕТЕТЬ

Хотел взлететь – удерживало тело.
На грешной остывающей земле.
Дыхание нисколько не согрело,
И жизнь свою почувствовал  узде.

На что уходят жизненные годы?
Горбатился, а, значит, и не жил.
Скопил деньжат немножко, но свободы.
От этого никак не ощутил.

Всё, чему верил, развенчало время.
Система разложилась, словно труп.
Но неужели я вместе со всеми
Был до безумья слеп, наивен, глуп?

Успел прозреть, но  в этом мало толку.
Увидеть довелось лишь беспредел.
Я на земле, как будто на иголках.
Хотел взлететь, но как-то не сумел.

ПЕВЕЦ  СВОБОДЫ

Он говорит, он плачет, он хохочет.
И время не имеет власть над ним.
Когда молчит, он ничего не хочет.
Он среди нас, но он всегда один.

В нём интеграл логического блюза
Как в телепередаче «Музобоз»,
Известный всем из бывшего Союза,
Но врядли помнит кто его всерьёз,

Он может всё, В нём мысль как зараза,
Он диссидент всех будущих времён,
И по любой невысказанной фразе
Подумаешь о нём, что он шпион,

Ему плевать на все разведки мира,
Он засекречен, хоть для всех открыт,
Он мог бы стать любой мишенью в тире,
Но именно за это не убит,

Ни отчества, ни имени не помнит,
А, может быть, и никогда не знал,
Что накопил или ещё накопит.
Заранее  по свету разметал.

Нет ни копья, но он богаче Креза.
В его сознанье поселился Бог
Познание – единственное кредо
На перепутье жизненных дорог.

Знаком он всем, но миру неизвестен
Таким, как он, нужны ли имена?
Он жив, пока его поются песни,
А перестанут – лопнет, как струна,

ЧТО  ЭТО?

Нет больше надежды и мрак беспощаден
И смерть, словно крик продолжения дня,
И свет бесполезен, и бранью площадной,
Как кожаной плетью хлестали меня,

От криков  безумцев в душе моей раны,
И капает кровь с отсыревших глазниц,
Как будто я узник, сбежал от охраны,
И слышится гул  боевых колесниц,

И гул нарастал надвигавшейся битвы
И первый форпост был  предательски сдан,
Услышит  ли Бог о победе молитву,
Гудела земля, как большой  барабан.

Но что это? Мрак побледнел на Востоке
И небо окрасила кровь заря,
Кто выиграл битву нечаянной склоки,
Всё кануло, Нет никакого следа,

Достанется ль слава Христову пророку?
А, может, не слава, а только позор?
Уж очень похожа на мелкую склоку
Та битва, где красится кровью топор,

Песок занесёт побелевшие кости,
Не будет свидетельств, не будет и драк,
И страшно до жути на новом погосте,
Где властвуют ныне безмолвье и мрак,

ХРОНОС

Когда он молчит, появляются звёзды,
Когда говорит, раздвигается, мрак,
Когда захохочет, быть трудно серьёзным.
А, если  заплачет, поймёт, но не всяк.

И ангелом в хохоте стылого мрака
Не стать  ни за что никогда никому
Но хочется ночью завыть, как собака,
На белую, пухлую в небе  Луну,

И каждой молитвой приблизится к Богу,
Не важно: внутри или, может, извне?
И скрыть от себя даже в сердце тревогу,
Забывшись в каком-нибудь сладостном сне,

Поверить, что счастье есть действие истин,
Но,  главное, в то, что его заслужил,
Ведь смысл природы всегда бескорыстен.
Живём мы во мраке, но смерть не во лжи.

КАРТОЧНЫЕ  СТРАСТИ

Пиковая дама по парку
Гуляла с валетом бубей.
И сердце валета огарком
Сгорало от чёрных страстей.

И дальняя вышла дорога,
Она в зазеркалье вела,
А дома была недотрогой,
Поскольку вокруг зеркала.

И пруд был зеркально прозрачный.
И масти навяжутся в след.
К тому же довольно невзрачен.
Был этот бубновый валет,

И отдано сердце другому
И дама обету верна.
К тому же добавим мы к слову,
С другой ведь колоды она,

ВЛАСТЬ АБСОЛЮТА

Взял в руки ключ, считай, отбросил лиру
В течение, буквально, двух минут
Слезами жертвы улыбался миру
Жестокий и безумный Абсолют,

Легко чужими управляет снами
Во имя смерти или же любви.
Неведомое происходит с нами.
Но мы-то знать об этом не должны,

Нам надлежит всё также притворяться
Изображать улыбку и испуг
Униженно в Его ногах валяться,
Забыть, кто враг, а кто надёжный друг..

Власть Абсолюта не авторитарна,
Хотя в безумье он бывает лют.
Любая власть коварна и бездарна,
Когда возводят в принцип Абсолют,

ПРЯЧУТ ПРАВДУ

Случиться может что угодно.
Не удивляйтесь ничему,
Чем никогда, так лучше поздно.
Чем хаять свет, восславьте тьму,

Чем лжи кинжал, уж лучше правда
Дубинки или топора.
Но прячут люди правду, дабы
Её не видеть  никогда.

От соли белая рубаха,
Но это ведь не соль, а пот.
Я замер, захлебнувшись страхом,
Как будто это был компот.

Бессмертных, участь разделяя,
Я канул в Лету, как во тьму.
В чужие игры не играю,
Никак их правил не пойму.

БЕЗУМИЕ  ПАЛАЧА.

Я никому не вскрою вены,
Ни плача, и не хохоча.
Безумье жертвы откровенней
В сто раз безумья палача.

Палач безумный пьян от крови.
В убийствах  у него размах.
Не очень крепкое здоровье
И загнанный в подполье страх.

У жертвы сердце отболело,
Страх ожиданием томим.
Душа измученное тело
Легко покинет. Словно дым.

Растает над окном темницы,
Конечно, если есть окно.
И улетит безумной птицей
Туда, где вольно и светло.

И страх, сильнее страха смерти.
И так все ночи до утра.
Палач безумен, мне поверьте,
Он  сходит медленно с ума.

НАСТОЯЩИЕ  СЛОВА

Ненастоящие слова
Темны, как тени.
В них фальшь до самого их дна,
Она от лени.

Лишь мозолей кровавый пот
Звучит, как скерцо.
Слова, что молятся в черёд,
Идут от сердца.
 
В них слабый лепет малыша
И боль Вселенной.
Лишь настоящие слова
Всегда нетленны.

ДИАЛОГ  БЕЗУМЦЕВ

В моём безумье – откровенье.
В твоём – мне непонятный бред.
Ведь я пишу стихотворенья,
А ты вот, почему-то, нет.

Мой смысл, как время бескорыстен.
Из нас двоих, скорей, ты псих.
Я созидатель разных истин,
А ты лишь разрушитель их.

Согласен, вера пусть рассудит,
Кто прав из нас, а кто не прав.
Я знаю, что со мною будет:
Взрасту я вновь с корнями трав.

С травою потянусь я к небу,
Умру, но возвернусь я вновь,
Пусть камнем иль горбушкой хлеба,
Поскольку в сердце есть любовь

Я ощущаю боль Вселенной.
До самой гробовой доски.
Душа у каждого нетленна,
А у меня ещё стихи.

Я вырос из слезинок боли.
Пылинкой света режу тьму.
Покуда жив, я недоволен
Собой, но всё, же не умру.

Я просто так без покаянья.
Печаль моя всегда при мне.
Всё  горше противостоянье,
Всё откровеннее в тебе.

Но ты – не я, ты, просто, недруг
И недоброжелатель мой.
И душу, как земные недра,
Хоть в ненависти, но раскрой.

Я знаю: ты стихов не пишешь
И на стихи тебе плевать.
Иным пристрастием ты дышишь
Иная в сердце  ипостась.

Но ты не станешь исполином.
Лишь исполнитель ссор и дрязг.
Как грязный кляп от бочки винной
Ты в меркантильности погряз.

ВЕДЬМЕ

Упившись злом, как вурдалак,
И кровью, как упырь,
Твой взгляд, как истинный наждак,
Душа твоя – пустырь

В тебе, пенясь, вскипает зло,
Как в крынке молоко.
Тебя в перекосяк свело,
Всё светлое ушло.

Остался мрак, во мраке – муть
И ведьмовская стать.
Луч света не прервёт твой путь.
Сумела запугать

Ты всех и вся корявым злом,
Текучим, как песок.
На каждый крик, на каждый стон
Навесила замок.

Ты боль людскую возвела,
В молитвенный экстаз.
И всех швыряешь вниз со зла,
Туда, где вонь и грязь.

Твой тёмный взгляд остёр, как клык
Вампира – сатаны.
Безумный плач – звериный рык
И зубы лжи остры.

Они впиваются во всё,
Что видится вокруг.
И беспощадно рвут добро
И бесконечно лгут.

Как капля яда на конце
Отточенной иглы.
Так ложь и зло слились на дне
Отравленной души

Уже давно ведь ложью зла
Отмечена душа,
А, значит правда для тебя
Не стоит ни гроша.

КАНУНЫ

То с громом дождь, то снег с метелью,
То ураган творит разбой.
То цены в жутком беспределе
Грозят гражданскою войной.

Всё меньше достаются крохи.
За что нам родину любить?
Устали ахать мы да охать.
В мучениях устали жить.

Чего-то хочется иного,
Чем всероссийский беспредел.
Ведь шубу не сошьёшь из слова
Когда ж наступит время дел

Достойных честных и разумных
Без хитрой лжи и ярлыков.
Когда ж безумие безумных
Закончит время дураков.

Так страшно не за день вчерашний,
А за сегодняшний уже.
Надежды все давно угасли.
Мы на последнем рубеже.

За ним случится может бойня,
Или гражданская война.
То дождь повиснет на заборе,
То вверх взлетит на хлеб цена.

А  ВЫ  БОИТЕСЬ

Вот я пришёл, но вы меня не ждали.
Боитесь вы нарваться на скандал.
Но не могу я, чтоб не поскандалить.
Спокойствия я никогда не ждал.

Люблю, когда кругом бушует буря.
Люблю такую, чтобы гром в домах.
Когда свистят, пусть не шальные пули,
А в подворотне пьяный хулиган.

И музыку навязчивого рока
Люблю такую, чтобы гром в ушах.
Чтобы вернуть мелодию к истокам.
Ведь слушать рок важнее, чем дышать.

Но вы боитесь «рока» из подвалов
Боитесь, но привыкли жить в тюрьме.
Боитесь вы свободы и скандалов.
Боитесь думать вы о Судном Дне.

А он грядёт под грохот барабанов.
Мгновения слагаются в часы.
И ваши души, как стада баранов.
Всевышний просто бросит на весы.

О  ДИЕТАХ

Диет на свете много разных
Серьёзных, лёгких или праздных,

Спортивных ли, для похуденья
Или совсем наоборот.
У каждого своё есть мненье,
Что класть или не класть в свой рот.

Сидеть на злаках до обеда,
А после только воду пить.
Наоборот: не кушать хлеба,
Про бутерброд совсем забыть.

Забыть про мясо, сало, масло.
Соль, сахар – белые враги.
Есть много – редко, мало – часто.
Совсем не кушать пироги.

Нитраты в овощах и фруктах,
Микробы даже в молоке.
Какие не возьмёшь продукты.
Всегда окажутся не те.

Вам дам совет: хотите кушать,
Старайтесь никого не слушать.


БОЛЬШОЙ  СПЕКТАКЛЬ

Билеты все проданы, лишнего нету билетика.
Смотрите спектакль, что длится всего одну жизнь.
Все люди – актёры, их действия, лишь диалектика
Живём мы, как верим, но верим мы не в коммунизм.

Нас долго морили и головы даже морочили
Разочарование нас посещало, быть может, не раз.
Что было святого, сожгли, или же опорочили.
И нету причин, чтоб испытывать новый экстаз.

Мы молимся Богу, которого много раз предали,
Но Он нас не предал и всех выручал нас из бед.
Мы больше не хвалимся будущими победами.
Мы в горе стенаем и плачем: «Увы, нам, увы»

Стоим на коленях в церквях, словно бедные сироты,
О прошлом забыв, отряхая его, словно прах.
И власти, конечно же, все супостаты и ироды.
А мы, ни причём, ведь не мы их взнесли на руках.

Рыдайте и плачьте, но все мы кругом виноваты.
По глупости, может, но славили, всё же вождей..
И правил злодей и дворцами и малыми хатами
И душами нашими всё – таки правил злодей.

Как будто проснулись и тянутся все к покаянию
И, что нас дурили, как, будто не поняли мы.
Но голод и нищенство – это за то воздаяние,
Что долго терпели злодейскую власть сатаны.

БАЛЛАДА  О  МЁРТВЫХ

Мёртвые ведь сраму не имут
Им существовать гораздо легче.
Не едят, не дышат и не пьют
И наверняка, не любят женщин.

Им ведь не испытывать позор,
Ругань и хулу не надо слушать.
Лишь молчи, пустой потупив взор.
Мёртвым не мотают люди душу.

Он лежит тихонечко в гробу
Без забот, тревог или печалей,
И ни в чью он дудит трубу,
Даже не потеет за медали.

Ничего у мёртвых не болит,
Даже пусть при жизни был калека.
Мёртвый – самый чистый индивид,
Мёртвому легко быть человеком.

Не солжёт он и не крадёт,
Никогда законов не нарушит.
Никого, пожалуй, не убьёт,
Мёртвые  живых гораздо лучше.

Пусть при жизни был он негодяй.
Умер – и покончил с негодяйством.
А живому деньги подавай.
Среди мёртвых нет и разгильдяйства.

Мёртвый друг живого не предаст,
Не изменит мёртвая подруга.
Среди мёртвых нету разных каст.
Все равны, все только божьи слуги.

Не завидуй мёртвым сгоряча.
Человек – не Бог, да не осудит
Пусть в покое состоит душа.
Все ещё когда-нибудь там будем.

ВРЕМЯ,  КОТОРОЕ  НЕ  СО  МНОЙ

Словно увядшая роза
В не отгоревшую вечность,
Время уходит  сквозь слёзы,
Просто уходит, беспечно.

Время обид не прощает,
Радуясь, вместе со всеми.
Время, как облако тает,
Прячась, порой за метелью.

Кто его видел, кто слышал?
Только без времени тесно.
Словно безмолвные мыши,
Время всегда повсеместно.

Время уходит печально,
Финиш всегда после старта.
Время – игрок эпохальный,
Жизнь поставит на карту.

Но не подвластное тленью,
Время, как облако, тает
Если уж быть откровенным,
Время всегда исчезает.

СОН

Сон – это бегство от себя
В тот нереальный мир,
Где даже все враги – друзья
И сам ты их кумир.

Во сне ты истинный король,
Ты счастлив и богат.
За плохо сыгранную роль
Тебя лишь пожурят.

Сон – это бегство от трясин,
Несчастий и долгов.
Во сне всегда ты господин,
То нежен, то суров.

Во сне всегда имеешь власть
И множество корон.
Во сне не страшно даже пасть
И потерять свой трон.

Но, если всё-таки убьют
В борьбе за трон златой,
Проснуться не сочти за труд.
Проснись, и вновь живой.

ИЛИ –  ИЛИ

Сытой жизни приходит кончина.
Голод лепит собак из людей.
Какова же событий причина,
Если смерть стала жизни милей.

Если лживо всё то, во что верил.
Мир разрушен вокруг и во мне.
Человек превращается в зверя.
Помолюсь в этом страшном огне.

Кто спасёт свою грешную душу?
Ведь становится сложно дышать.
Всё, что было, не трудно разрушить.
Сколько можно же всё разрушать?

Среди оргий в разгуле разврата
Мчится мутный свирепый поток.
Или в  этом мы все виноваты,
Или всё же покинул нас Бог?

СМЕРТЬ  БЛОКА

От изнурительной болезни
Он умирал, но не в постели.
Воспоминаньем бесполезным
Страдания прошелестели.

Нежданного он жаждал чуда,
Но неожиданный, как ветер,
Вдруг появился ниоткуда,
Неумолимый ангел смерти.

Душа его в мгновенье ока
В чертоги неба отлетела.
И разрушались раньше срока
Великолепный мозг и тело.

ОН был любим и ненавидим.
Случалось видеть смерть воочью.
Среди предательств и обиды,
Свой срок земной он не просрочил.

И вот в гробу, обитом красным.
Лежат счастливый и несчастный,
Как пламя стихотворных строк,
Великолепный Саша Блок.

Его сейчас снесут к кладбищу,
Туда, где горький воздух чище.
«И вслед за ним идёт Христос
В белом венчике из роз».

СУДЬБА  ГЕНИЕВ

Унизят, оскорбят или повесят,
И ни за что отправят в лагеря.
Нигде в стране для гениев нет места.
Своих не любит гениев страна.

Не любит ни  поэтов, ни пророков,
Не любит потому, что страшно ей
Вдруг кто-нибудь из них ещё до срока
Случайно, но коснётся правды всей.

А правду прячут тщательно в спецхранах.
Ведь  правда может нас свести с ума
И потому для гениев охрана
По мнению правительства нужна.

Ведь властью очень поплатиться можно,
Поэтому им правда не нужна.
А гении всегда неосторожны.
Своих не любит гениев страна.

ПЬЕРО

Сегодня я решил сыграть Пьеро,
И кровью истекал до середины.
Который раз хватаюсь за перо,
Стихи писал я о любви к Мальвине.

К бездушной кукле гордой и пустой,
Но всё ж на удивление красивой.
Пленился я девичьей красотой.
Но я скорей несчастный, чем счастливый.

Меня счастливей пудель Артамон
И мальчик Буратино с длинным носом.
Не Буратино, я – в неё влюблён.
И есть неразрешимые вопросы.

Я лишь поэт и кукла для битья.
Мои стихи – несбыточные грёзы.
О, девочка Мальвина, я тебя
Люблю, Ты видишь в моём сердце слёзы?

СУДЬБА  ПРИГОТОВИЛА  ПЛАХУ

Отчаянье душу сжирает
И злоба не лучший советник.
Но всяк  за себя отвечает.
За всё перед Богом ответчик.

Одеть не забудьте рубаху.
Проснётесь ещё с петухами.
Судьба приготовила плаху
С отточенными топорами.

Случается с дьяволом битва.
И он в ней победу одержит.
Но право ведь есть на молитву,
Пре д тем, как он душу отрежет.

Отчаянье вам не поможет.
И лучик угаснет надежды.
Но всё-таки где-нибудь гложет
Вас совесть, умрёте, чем прежде.

НЕ  ДУМАТЬ  О  СМЕРТИ

Коль о смерти будешь думать сгоряча
Жизнь сгорает незаметно, как свеча.
Ведь еще вчера казался молодым.
Только молодость рассеялась, как дым.

И на теле шрамов множество от ран.
И есть право называться ветеран.
Всё трудней за жизнь бороться и дышать.
И всё чаще начал Бога вспоминать.

И задумываться начал о душе
На своём уже последнем рубеже.
Коль о смерти будешь думать сгоряча.
Жизнь сгорает незаметно, как свеча.

ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ

Я был расчерчен на квадраты.
На всех крестах я был распят.
И древнеримские солдаты.
Вершили надо мной обряд.

Сгорал я на аутодафе
Смерть, принимая неспроста.
У каждого своя Голгофа
И схожий путь с путём Христа.

Но не был я ничуть печален,
Смиренно-скорбен, хоть не свят.
Никто меня не мог заставить
Отречься от моих заплат.

Я горд безумной нищетою.
Я горд отсутствием всего.
Я  надсмехаюсь над тщетою
Того, что  людям не дано.

Мир в суете суетной тесен.
Опять в стране пророков бьют.
И потому не слышно песен,
Что люди песен не поют.

Зато привыкли всех крыть матом
От головы, считай. до пят.
Я был расчерчен на квадраты.
На всех крестах я был распят

ПРИХОДИТ  ОДИНОЧЕСТВО

Оно приходит не,  как Божий Дар.
И череп раскроит, и выбьет зубы..
Наносит неожиданный удар.
Расчётливо и чрезвычайно грубо.

Вонзится в сердце острою косой,
Поддых ударит так, что не согнуться.
Сжимает горло в темноте ночной.
И нервы в тяжком напряженье рвутся.

Оно придёт, когда его не ждёшь.
Когда казалось, что за хвост  удачу
Держал, но вдруг кидает резко в дрожь,
Как будто бы быть не могло иначе.

Его боятся  все сильней, чем смерть
И в старости, и даже в дни отрочества.
Но нависает, как Дамоклов меч,
Холодное, слепое одиночество.

ГОЛУБЬ  МИРА  С  ГОРОДСКОЙ  СВАЛКИ

Голубь мира, вид твой жалок.
Жадный клюв, туманный взор.
Голубь мира – птица свалок,
Улиц городских позор.

Перья грязны, неопрятны,
Телом  толст, и  неуклюж..
Жирный голубь, житель свалки
И купальщик грязных луж.

Подбираешь жадно крошки,
Даже, если сыт, порой.
На обед худющей кошке
Ты достанешься, герой.

Голубь мира – что за птица?
Гнёзд не вьёт, живёт, как вор.
Но, как символ, пригодиться.
Свалок городских позор.

БАЛ

Оплывает свеча в цельнокованом медном шандале
Умножается свет, отражаясь в больших зеркалах.
И качается маятник, время стучит неустанно,
Отбивая минутки в старинных каминных часах.

На персидском ковре можно чьих-то шагов не услышать,
Не увидеть окон за громоздким атласом портьер.
Но ведите себя, господа по возможности, тише,
В золотых эполетах красавец идёт офицер.

По походке лихой узнаём мы свободно гусара,
Как топорщится дерзко прокуренный порохом ус.
Верно в битвах не раз его смерть, но напрасно искала.
Он не только в бою, на балах, видно, тоже не трус.

Словно где-то на марше уверенной. гордой походкой
Приглашает он даму на вальс, менуэт,  иль гавот.
Он цепляет красавицу, словно прямою наводкой
И красавица эта за ним, как в гипнозе, идёт.


Будет бал до утра, Веселятся красивые пары.
Кто-то бросил перчатку, по-видимому, сгоряча
Всем разносят вино, но галантны лихие гусары
И в старинном шандале уже оплывает свеча.

ИСЦЕЛЕНИЕ

Нога моя совсем больная.
Опухла под компрессом вся.
Глаза блаженно закрывая,
Я ждал целительного сна.

Ночь, цвета угля, покрывало
Накинула, как сон на стул.
Нога моя болеть устала,
И я, измученный, заснул.

Когда проснулся утром рано,
Имел вполне приличный вид.
Меня сон исцелил желанный.
Потрогал ногу – не болит.

ТРИ  ЦВЕТА  ВРЕМЕНИ

Молитва и труд, остальное пусть сгинет.
Любая отпустится Богом вина.
Три цвета: белённый, зелёный и синий –
Покой, благочестие и тишина.

По-женски округлые, крытые медью
Рассветные башенки монастыря
Уже осветила, как юную леди,
Прекрасная,  утренняя заря.

И воздух прозрачен и свеж, как студеный
Ручей и молитвой светлы небеса.
Как солнышко, светится лик золочёный
На древней иконе Иисуса Христа.

Витого железа вдруг скрипнет калитка.
Протиснется скромно монашек босой.
На солнце блестит изразцовая плитка
Покрытая влажной холодной росой

Три цвета: белённый, зеленый и синий –
Покой, благочестие и тишина.
Как символ великой державы – России
И всё же на всех за Россию вина.

СВОБОДЕН  КАЖДЫЙ  НЕ  ВПОЛНЕ

На Западе и на Востоке,
Среди богатств и нищеты.
Надёжно спрятаны истоки,
А, значит, люди не равны.

Но перед Богом и законом
У всех есть равные права.
Все одинаково свободны,
От дня рожденья – навсегда

Но жизнь вносит коррективы,
Кому и как свободным быть.
Один живёт без перспективы,
Другому по теченью плыть

Но не  дай Бог против теченья
Свободен каждый не вполне.
Мы все имеем подчиненье
Так называемой толпе.

И в процветающей Европе
И в нищей лапотной Руси.
Желанной истинной свободы
Вовек народам не найти

ВЕСЕЛО  И  ГРУСТНО

Мне грустно так, а вам смешно.
Я так боюсь воспоминаний.
Я радости забыл давно.
Я полон лишь переживаний.

Я недоверчив сам к себе.
Неведомы мне женщин ласки.
Я, словно в пропасти, на дне
И вижу чёрные лишь краски.

На подоконнике вино
Прокисло, а в стакане пусто.
Мне было странно и смешно.
Мне было весело и грустно.

ТЕАТР

Кулисы, тёмный зал, театр.
На сцену сверху льётся свет.
На представленье в альма-матер
Актёры не берут билет.

Свиданья с юностью и прошлым,
Разлуки боль и радость встреч.
Как кем-то брошенную кошку
В воспоминаньях не сберечь.

И годы, тягостные годы
Проходят, как единый год,
Но, не взирая, на погоду,
Театр дышит и живёт.

Сменив сто тысяч декораций,
Актёров сотни помнит зал.
Среди плакатов и реляций,
На сцене Гамлет умирал.

Не где-нибудь, а здесь, Джульетта
Поверила в свою любовь.
Не раз весну сменяло лето,
Не раз лилась на сцене кровь.

Ещё сегодня Дездемону
Ревнивый мавр задушил.
И нет спектаклей больше вроде.
Огни театр потушил.

От умиления готовы
Мы плакать, как герой сказал.
Последнее за мною слово:
Театр, кулисы, тёмный зал.

КАЗНЬ

Палач мыл руки, Кровь стекала
Из-под отрубленных голов.
Толпа неистово мычала,
Как стадо брошенных коров.

А кто-то, может, тихо плакал.
Кого-то страх бросает  в дрожь.
Смотрел народ, как с плахи капал
И брызгался кровавый дождь.

Топор в крови лежит в лохани.
Свершилось волею царя.
Но что не будет больше казней,
Ещё не поняла толпа.

Казалось, ветер плакал тоже.
Ещё никто не уходил.
А ветер нёс обрывки кожи
И запах смерти разносил.

КАК  МЫ  ЖИВЁМ?

Мы тонем в быту, привыкаем к эрзацам,
На уровне кухни тусуется жизнь.
За жизнь иногда даже нужно подраться.
А мы не живём, а куда-то бежим.

Бежим, никого до конца не дослушав,
Бежим, не заметив друзей на бегу.
Язык распустив, затыкаем мы кши,
Как будто живём на другом берегу.

Растёт равнодушие, жжёт нас беспечность
И времени нет на простой разговор.
Пятнадцать минут – это целая вечность,
Не дай Бог, их друг украдёт, словно вор.

Наш друг – телевизор, мечта идиота.
Уткнёшься в него  и глядишь всё подряд.
Что знаем мы? Очередь, кухня работа.
Не мы говорим, а для нас говорят.

И слово «Привет», как небесная манна.
Всё только для тела, ничто для души.
Общаемся с диктором с телеэкрана:
«Спокойной вам ночи, Пока, малыши».

ПРО  ВЛЮБЛЁННОГО  КОТА

Чёрный кот неслышно вытек,
Словно сажа из трубы.
И завёл влюблённый нытик
Песню мартовской поры.

От кошачьего концерта
Разболелась голова.
Но инстинкты держат цепко
Сумасшедшего кота.

За трубою он беспечно
Прячет рыбьи косточки.
И в любви клянётся вечной
Белоснежной кошечке.

Кот старательно выводит
Трели крышных серенад.
За трубой по крыше ходит,
Словно вымпел, хвост подняв.

Ор кошачий бьёт по нервам,
Словно жёсткой палицей.
Все коты весной, как стервы,
А вот кошкам нравится.

БЫТЬ  ГОТОВЫМ

Не помер я пока, но смерть не за горами
Она ко мне придёт, хоть я её не жду.
Готовым надо быть всегда, чтобы рабами
Не оказаться нам, когда лежим в гробу.

Чтоб завершить успеть земные все свершенья.
И все отдать долги, предателем не став.
Обиды все простить и вымолить прощенье,
За всё, что совершил, когда бывал не прав.

Готовым надо быть в любое время года
Пред Господом предстать, когда придётся вдруг
Ответ держать за всё. Уж такова природа.
И не помогут тут и доктора наук.

Естественный процесс пусть скоро не наступит.
И каждому из нас подольше жить, дай Бог.
Но, чтобы не пришлось толочь нм воду в ступе,
Когда ответ держать, Господь нас призовёт.

Я  НИЗОК  И  ВЫСОК

Пусть будет смерть моя легка и не заметна.
Как в эту жизнь пришёл, так тихо и уйду.
Не верил никогда в печальные приметы,
Но в жизни быть иным, я всё ещё могу.

Могу я изменить всех дней моих теченье,
Как росчеркам пера, печаль могу избыть.
Гореть иным огнём, но мне привычней тленье.
Я просто жить хочу, чтоб прошлое забыть.

Не потому, что жизнь казалась бесполезной,
Ведь есть какой-то смысл и в суете сует.
Но надо мной вверху сияющие бездны,
А счастье не дано познать мне столько лет.

Я мудр, как старик, но в мудрости печали.
Смеюсь я, как дитя, неискренен мой смех.
Мне надпись не прочесть на каменных скрижалях
Я низок и высок, не Бог, но человек.

В бараний скрутят рог меня мои болезни.
И будет смерть пугать безликостью своей.
Но надо мной вверху сияющие бездны,
А с неба льётся дождь, как царственный елей.

ГНЕВ

Я был в плену страстей, зловонных, словно жижа.
Лишь на какой-то миг мой ум был помрачён.
Не слышу никого и никого не вижу.
В глазах моих темно, лишь я не затемнён.

Я извергал хулу нестройным водопадом.
Весь мир казался мне виновным предо мной
Чернил я всех вокруг, ругался даже матом.
И туча не прошла чужою стороной.

Противен сам себе, а, значит, невозможен.
И чёрной злобой желчь по сердцу разлилась.
Я ненавидел всех и был неосторожен.
Неужто сатаны над мной вершилась власть?

 Но чёрный гнев прошёл, умолкли злые чувства.
Свободен от страстей, гнетущих исподволь.
Всё было б хорошо, но на душе так пусто.
Тревожен жуткий страх и режет сердце боль.

СЕРЫЕ  СНЫ.

Серые сны, как бездомные кошки,
Ночью глубокой стучатся в окошко.
Серые сны, словно серая вата.
Небо от них стало в серых заплатах.

Сны пролетают серой метелью.
Я погибаю в них от безделья.
Нет ни любви, ни надежды, ни веры,
Мир безнадёжно мне кажется серым.

Серые звери и серые люди.
Серые птицы от сна меня будят.
Серое солнце не ласково светят.
Серые сны, как бездарные дети.

Хочется сердцу чего-то иного.
Только не серого, лучше цветного.
Кто проявил бы уменье и смелость,
Да отменил б эту скучную серость.

ВРЕМЯ – ЗАГАДКА  ВСЕЛЕННОЙ

Время – загадка Вселенной
Даже в грядущих веках
Время течёт неизменно.
Всё рассыпается в прах.

Море мелеет и реки,
Их обнажается дно
Время не знает опеки.
Время всё время одно.

Люди меняются, нравы,
Жизнь течёт чередой.
Будет позор или слава,
Словно, как балл проходной.

Сад превратится в пустыню,
Город травой зарастёт.
Знойная степь поостынет.
Время всё так же течёт.

Были распады империй.
Всё рассыпается в прах.
Время – загадка Вселенной
Даже в грядущих веках.

ПОЧЕМУ  ВСЕГДА  Я  РАЗНЫЙ?

Я хороший и плохой,
Всякий я и никакой.
Ничего-то я не знаю,
То я есть, то исчезаю.

Наплевать мне на богатство,
Не способен на пиратство,
То весёлый изначально,
То я скучный и печальный.

То я пьяный, как дурак,
То я трезвый натощак,
То я злой и нелюдимый,
То я женщиной любимый.

Тоя глупый, то я мудрый,
То седой, то златокудрый.
То я волк среди овец,
То среди волков – телец.

То я холост, то женатый,
То в дворце я, то без хаты
То здоров, как богатырь,
То читаю я Псалтирь.

То молюсь я, то ругаюсь,
О содеянном не каюсь.
То я нежен, тоя строг.
Человек я, а не Бог.

Я один, но в многих лицах.
Не могу перемениться,
Стать единым, наконец,
Потому что я – Близнец.

О  ГОРЕ  НАМ,  НЕ  ЗНАЮЩИМ  ДОБРО

Мы в этот мир приходим для любви,
Но жизнь полна бесчестья и страданий.
И тайные деянья сатаны
Ведут путём нас  разочарований.

Нам хочется всем сердцем мир любить,
Но испытав немыслимые муки,
О благости успели мы забыть,
В отчаянье, заламывая руки.

О горе нам, не знающим добро,
Погрязшим в совершенно диком быте.
Не ведаем, что сотворяем зло.
В безумной череде тупых событий.

Что смерть придёт, предупреждал пророк.
Но кто его из нас тогда послушал?
Нам больше по душе слепой порок.
Мы попросту продали наши души.

Как будто бы для счастья рождены.
Не для бесчестья и не для страданий.
Мы в этот мир приходим для любви,
Но слишком много разочарований.

ПОМИНКИ

Вчера мы дядю Васю схоронили.
Врачи сумели обнаружить рак.
Ах, как он пил, вы так наврядли пили.
Любил он, грешным делом, и коньяк.

Не отказался от вина ни разу.
Рука не дрогнет, как не дрогнет бровь.
Мог принимать любую он «заразу»
И даже чистый спирт вводил он в кровь.

Был в жизни дядя Вася добрый малый
Он лить водки выпивал зараз.
А ежели брать на закуску сало,
То водку пил он вообще, как квас.

Он дожил бы лет аж до девяноста,
Но до семидясти пяти хватило сил
Он был мужик простой и пил он просто.
Но алкоголь мужчину подкосил.

Он водку пил, но не ругался матом.
Кому как с алкоголем повезёт.
Учёные, конечно, виноваты,
Что алкоголь здоровья не даёт.

Придумали же разные циррозы.
Твердят, вредны мол, водка и коньяк.
Я понимаю: алкоголь не розы.
Но почему, же так, вот сразу – рак

Вчера мы дядю Васю схоронили.
А дядя Вася был мужик простой.
Как водится, мы на поминках водку пили
Души его святой за упокой.

ФОНТАН  СЛЁЗ

Острей средневековых ножниц
Людские души обрезал
Фонтан Слёз чувственных наложниц,
Которых лично не видал.

Совсем не невидаль, не чудо,
А символ горести людской.
Он, как дымящееся блюдо
С не переваренной  тоской.

Фонтан химер разинул пасти,
Смеясь восторженно и зло.
Как несгоревшие напасти,
Но кто сказал, что повезло?

Но кто сказал, что эти слёзы
Потомки предыдущих слёз.
В нём совершенно нет угрозы,
И он, как будто не всерьёз.

Когда-то был в Бахчисарае
Он символ ханского дворца.
Я одного не понимаю:
Чей символ и чьего конца?

Когда-то Пушкиным воспетый,
Но что увидел в нём поэт?
Возможно, что легенды этой
Давным-давно в помине нет.

Когда с водою было туго,
Иного не было нигде.
И был прекрасен для досуга.
Но, как фонтан, он так себе.

Я  НЕ  МЕЧТАЮ  О ЗВЕЗДЕ

Зрачок болтается в глазу
На ниточках морщин.
Как будто пережил грозу
Без видимых причин.

Восходит солнце поутру,
Хромает небосвод.
Он, словно чувствует жару,
Которая вот-вот

Уже должна произойти
Примерно через час.
Жара повсюду: на пути,
Насколько видит глаз.

Но видит око, зуб неймёт,
И на зубах песок.
Болтается в глазу зрачок
И плещет небосвод

Лучами солнца, а земля,
Потрескавшись, молчит.
Кому – суббота, мне – среда.
Я полный индивид.

На вид такой же я, как все,
Но я внутри другой.
Я пролетаю в пустоте
Над вольтовой дугой.

Имея сотни вольт извне,
В себя я ухожу.
Я не мечтаю о звезде,
Ведь я на ней живу.

АБСУРД  ПОБЕЖДАЕТ  ЛОГИКУ

Когда жара, все люди прут
Не в озеро, не в реку.
Все норовят  в мой частный пруд.
Куда, вы, человеки?

Ведь пруд не может всех вместить.
В нём и воды немного.
Дорогу что ли перекрыть?
Так нет ведь и  дороги,

Здесь утки плавали вчера,
Сегодня прутся люди,
Я понимаю, что жара,
Но ведь воды не будет.

Её остатки замутят
И рыба передохнет.
Всех утопить бы, как котят,
И не один не охнет,

И всё же выход я нашёл:
Пруд сделал я резервным,
Воды в нём нет и хорошо,
Но берегите нервы.

ЧТО  НАС  ЖДЁТ?

Жизнь за решёткой подражаний,
Как осадок, выпитый до дна.
Вечно балансируем на грани,
Наступив на лезвие ножа,

Вопреки прогнозам, где-то между.
Банк другие медленно сорвут.
Если кто-то потерял надежду,
То её завистники найдут,

На кусочки мелкие разрежут,
Зависть во все дыры так и прёт,
Нет людей счастливых. Можно реже
Встретить тех, кому пока везёт.

Жизнь чаще кажется безликой.
Всяк замкнулся в собственном мирке.
Даже на иконах блекнут лики.
Каждый в морге с биркой на ноге,

Даже трупы по нужде растянут.
Тащат в хаты всевозможный хлам,
На иконы, может, мельком глянут.
Кто сейчас приходит в Божий Храм?

Позабыли прежние молитвы,
Ниже опускаемся на дно.
Жизнь стала чем-то  вроде битвы,
Но за выживание своё.

Что нас ждёт? Совсем никто не знает.
Все прогнозы счастья – ерунда,
Вступим в кайф перед вратами рая.
Пусть всем будет клёво, господа.

НА ПЕРВЫЙ – ШЕСТОЙ РАССЧИТАЙСЬ

Жизнь – плаха и топор,
Да ещё верёвка,
Каждый третий – тайный вор,
Говорить неловко.

Ходят где-то дураки
Между подлецами.
Людям, правда, не с руки.
Ложь царит меж нами.

Каждый пятый идиот
Или полудурок.
Наша жизнь, который год –
Сломанный окурок.

Где-то гениев не счесть.
Пребываем в коме
Гении, скажите, есть?
Разве, что в «дурдоме»

Вот шестой, тот не дурак,
Он с «верхами» знается.
Руки молча, сжал в кулак –
Пятым притворяется.

А четвёртый  Бог весть что,
Просто выпивоха.
Не указ ему никто,
Хоть живёт он плохо.

Зато каждый, кто второй,
Быть боится первым.
Он душевно не больной,
Но уж очень нервный.

Заревом сгорает век,
Как цветочек аленький
Первый, вроде, человек,
Только с буквы маленькой.

Затевать напрасно спор.
Честным быть неловко.
Жизнь – плаха и топор,
Да ещё – верёвка.

СТИХИ  ПИШУТСЯ  НЕ  РИФМАМИ

У меня простые принципы,
Что по жизни, что в любви.
Я пишу стихи единственной,
Остальное – не стихи.

Те слова, что зарифмованы,
Как безветрие души
Если смог любовью сломанным,
Ему бури не страшны.

Может плазмою и лимфою,
Пусть хоть весь состав крови.
Стихи пишутся не рифмами,
А страданьями  души

Стихи медленно рождаются,
А потом взлетят, как взрыв.
И не пишутся – случаются,
Как надлом или надрыв.

Истину усвоил издавна:
Нет поэтов вне любви.
Если есть в душе хоть искорка –
Настоящие стихи.

НЕБЫТИЕ – ВЕНЕЦ  ТВОРЕНИЯ

Любовь, отчаянье и радость –
Пыль чувства, времени микрон.
Пыль человечества и слабость
Уже разрушенных веков.

Всё похоронено. И вечность
Определяет Божий Дар.
Судьбы оружье – бесконечность.
Но будет роковой удар.

Небытие – венец творенья
При разрушении всего.
Написано стихотворенье,
Но вроде не было его.

Случайность, как закономерность
Для человека и планет.
Миров постигнув многомерность,
Поймёшь, что будущего нет.

Есть настоящее, но в прошлом
Остался тот священный миг,
Которым жил. Казалось можно
Проникнуть в тайны древних книг.

Но кто-то в тайны посвящённый
От смертных тайны сторожит.
Бессмертья Дух и дух закона,
Немой скиталец – Вечный Жид.

Звезда – огонь небесной сферы.
А символ – роза на кресте.
Мы все подобны Агасферу.
Душа скитается везде,

Нигде не ведая покоя.
Огонь – и символ, и беда.
Из пятерых осталось трое:
Железо, дерево, вода

Земля – давно не символ сферы.
Огонь зажёгся и погас.
Всё сущее – судьбы химеры,
Всё, окружающее нас.

Мы – в том числе. Напрасно биться.
Мечтать и верить – всё равно.
Душа – подстреленная птица
А жизнь не стоит ничего.

Над прахом времени не властна
Мысль разрушающих химер.
Но царство мёртвых не напрасно –
Ведь это вечности пример.

Добро и зло так одномерны,
Что разницы нет никакой
Душа, очистившись от скверны,
Возможно, обретёт покой.

К  ВЕРШИНАМ  СИЯЮЩЕЙ  ПРАВДЫ

К вершинам  сияющей правды
Стремятся святые невежды.
Как будто клубок Ариадны
Ведёт в лабиринте надежда.

К сияющей правды вершинам
Путей есть различных  немало.
Но лишь настоящий мужчина
Находит, забыв про усталость.

Как выбрать тот истинный самый,
Единственный, трудный, мятежный,
Ведомый не волею Брамы,
А верой, судьбой и надеждой.

 Но, выбрав путь, трудно не сбиться.
Душа загорается плазмой,
Взлетая, как вольная птица,
Но подстерегают соблазны.

Идти не за страх и награды,
Неся  неделимое бремя,
В пути возникают преграды,
А Истину ведает Время.

Но истина – воля лишь Бога,
Уже воплощённая в нас.
Рассеется в сердце тревога
В назначенный Господом час.

К вершинам сияющей Правды
Идут мудрецы и невежды.
Но порвана нить Ариадны.
Несбыточны наши одежды.

УШЕДШЕМУ  В  ОДИНОЧЕСТВО

С тоской голодных  мудрецов
Взираешь ты на мир говенный.
Да будешь ты благословенный
Рукою павших беглецов.

Уйти из мира бытия
Позволишь самому едва ли.
Но жизнь проходит, как в подвале,
Где глохнет собственное «Я».

Но почему, же ты молчишь?
На все замки, как в личном мире,
Запрёшься в собственной квартире
Но от себя куда сбежишь?

Иллюзий книжных не постиг,
А собственных поймёшь едва ли.
Зачем же ты живёшь в подвале?
Не лучше ль снова в мире книг?

Ты сбрендил, ты едва не псих,
Свободы собственной диктатор.
Ты может престидижитатор
И водку сам пьёшь на троих?

Ведь сам себе ты господин.
Но поведенье очень странно.
Зачем к бутылке три стакана
И три сырка, коль ты один?

СУЩНОСТЬ  ОДИНОЧЕСТВА

Одиночество вовсе и необязательно,
Когда вдруг  остаёшься один.
Это чувство внутри, когда сам по касательной
Не достиг золотых середин.

Одиночество – это волна отчуждения,
В том числе и к себе самому.
Одиночество – это другое счисление,
Горе собственному уму.

Когда сам затерялся один в бесконечности.
Когда чужд и толпе и себе самому.
Одиночество – это не памятник Вечности,
А когда проклинаешь судьбу.

Коль о Боге забыл и короткой молитвою
На ночь господа не помянул.
Одиночество сходно с вселенскою битвою,
Когда враг  ты себе самому.

Можно быть окружённым друзьями прекрасными,
Быть любимым и всё ж никого не любить.
Одиночество – это пустая напраслина,
Когда всё надоело, но хочется жить.

ПРО « ЭТО»

Не нужно быть на жизнь в обиде,
А ближних надо всех любить
Ты «Этого» не можешь видеть,
Но каково мне с «Этим» жить?

Ведь люди говорят про «Это»,
Что надо от детей скрывать.
Как мрак ночной далёк от света,
Так нам про «Это» не понять.

О чём твердят зимой и летом,
Сворачивая мысль в дугу?
Я сам пишу порой про «Это»,
А что имеешь ты в виду?

Про «Это» речи просто мифы.
Секрет, известный чуть не всем.
Пройдя все жизненные рифы,
Не избегай ответных тем.

Пусть я с дотошностью поэта
С вопросом стану приставать.
Когда же мне спросить про «Это»
Уж очень хочется узнать.

Для «Этого» нет расстояний.
А сколько сказано не счесть.
Различных много толкований,
Но негде мне о нём прочесть.

Про «Это» говорят: блефует
Любой, а что не назовёт.
Я думаю: не существует
Давайте говорить про «То»

Я ЗАДЫХАЮСЬ  БЕЗ  ВСЕЛЕНСКОЙ  ВОЛИ

Я жизнь свою с рожденья ненавидел.
И смерти я заглядывал в лицо
Но ничего, конкретно, не увидел,
Хоть ненавидел жизнь, как подлецов.

Я был терпим к ворам и проституткам,
Зато убийц шакалами считал.
Я видел смерть не более минутки,
Но дальше жить всё время рисковал.

Всегда в толпе мне было одиноко.
Я вечно пребывал среди глупцов.
Отматываю в этой жизни срок я,
Чем прежде попаду в страну отцов.

Я задыхаюсь без вселенской воли.
В свободе личной понимаю толк.
И я, как все тупею от застолий.
И чем пьяней, тем больше одинок.

Нас много одиноких, и ночами
Мы это ощущаем с «бодуна».
Мы все от одиночества устали.
Нас много одиноких – вся страна.

Безумие, жаль путь не самый лучший.
Что осознал, того не поменять.
Душа отнюдь не полигон для путчей.
И всё же лучше ничего не знать.

Закрыться в одиночества скорлупке.
Скорбеть и плакать в собственный жилет.
Не отвечать на скабрезные шутки,
А, если отвечать, то только «нет».

Пусть нет во мне пижонства и гусарства.
Пусть не созрел я для вселенских битв.
Я оптимист совсем другого царства,
Общаются  где с помощью молитв.

ХОТЕЛОСЬ  СЛУШАТЬ  ПЕНЬЕ  ЗВЁЗД.

Хотелось слушать пенье звёзд,
Но плач седой звезды
Меня лишил последних грёз.
И вывел из игры.

Да, жизнь— игра, но не игрок
Теперь я больше в ней.
Счастливых фишек вышел срок,
Печаль осталась дней.

И ночь не жалует меня,
Я не могу уснуть.
Прожгла незримая слеза
Мне щёку, сердце, грудь.

Горючей влагою затмив
Всё светлое во мне,
Свечу надежды погасив,
Наперекор судьбе.

Хотел я слушать пенье звёзд,
Слезу, зажав в горсти.
Но мне сказать не довелось
«Последнее прости».

Любимой матери  с отцом,
Всем близким и родным.
Сгорел неправедный Содом.
Сгорю я вместе с ним.

От слёз все выплакал глаза
И стал совсем слепой.
Мне одинокая звезда
С печальной простотой

Мигнула восемь раз подряд,
Исполнив свой каприз,
Нарушив гармоничный ряд,
Ко мне шагнула вниз.

Впервые, прямо возле ног
За много тысяч лет,
Я ощутил, хоть я не Бог,
Певучий звёздный свет.

ВСЁ  РЕЖЕ  ХОЧЕТСЯ  СМЕЯТЬСЯ

Всё реже хочется смеяться,
Всё чаще вынужден грустить.
Желаю с жизнью рассчитаться,
Нет силы больше дальше жить.

Жизнь бьёт ключом под дых с испуга,
Но норовит по голове.
Я всё надеялся на чудо,
Но больше выпадали мне.

Невзгоды, боли и напасти.
На что надеяться мне впредь?
Я думал: выпадет мне счастье.
Дай Бог, хотя бы умереть.

Хоть  я не стар ещё годами
И смертный жребий не настал,
Но откровенно, между нами
От этой жизни я устал.

Нет в этом прозябанье мочи,
И, если жизнь принять всерьёз,
То дни темней, чем даже ночи,
А ночи мокрые от слёз.

ЖИЗНЬ  БЕЗ  ОТДУШИН

Рассвет голубой и глубокий.
И птицы поют о любви.
В весне пробужденья истоки.
И мир в ожиданье весны.

А мне золотистая  осень
Своим салютует дождём.
Холодная стылая просинь
Небесным сияет огнём.

Неужто мои все рассветы
Ушли в безвозвратную даль.
Мечта моей юности, где ты?
Осталась на сердце печаль.

Уж лучше б я умер при родах,
И мне пришлось бы страдать.
Отдушины есть в непогодах,
Их в жизни моей не видать

Живу беспросветно и худо
Среди подлецов и невежд.
Надеялся раньше на чудо.
Но в сердце нет больше надежд.

Есть в Господа смутная вера
И утра туманная даль.
Но жизнь оказалась химерой,
Но жизнь моя сущая дрянь.

ДО  КАКИХ  ПОР  ЗАВИДОВАТЬ  МЁРТВЫМ?

Всё надоело, всё обрыдло.
По капле, выдавив раба.
Быть не желаю больше быдлом
Ни для других, ни для себя.

Я знаю: смерть войдёт без стука.
Как золото, сверкает медь.
.Жизнь для раба – сплошная мука.
Хочу свободным умереть.

Лежать в гробу желтее воска.
Не чувствовать и не дышать.
Пусть на простых сосновых досках,
Чтоб мог сначала всё начать..

Уходит постепенно влага
Из тела. Близится Тартар.
Воспринимаю смерть, как благо,
А жизнь, как ужас и кошмар.
 
ПРИРОДА  ЧЕЛОЕКА

Живём мы так, что не до смеха
Всех портят деньги или власть.
Темна природа человека.
Жизнь человеческая – грязь.

Все люди – натурально звери.
Не укротит их даже Бог.
Ведь нету к ближнему доверья,
Хоть изнываем от тревог.

Дика натура и абсурдна.
Никак не совладеешь с ней.
Скрывается в любом подспудно
Необозначенный злодей.

Наврядли нас простят потомки.
Наворотили мы всего..
Душа чужая есть потёмки
А стало быть, в душе темно.

Никто не ведает, что лихо
Сокрыто в собственной душе.
Зло в уголке таится тихо,
Но приготовилось уже

Внезапно вырваться  наружу,
Затеяв маленький подвох,
Травмируя свою же душу.
Кто в сердце: дьявол или Бог?

Что делать? Все мы человеки
Под солнцем не хватает мест.
И в древности грешили греки,
Неся позор, как тяжкий крест.

Сужденья разные в народе.
Кому-то больше повезло.
Но в человеческой природе
Ужились и добро и зло.

ЖИТЬ  ОЧЕНЬ  ТРУДНО  ВО  ГРЕХЕ.

Цеплялись губы
За ржавый гвоздь.
Был  в каждом трупе
Незваный гость.

Нет счастья в жизни –
Один позор.
Тоска по тризне
Туманит взор.

Порвутся нервы,
Когда снесут.
Пойдёт кто первым
На Страшный Суд?

Едим до рвоты,
Как будто впрок, –
Инстинкт животный:
Набить живот.

Сундук наполнить
Чужим добром.
Пора бы вспомнить,
Но не о том.

Судьбу ругаем,
Не зная впредь,
Чего желаем?
И что хотеть?

В грязи погрязшим
Как смыть грехи,
Всем возжелавшим
Чужой жены?

Себя узревшим
В смоле, в аду,
Не пожелал бы
Сковороду.

Жить очень трудно,
Когда в грехе
А что подспудно
В своей душе?

Живём бездарно,
Детей плодим.
А Божья кара,
Для нас, как дым.

Шептали губы:
«Прости, Господь».
Цепляясь чудом
За ржавый гвоздь.

ТРЕУГОЛЬНАЯ  ДУША

Нету форм у души.
Есть у тела душа.
Если жить – не грешить
Разве  это судьба?

Чтоб покаяться мог,
Виноват должен быть.
Треугольник дорог
Заставляет грешить.

Не убей никого
И поменьше греши.
Заливаем вино
В треугольник души.

Я бывал иногда
Феерически груб.
Как эрзац  колеса,
Треугольники губ.

В треугольнике глаз
Треугольники ног.
И застывший экстаз,
Когда так одинок.

Выхожу я на плац.
Взгляд скользит по ногам.
Что такое эрзац,
Заменяющий дам?

Уловил чуткий звук
Треугольник ушей.
Треугольники губ
Давят медленно вшей.

Слышен грохот сердец
В стадном крошеве льдин
Если мать и отец –
Треугольник один.

Я подумал тогда:
Треуголен ли ад?
Треугольника два –
Будет целый квадрат.

НА  ДНЕ.

Выпадаем в осадок на дно.
Не достанут нас там крокодилы.
Им природой того не дано
Потому, что затянуто илом.

Ничего, что там трудно дышать,
Не кипят, зато  бурные страсти.
И не надо проблемы решать.
Наверху, несомненно, опасней.

Перевёрнуто всё здесь верх дном.
Правда, дно здесь, что сверху, что снизу.
Одинаково ночью и днём.
И не надо бежать по карнизам,

Отбиваясь от разных врагов.
Развелось видно их слишком много.
А на дне даже нет дураков.
Меж собой все равны, как в берлогах.

Забивается в лёгкие ил,
Но не поймана пуля на взлёте.
Не достанет меня крокодил.
Утонуть он боится в болоте.

Залегаю на самое дно.
Кислорода запас в акваланге.
Мне судьбой выпадает «зеро»,
А свобода, видать, не по рангу.

Но кончается вдруг кислород.
Пробиваться мне надо из ила.
Я в грязи, как заправский урод,
Напугаю того крокодила.

Мне не выдержать долго на дне,
Хотя здесь в толще ила и тихо.
Решено: пробиваюсь к воде,
Там, где берег, подальше от мира.

Мне на всех крокодилов плевать.
Я сумею от них увернуться.
Ну, а если тут дальше лежать,
То придётся в грязи задохнуться.

Курс зюйд-вест и немножечко норд.
Даже, если простужены гланды.
В чёрной грязи страшнее, чем чёрт,
Прорываюсь с пустым аквалангом.

СНЕЖНАЯ  БУРЯ

Снегом мело по лицу,
Как по перрону вокзала.
«Как тебя звать по отцу?»
«Павловна», - ты мне сказала.

Ветер донёс мне едва
Отчества гласные звуки.
Не разобрал я слова
Сквозь запредельные звуки.

Коброй шипела метель,
Яростно снегом швыряя.
После жужжала, как шмель,
Челюсти не разжимая.

Шавкой, крутясь возле ног,
Ветер выматывал душу.
Снежный крутился поток.
Как надоело мне слушать

Шелест, похожий на лай.
Тут уж смотреть надо в оба.
Месяц декабрь – не май.
Закоченеешь до гроба.

МОИ  МЫСЛИ

Мысли, в том числе и чреватые,
Недодуманные до конца,
Неформальные, с белыми пятнами,
Щекотали мне нервы лица.

То искрились палитрою радуги,
То, как тучка, среди облаков..
То вздыбились, как рваные надолбы,
Легче облака, что без штанов.

Мои мысли, как кактусы куксятся,
Омрачая сомненьем стихи.
Я покаюсь и может отпустятся
Все сомненья мои и грехи.

От работ никаких не отлынивал.
Слово «надо» всегда наперёд.
Но впадал очень часто в уныние
От нахлынувших разом забот.

Если каяться, то и отпустится.
Мысли тёмные надо изгнать.
И тогда снизойдёт и опустится
В душу светлую мне благодать.

Помолюсь и восславлю я Господа,
Что в заботах меня не забыл.
Милосердия дарственной россыпью,
Он меня, как дождём окропил.

У  НАС  НИЧЬЯ

Шар красный солнца поднимал
Пары Земли.
И  час полуденный настал,
Как час любви.

Невыносимо солнце жгло,
Был жарким день.
Но укротила  пекла зло
Каштанов тень.

Под ними зелена трава
И тёк ручей.
В журчанье слышались слова.
Он был ничей.

А солнце катится в зенит.
На скулах – пот.
Ручей прохладою звенит.
Вода в нём – лёд.
 
И на жару нам наплевать
Здесь, у ручья..
Пускай ложится солнце спать.
У нас – ничья.

СВОБОДА  СЛОВА

Отбивая эмаль и скользя по зубам,
Буквы россыпью прыгают в рот.
Я не верю словам, я не верю слогам.
Буквы сложены наоборот.

Как попало лежат, как попало встают
И уходят бесшумной толпой.
В буквах тех – непокой, в буквах тех – неуют,
Словно мыслей поломанный строй.

Я прижался к тебе, обхватив облака.
Не подумай, что это разврат.
Я и к небу пытался прижаться слегка,
Перепутав, где перед, где зад.

Может быть верх и низ, или что там ещё,
Называется как у небес?
Ты прости мне слова неизвестно про что.
Видно, всё-таки путает бес.

Я так низко упал в твоих тёмных глазах,
Что словами грехов не отмыть.
Буквы лезут в глаза, устоять на ногах
Невозможно, как правду избыть.

Нету правды в словах, словно сам по себе
Каждый знак, каждый звук, каждый слог.
Буквы, словно  друзья, познаются в беде,
Только стих я составить не смог.

Буквы прыгают в рот и творят суицид,
Отбивая зубную эмаль.
Что свобода для них, что в словах геноцид,
Только жизнь прошедшую жаль.

Вырастаю слова, словно медленный свищ
С набирающих силу слогов.
Но теряется смысл в суете толковищ,
Но без слов зато, как без оков.

Я свободу пою и словам, и слогам.
Буквы прыгаю россыпью в рот.
Отбивая эмаль, и скользя по зубам,
Буквы сложены наоборот.

КОМУ  НА  РУСИ  ЖИТЬ  ХОРОШО

Под корень золото лучей.
От ржавых слёз тугие пятна.
Мир эпилептиков ничей.
Кто в нём хозяин, непонятно.

Как много незнакомых лиц
Мелькало всюду полусонно.
И стая звёзд, как стая птиц
Летит на Землю с небосклона.

Я бил хвостатую звезду
Сиротской оловянной ложкой.
С меня потребовали мзду:
Зажаренной куриной ножкой.

Где я им курицу возьму?
И я, конечно, отказался.
Взамен хвостатую звезду
Им отдал и ни  с чем остался.

Зато не битый и живой,
Никем не превращённый в рыбу.
Я уходил к  себе домой
 За пазухою пряча глыбу.

Не мрамор и не диорит,
Хотя довольно холодящий
Брусок, похожий на гранит,
Но удивительно блестящий,

Напоминающий звезду,
Не  формой, а своим  сияньем.
Не рассказал я никому
Об этом личном достоянье.

Почти, что  было хорошо,
За исключением момента,
Когда с народом заодно,
Я жертвой стал эксперимента,

Что длился семь десятков лет
И продолжается доныне.
Кто начинал, в живых тех нет.
Но превратив страну в пустыню,

Не удалились на покой.
Их дети продолжают дело.
Жужжит с трибун осиный рой
И угрожает беспределом.

Чего зазря народ пугать?
Нет, чтоб действительно, подумать.
К чертям собачьим разогнать
Так называемую Думу.

Ведь там не думает никто,
А только о себе печётся.
А люди ходят без пальто.
Когда уж депутат нажрётся?

В три горла жрут и мало всё:
Любовницы, машины,  дачи.
И всё за наш народный счёт.
Когда же будет всё иначе?

Возможно, этот мой вопрос
Наивен или некорректен.
Я до трибуны не дорос,
И весь не ощущаю спектр

Всех депутатских прав и льгот.
Нет только у народа права.
О чём я? Снова сбился, вот.
А начинал писать так здраво.

О звёздах, кажется, иль нет?
О слёзах ржавых или пятнах.
О том, что негасимый свет.
К нам не дошёл и вот обратно

К своим загадочным мирам,
Где может быть лишь мирный атом.
Вернулся, чтоб не видеть хлам
Земной и наших депутатов.

ДЕНЕЖКИ
 
Любят деньги полудурки.
Чем их больше, тем сильней.
Жизнь метла, и, как окурки,
Разметёт она людей.

Любим денежки на «шару»,
Позабыв про долг и честь.
Денег  много – путь на нары,
Мало их – хоть в петлю лезь.

Нищета необратима.
Говорят, что деньги – зло.
Денег нет и счастье мимо.
Значит, вам не повезло.

Без гроша одни напасти.
Нету денег без труда.
Говорят, не в деньгах счастье.
А скажите, в чём тогда?

Ах, в любви, согласен тоже,
Но тогда, коль деньги есть.
Кто полюбит с нищей рожей,
Если нечего вам есть.

Жизнь без денег бесполезна.
Нервы только портят кровь.
Если голод и болезни,
Не поможет и любовь.

И никто вам не поможет.
Не дадут тепло и свет.
Постоянно мысль гложет.
Деньги – зло, когда их нет.

ЖИЗНЬ  УЖЕ  НЕ  ЗОВЁТ

От времени стёрты ступени
И древний разрушился храм.
Что нынче мерило Явлений?
Неужто по-прежнему сам?

Жаль, не на что мне опереться.
Померк удивительный свет.
Где годы счастливого детства
И листья волнующих лет?

Как солнце, склоняюсь к закату,
Но завтра у солнца восход.
Всё горше и горше утраты.
И жизнь уже не зовёт.

Есть знание жизни и смерти.
Сильнее, какое из них?
Устанешь  в земной круговерти.
Одно выбирай из двоих.

Сольётся грядущее с прошлым.
Со мглой сочетается свет.
От знаний  становится тошно.
Глядишь – настоящего нет.

Что было – всё кануло в Лету
И сам выпадаешь на миг.
Вчера молодым был поэтом,
Сегодня – глубокий старик.

Ложатся вечерние тени,
Чужим, уступая годам.
Что стало мерилом явлений?
Как будто по-прежнему сам.

Я  ТВОРЮ

Во мне открылся Божий Дар.
Слагать бессмертные творенья.
Я сам себе творил кошмар,
Но называл его сомненьем.
 
Талант неверием губил
И сам к себе был равнодушен.
Господь меня предупредил,
Чтоб воле был его послушен.
 
Я по ночам теперь не сплю
И исполняю волю Бога.
Стихи ваяю и творю
Сонеты, оды и эклоги,

Баллады, хокку, рубаи,
А также танки и касыды
О ненависти и любви,
Парламентариях и рыбах.

Пишу буквально обо всём
И не могу остановиться.
О мире этом и ином,
Особенно, когда не спиться

Я вроде бы ещё не стар,
Но постепенно сердце стынет.
Я сам себе творил кошмар
И жизнь сомненьями отринул.

Простит унынье мне Господь
И недостойные сомненья.
Стараюсь я перебороть
Себя и плыть Твоим теченьем.

Я отдаю себя Тебе.
Не буду мудрствовать лукаво.
Всё на земле в твоей руке
И в твоей воле, Боже правый.

СОЛНЕЧНАЯ  КАПЛЯ

Был хмурый и довольно серый день.
Торчало солнце в небе, словно пень.
Но капля солнца с лезвия луча
Сорвалась, над природой хохоча.

На серость туч громоздких наплевать.
С лучами ей хотелось поиграть.
Но луч один, не множество лучей,
Оторванный, он вроде бы ничей.

Та капля солнца, весело смеясь,
Резвилась, как-то  внутренне искрясь.
Не отражала вроде ничего,
Но рядом с нею было так светло.

Она, как будто на краю  земли,
Но хмурые улыбки расцвели
Прохожих редких, хоть и лил стеной
Стального цвета дождик проливной.

И вроде реже стала вдруг стена дождя.
И радуга на небе расцвела.
И золотые  хлынули лучи.
Ну что же солнцу радуйся, кричи.

А капля солнца, где её искать?
Одна смогла стену  дождя сломать.
И с неба хлынул солнечный ручей
И растворился в золоте лучей.

ОБМАНУТЫЙ  КОТЁНОК

Котёнок, хвост, подняв трубой,
Так  зрелищно бежит.
Куда? Наверное, домой,
Где сала шмат лежит.

Его сметана в миске ждёт
И в крынке молоко,
Говяжий свежий антрекот
И кое – что ещё.

Зажаренные караси
И холодец из пороси.
Вы скажете: «Коту везёт»
Но всё как раз наоборот.

В стихах я просто пошутил.
Попробуйте понять.
Хоть кот всё это и любил,
Откуда столько взять?

ПУТЬ  В  НИКУДА

Шёл я куда-то вперёд,
Может быть, в никуда.
Время – застывший лёд,
Капало, как вода.

Мимо меня – толпа,
В смысле – навстречу мне.
Если я в никуда,
То остальные где?

Небо – цветущий сад.
Солнце – раскрытый зонт.
Люди бегут назад,
Падая за горизонт.

Я иду не спеша,
За горизонтом – даль.
Скачет моя душа.
Прошлого, видно, жаль.

Может быть, мне свернуть
Вместе с толпой назад?
Мой предыдущий путь
Мне бальзам или яд?

Мне припасла  судьба
Ненависть и любовь.
Как не сойти с ума?
Хлынула с неба кровь.

Кровь проливным дождём
Красит всё в красный свет.
А впереди окоём
Всех моих прежних бед.

За горизонтом – смерть,
А впереди – беда.
Кто-то мне скажет: «Нет»,
Кто-то промолвит: «Да».

Ринусь с толпой назад,
Падая за горизонт.
Смерть сулит рай иль ад?
Может, всё это сон

СТОИТ  ЛИ ТЫСЯЧУ  ЖИЗНЕЙ  ПРОЖИТЬ?

Как бедуины по жаркой пустыне
Шорох античных летит колесниц.
Слышу богини я древнее имя.
Лунные ямы ослепших глазниц.

Смотрят века, прозябая и плача.
Взгляды, слезящиеся от песка.
А ведь могло б всё случиться иначе,
Если б не в сердце глухая тоска.

Сильные чувства – причина забвенья.
Только спокойствие память хранит.
В жёлтый песок превратится сомненье,
Вера же крепче, чем древний гранит.

Тысячи лет пролетят, как мгновенье.
Стоит ли тысячу жизней крошить?
Если распад ожидает и тленье,
Надо ли муки земные продлить?

Непостигаема истина Бога,
Если далёк от неё будешь сам.
Светлого чувства большая дорога,
Как ни крути, а ведёт к Небесам.
 
Господи, может быть, столько не надо.
Только любовь сохранить может честь.
В чувстве, крадущемся в зеркале взгляда
Имя Твоё успеваю прочесть.

ПЕЧАЛЬНАЯ  ИСТОРИЯ.

Лес угрюмый, совсем, как в книжке.
Ветер в соснах скрипит едва.
С сосен наземь пустые шишки.
Как чернила, ночь разлита.

Очень робко Луна тягуче
Выплывает из-за облаков.
Опасаясь забав и «штучек»
Всяких гномиков и «лешаков».

А на скалах стоит высокий
Терем чёрный из диких камней.
Как легенда гласит: жестокий
Жил король с королевой своей.

Но была у них дочь-принцесса.
Трудно было сыскать красивей.
Двадцать лет, говорят: невеста.
Сколько сваталось к ней королей.

Только мать с отцом не хотели
Дочь на сторону отпускать.
Для неё ничего не жалели,
Но её заставляли страдать.

В чёрном замке, в лесу замшелом
В одиночестве, без подруг.
Лишь кормилица песни пела,
Да детишки резвились слуг.

Только слуги ей разве ровня?
Друг единственный – чёрный пёс.
С ним принцесса ходила на ловлю
В дикий лес средь студёных рос.

И не знали король с королевой,
Где гуляла строптивая дочь.
Лес огромен, от замка налево
Есть пещера, темнее, чем ночь.

В той пещере заброшенной, дикой
Жил отшельник, хоть юн, но один..
Вход терновником и повиликой
Был увит. Сам себе господин.

Тот отшельник и не было власти
Всей над ним королевской семьи.
Он в молитвах познал своё счастье,
В своё время , сбежав от любви.

Тот отшельник влюбился в принцессу,
Когда был молодой баронет.
И ушёл он из дома, ведь мессы
Без любимой ему уже нет.

Третий год в одинокой пещере,
Проживал молодой баронет.
Он, буквально, ни в чём не уверен
Ведь любовь, словно солнечный свет.

Он однажды сидел над обрывом
О судьбе своей злой размышлял.
Ту, с которой хотел быть счастливым,
Он на фоне Луны увидал.

Распростёр исхудалые руки
И шагнул со скалы в никуда.
То видение было. И муки
Его кончились. Только вода

Над остывшим сомкнулась трупом.
И никто не сумеет узнать
О кончине нелепой и глупой.
Значит, не о чем больше писать.

АБСУРД  ПОБЕЖДАЕТ  ЛОГИКУ

Когда жара, все люди прут
Не в озеро, не в реку.
Все норовят в мой личный пруд.
Куда вы, человеки?

Ведь пруд не может всех вместить,
В нём и воды немного.
Дорогу что ли перекрыть?
Так нет ведь и дороги.

Здесь утки плавали вчера,
Сегодня прутся люди.
Я понимаю, что жара
Но ведь воды не будет.

Её остатки замутят
И рыба передохнет.
Всех утопил бы, как котят,
И ни один не охнет.

И всё же выход я нашёл:
Пруд сделал я резервным.
Воды в нём нет и хорошо,
Но берегите нервы.

Людей я просто надурил.
И в том моя отрада.
Я продал уток, кур купил,
Ведь им воды не надо.

ВСЁ  ОТНОСИТЕЛЬНО

Дважды два, не каждый день – четыре.
Только суть дилеммы не ясна.
Мы живём, но каждый в своём мире.
В жизни каждого своя весна.

Мы, увы, в гостях на этом свете,
Как среди рабов, так и зверей.
Есть ли в мире место на планете,
Где свобода этики важней?

Где законы логики вторичны,
А первичен только парадокс?
Не бывает женщин истеричных,
Есть лишь недопонятый вопрос.

Даже счастье ходит рядом с горем.
Все проблемы мира – ерунда.
Не о вкусах всё-таки мы спорим.
Дважды два – четыре не всегда.

ДЛЯ  КОГО  КОСМОС?

Время летело со скоростью света.
Свет отражался лазурью небес.
И голубая светилась планета,
Словно у Космоса начался бред.

Что выражался, хотя и не слишком
В протуберанцах светящихся звёзд.
Чёрные дыры – обратная вспышка.
К ним уж пора относится всерьёз.

Густо и пусто в ней одновременно.
Звёзды рождаются, чтобы уйти.
Непостижимо ничто во Вселенной,
Не одинаковы даже пути.

Заревом ярким весь Космос пылает.
Взаимодействуют силы полей.
Как метеоры частицы летают.
В Космосе  кажется время быстрей.

Словно мгновенье, мелькнёт Мирозданье.
Тянется время под знаком нулей.
Господи, Космос твоё ведь созданье.
Только для звёзд или всё ж для людей?

ЗЁРНА  И  ПЛЕВЕЛЫ

Жизнь очень часто ставит на колени,
Когда казалось, что достиг всего.
Страх, как обычно, принял форму лени.
И не хотелось делать ничего.

Вибрировала боль горячим спазмом.
Кошмары возникали в голове.
Спекались протеины в  протоплазму.
Душа сгорала корчами в огне.

Безумство парадокса после пьянки.
И мозг на сотни шариков разъят.
И было глухо, в принципе, как в танке.
И мозг шипел, разбрызгивая яд.

Душе хотелось так отдохновенья
От нестерпимой боли неземной.
Почувствовал я Космос на мгновенье,
Но хаос был рождён, увы, не мной.

Всю Землю опоясывали кольца.
Протуберанцем сна была Земля.
Бренчали звёзды, словно колокольцы,
Но купол неба, как колокола

И растворяли хищные мгновенья
Картавый взгляд юродствующих нимф.
Но в небе, словно без определенья
Всплывал огромный серебристый нимб.

Возможно, что была это корона
Царя Царей, страдальца всех времён.
И облака держали оборону.
А мир  небесным взглядом покорён.


НЕ  ДЕЛИТЕ  ШКУРУ  НЕУБИТОГО  МЕДВЕДЯ

Не поделишь, если шито-крыто.
Столько в мире мыслей, сколь людей.
Жизнь моя, как шкуры не убитых
Из народных сказок  медведей.

Однозначно, только время делит.
Но своё всегда захватит смерть.
Как оно бывает, в самом деле:
Рождены мы, чтобы умереть.

Жизнь моя, отнюдь, не чрезвычайна.
Всё, примерно в ней, как и у всех.
В каждой неудаче скрыта тайна
И непредсказуемый успех..

Но голодных более, чем сытых,
Я бы даже не сказал людей.
Жизнь моя, как шкуры не убитых
Из народных  сказок медведей.

ЧТО  ВАЖНЕЕ?

Без мгновения нет века.
Боль же, как земная твердь.
Что важней для человека
Его родина иль смерть?

Содержание иль форма,
Когда голоден, иль сыт?
Жизнь переходит нормы,
Но ещё продолжит быть.

Нет меня пока средь сытых.
Всё же голод поутих.
Нет меня среди убитых.
Пусть я голоден, но жив.

Но ведь искажений нету.
Я поспорить готов с судьбой.
Пусть не стал великим поэтом,
Всё же, главное, что живой.

Пусть я жить не хочу по норме,
Но ведь есть и на жизнь лимит
Что важнее: цвет или форма,
Селена, иль всё же Лилит?

НЕПРЯМОЙ  ПУТЬ

Я ничего поделать не могу.
Как небо в звёздах, так и я, в сомненьях.
Предчувствуя вселенскую беду,
Я промолчал по недоразуменью.

Нет, я нес трусил, просто верх взяла
Предательская осторожность.
Пока ещё я не сошёл с ума,
Но ведь и не исчерпана возможность.

Я помолюсь и ринусь с головой
Не в бездну, и не в омут, и не в яму.
У каждого есть свой незримый бой
И путь, ведущий не всегда нас прямо.

Иной  раз нужно попросту свернуть,
Чтобы потом опять к нему вернуться.
Хотя мой выбран к Богу светлый путь,
Но в грязь придётся тоже окунуться.

ПОСЛЕ  ДОЖДИЧКА  В  ЧЕТВЕРГ

Человек, есть, что за зверь,
Нам без разницы.
После дождичка в четверг
Будет пятница.

А за нею выходной,
Мне так кажется.
Только не всегда с судьбой
Жизнь вяжется.

И не то, чтобы на спор –
Слепорожденны.
Но судьбе наперекор,
Не по-божьему.

И берёт так часто зло
Ложь в подельники.
Почему так тяжело
В понедельники?

СВЕТ  ОРИОНА

Идёт познанье через осознанье,
Как свет неугасаемой звезды.
И созданное богом Мирозданье
Наполнено любовью. Без любви

Ни осознанья нет, ни пониманья.
Рисует небо дивные цветы –
Цветы души. Их велико влиянье.
Они полны духовной красоты.

Свет розовой звезды в ночи сияет.
И станет старец снова молодым.
И розовыми стали Гималаи,
А небо оставалось голубым.

Лучи пересекались в цветогамме.
Туман сгустился аж до черноты.
И небо прочертила Монограмма
Как буква «О» далёкой той звезды.

ВЕЛИКАЯ  МУДРОСТЬ

Радость – это великая мудрость.
Свет всегда побеждать должен тьму.
Бездуховность и есть бескультурность,
И у Бога нет слов: «Не могу».

Есть вхожденье во Храм и в том храме
Бог, как в любящем сердце живёт.
И в горах, в самом тесном ашраме
Его нимб, как большой самолёт.

Ничего в этом мире не свято,
Если нету горячей любви.
Жизнь проходит всегда по этапам,
По этапам  вселенской души.

Ни к чему бесполезные споры.
Почему Гималаи люблю?
Очищают дыхание горы,
Очищают и душу мою.

ПРОСТРАНСТВО ЯЗЫКА.

Язык есть зеркало сознанья.
Он обладателя ведёт.
Куда? В особенное знанье,
Что так похоже на полёт.

Язык – родник с водой прозрачной.
Куда ему вот только течь?
Бедна порою и невзрачна
Всечеловеческая речь

Язык порой проходит мимо,
Но он проходит сквозь века.
Эрозия необратима
И у родного языка.

В нём что-то есть от мессианства
Есть середина и края.
У языка своё пространство
И территория своя.

МОЙ ДАР – МОЙ КРЕСТ

Мне вовсе ни к чему признанья.
Хвалу лишь Богу  одному.
Мой дар есть мера наказанья.
И я его, как крест несу.

Как часто я не сплю ночами.
Я просто вынужден писать.
И откровенно между нами:
На мне Господняя печать.

Писать стихи я призван Богом.
Хочу ли? Бог ведь не спросил.
Но жизнь, что была убогой,
Небесным светом озарил.

Стихи мои благополучны,
Но, словно ими не живу.
Я не поэт, я – авторучка.
И Богу я принадлежу.

Господь не только Дух над нами,
Он и основа есть всего.
Но пропитался я стихами,
Как воздух благостью Его

МЕРА  ВРЕМЕНИ

Время – не поле, его не измеришь шагами
Мера его – человечье биенье сердец.
Нету отсчёта.  Склонившийся  над небесами,
Молча, взирает на Землю Всевышний Отец.

Божие Царство для тех, кто раскаян, настанет
Не на земле и тем более не на небесах.
Кто возлюбил, перед тем и Всевышний предстанет.
Божие царство в горячи и чистых сердцах.

Люди однажды прозреют, как будто проснуться.
Ибо слепы не глазами, слепы их сердца.
Сердце изменится и воедино сольются
Люди и звери, а также Земля и звезда.

Космос раскроет свои сокровенные тайны.
Благостью горней прольются на нас небеса.
В мире любви ничего быть не может случайным.
Только кто добр, любые творит чудеса.

Бог создал чудо природы, назвал человеком.
Храмом нарёк всю природу вокруг на Земле.
Это потом уже люди придумали Мекку,
Иерусалим, вечный Рим и чего-то в Кремле.

Нету отсчёта. Склонившийся над небесами,
Молча, взирает на Землю Всевышний Отец.
Время – не поле, его не измеришь шагами.
Мера его – человек и биенье сердец.

Я  ЗАПБЛУДИЛСЯ  В  ЭТОМ МИРЕ

Я заблудился в этом мире
Средь человечьей суеты.
Как в джунглях, в собственной квартире,
Где вместо неба потолки.

Где вместо солнца люстры стаей
Роняют неглубокий свет.
Где ночью призраки мелькают,
Утерянные  мраком лет.

Я заблудился средь убитых
И павших, но не на войне.
Могилы памяти изрыты
И оттого печально мне.

Печаль свою, как день вчерашний
Несу. Взывает мёртвых кровь.
Как будто я один средь павших,
Нёс на распятие любовь.

Распяты целые народы,
А не один Иисус Христос.
Тысячелетия невзгоды
Пролили океаны слёз.

В тех океанах утопить бы
Всех непрощённых палачей.
Их жажду крови утолить бы
В потоках крови, слёз, речей.

Чужою смертью смерть попрать бы
Во имя жизни на  земле.
Чтоб не играли бесы свадьбы
В глухой могильной суете.

Земля бы монстров не родила.
И были б замкнуты уста.
Терпенью жизнь  бы нас учила,
Терпенью самого Христа.

А нынче мы мишени в тире.
В проклятой злобной нелюбви.
Я заблудился в этом мире.
Средь человечьей суеты.

Я  ВХОЖУ  В  ПЕЩЕРУ  ОДИНОЧЕСТВА

Я вхожу в пещеру одиночества,
Чтоб хотя  б на время стать отшельником.
Ничего на свете мне не хочется,
Даже, если назовут бездельником.

Для души большое испытание –
Искушенье, словно перед битвою.
Только Бог подаст на пропитание,
Если день свой завершать молитвою.

И встречать молитвой благодарности
Солнечное утро или грешное.
К сожаленью, мы живём не в святости,
Оттого и в горе безутешные.

Потому не знаем понимания,
Что к другим, порою,  безучастные,
Но скрывая тайные желания,
Делаем самих себя несчастными.

Мы рабы вещей или желания
И идей бесплотных, словно призраки.
В душах  скрыты тайные подробности
Жизней, именуемые играми.

Ничего на свете мне не хочется.
Жизнь пуста. бедна, как у бездельника.
Я вхожу в пещеру одиночества.
Чтоб хотя б на время стать отшельником.

ФАЛЬШИВЫЙ  КАРНАВАЛ  МАСОК.

Жизнь рисуется в буйном веселии красок.
Праздник жизни ещё не настал, но вот-вот.
А вокруг карнавал то ли лиц, то ли масок.
Хмуры лица вокруг, но веселье грядёт.

Жалко только одно, что насквозь всё фальшиво.
Даже в дикой природе неискренен свет.
Хотя кажется всё непомерно красивым,
Наслаждаться всем этим, желания нет.

Разгорелся Восток, как кипучая плазма.
Солнце огненно-розовым наром взошло.
И природа манила кипучим соблазном
И пьянил аромат сладкий, словно вино.

Воздух будто завис обещанием рая.
Птицы искренне пели фальшивую ложь.
Ведь умом понимаешь, что жизнь не такая.
Но, когда всё смешалось, не сразу поймёшь.

Ещё хочется верить во что-то святое
И наивно назвать красотой красоту.
Над цветами жужжат пчёлы ласковым роем,
Призывая вокруг всех  ещё и к труду.

Но ужалит пчела, тут уж не до веселья,
Или солнце ожжёт, и почувствуешь боль.
Иль туча найдёт омерзительной тенью,
И от слёз на щеке препротивная соль.

Но пока, но пока солнце по небу пляшет.
Поджигая восток золотистым лучом.
Ночь ещё не пришла и крылами не машет,
И нет бледной Луны с её грустным лицом.

Мир опасен вокруг лицемерием  масок.
Среди масок и лиц спрятан смерти оскал.
Жизнь рисуется часто веселием красок.
Только радостный праздник ещё не настал.

ГИМН  ЛЕНИ.

Всё новое рождается из лени.
Когда по-старому уже трудиться лень.
Когда вокруг, буквально,  всё до «фени»,
Что лес, что облака, что старый пень.

 Лень что-то делать, думать притворяться
И совершать поступки каждый день.
Тогда шедеврам суждено рождаться,
Когда истомой в тело входит лень.

Великое наследие безделья
Даёт отдохновенье от трудов.
Лишь тот, кто не имеет в жизни цели,
Любую глупость вытворять готов.

Не думая о том, что после будет,
И будет после что-нибудь вообще.
Рациональность – вот, что душу губит.
Пока не поздно обленитесь все.

Пускай, не на всегда, хотя б на время
Забыв слова такие «На» и «Дай».
Забот с плеч сбросив тягостное бремя.
Ведь только для ленивых создан рай.

Там можно возлежать и наслаждаться,
Как будто в мире вовсе нет проблем.
Там можно только в лени упражняться.
Свободен мозг от всевозможных тем.

И, отдохнув какую-нибудь малость,
От отдыха , сошедших нет с ума..
Почувствовав, что кончилась усталость,
Пора уж приниматься за дела,

Собравшись  с новой силой. И идеи
Есть свежие, похоже, что извне.
Как будто бы по мановенью феи
Рождаются шедевры в  голове.

Я  СМЕЮСЬ

Я смеюсь над всеми, чтоб не плакать,
В то числе и над самим собой.
Слишком жизнь похожа уж на плаху.
Солнца луч пронзает, как стрелой.

Я смеюсь над миром, стиснув зубы,
Затаив опустошенья боль.
Всё вокруг предвидится мне грубым
Я смеюсь израненной душой.

Я смеюсь над нищетой и горем,
Я смеюсь, смахнув с лица слезу.
Мне смешна иллюзия покоя.
Рассмеюсь я, как в лицо врагу.

Жизнь не смешна, она печальна.
Не похож сухарик на калач.
Я смеюсь, как будто изначально,
Чтоб никто мой не услышал плач.

НЕ  БОЙТЕСЬ  СОВЕРШЕНСТВА

В чём высшее блаженство?
О том душа болит.
Не бойтесь совершенства,
Оно вам не грозит.

Но в этом смысл жизни
И радость бытия.
Погибнет в катаклизмах
Пусть собственное «Я».

Кто не боялся терний
И трудным шёл путём,
Цель жизни выбрал верно.
Есть смысл и стержень в нём.

Но главное: блаженства
Сокрыт в нём реквизит.
Не бойтесь совершенства.
Оно вам не грозит.

НЕ  ЖАЛЕЙ  О  ТОМ,  ЧТО  ПРЕДСТОИТ

Жизнь вечная Терра инкогнита
Голова идёт кругом кругом.
Трудно гениям, стадом непонятым,
Словно жил в измеренье ином,

Что сулит и таит неизведанность.
Знать не может того и пророк.
Мы не ценим  ни верность, ни преданность.
Миром правит соблазн и порок.

Можно выразить лишь сожаление,
Что душа  пуще тела болит.
Никогда не жалей о свершениях
И о том, что ещё предстоит.

МЫ  СЮРРЕАЛЬНЫ

Включи своё воображенье.
Наплюй на весь реальный мир.
Мы сюрреальны, как влеченье.
Всяк ожидающий – вампир.

Сосёт здесь нечисть друг из друга
Несуществующую кровь.
Из заколдованного круга
Никто не вынесет любовь.

Любовь внутри всегда несчастна,
Как растворённая мечта.
Всё сущее всегда прекрасно
Для не сошедшего с ума.

Но мало так несумасшедших
Средь непрощённых мудрецов.
Жить никогда на станет легче,
Где слишком много дураков.

А надо жить намного проще:
Без выкрутасов и обид.
Во тьме веков истлеют мощи
Аврор, Диан и Афродит.

Да, красота уступит место
И превратится в жалкий тлен.
Взойдёт старухою невеста,
У алтаря восстав с колен.

Реальность мира быстротечна,
Ведь даже век – всего лишь шаг.
Лишь сюрреальность длится вечность,
Непостижимая никак.

Кому – то очень одиноко.
Реальной жизни краток срок.
Но на своём хвосте сорока
Пророчества не принесёт.

Никто не ведает, что дальше.
В реальность прошлое ушло.
Включи же образно, без фальши
Воображение своё.

РАЗОЧАРОВАНИЕ ЖИЗНЬЮ

Я ни в ком не могу быть уверен.
Может друг оказаться врагом.
А любимая рядом за дверью
Изменяет, с кем и не знаком

Всё течёт, всё меняется. Время,
Что прошло, ну никак не вернёшь.
Даже, если, простившись со всеми,
Хоть куда-то обратно придёшь.

И вокруг всё не так же, как было.
Может быть, изменился ты сам.
Нету той, что так нежно любила,
И кого относил я к друзьям.

Вместе с нами и время стареет.
Завтра – сорок, затем – сорок пять.
Если я хоть  о чём пожалею, –
Что не смог жизнь сначала начать.

Хоть жилось нелегко и не шибко,
И в любимчиках не был судьбы.
Мне хотелось учесть все ошибки,
Что  вершил я в безумствах любви.

Я себя безрассудно растратил
В мелочах. Виноват только сам.
Думал я,  что взаправду все братья
И доверчив к своим был врагам.

Был не раз в жизни предан и брошен.
И не раз я роптал на судьбу.
Назовите меня нехорошим,
Но не верю теперь никому.

ВДЫХАЯ  АРОМАТ  ЦВЕТОВ

Вдыхая чувственные розы,
Вкусишь блаженства  аромат.
Как будто бы свершилась грёза,
И пред тобою райский сад.

Вдыхая чопорность сирени,
Себя почувствовать готов
Необозримым, как веленье
Титанов, ангелов, богов.

Вдыхая простоту ромашек,
Готов я разом мир обнять
И лицезреть порханье пташек,
И чистым воздухом дышать.

Цветы по-своему прекрасны,
Но, главное, среди травы
Себя не чувствовать напрасным
И лишним в мире красоты.

ПАМЯТИ  ВЕЛИКОГО  САЛЬВАДОРА

Сырая осень. Безысходность. Ветер.
Воспоминанья о тепле былом.
И в этот безнадёжно грустный вечер
Сижу я дома. Дождь льёт за окном.

Тоска в груди. Не выразить словами
Что чувствую я от людей вдали.
Перед моими грустными глазами
Раскрыт альбом великого Дали.

Сиреневый закат почти в полнеба
У полчервя такого ж цвета кровь.
Внезапным взрывом Атомная Леда
Должна символизировать любовь.

Вся наша жизнь – борьба фантасмагорий.
Я в замыслах с Дали почти что слит.
Пронизан ароматом аллегорий.
Душа моя почти, что не болит.

Я стал апологетом далианства.
Иные ощутил в себе миры.
В нём что-то было и от мессианства,
От дьявола, от Бога, от игры.

Он красками играл, как мы словами.
И образы рождал, как небо дождь.
Он был в миру не просто  гениален.
Он был  сюрреализма бог и вождь.

Творил он изумительные действа.
Практически был ко всему готов.
И, ненавидя гнусные злодейства,
Покинул наш не лучший из миров.

С живым ни разу не мечтал о встрече.
Он умер и, как будто в горле ком.
Сырая осень. Безысходность. Ветер.
Воспоминанье о тепле былом.

МОЖЕТ  ДРУГ  ОКАЗАТЬСЯ  ВРАГОМ

Я смертельно устал от предательств
Самых  близких и верных друзей.
Потому никаких обязательств
В отношении разных людей.

Не хочу называть я любовью
Откровенные вспышки страстей.
Расплатился собственной кровью
За наивность доверчивых дней.

Жизни путь мой страданьем измерен.
Стать тюрьмой может собственный дом.
Я ни в ком не могу быть уверен.
Может друг оказаться врагом.

Я  ПЕРЕСТАЛ  ПИСАТЬ  СТИХИ

Я перестал стихи писать,
Не то, чтоб окончательно.
Но всё, же Музы благодать
Ко мне не так внимательна

Уходит Муза от меня.
Хоть говорит, что временно.
Но даже женщина моя
Не от меня беременна.

Да мне и раньше не везло,
Но были всё, же случаи.
Осталось мне залечь на дно,
Не то судьба замучает.

Не до свобод, не до любви.
Живу я. как напрасно.
Я перестал писать стихи
О вечном и прекрасном.

ГУЛЯЛА  ПО БУЛЬВАРАМ  ЛОЖЬ

Дул,  как всегда октябрь ветрами
И непрерывный сеял дождь
Под голубыми небесами
Резвилась подленькая ложь.

Не та, что вроде во спасенье,
Когда бросает тело в дрожь
Ложь сладенькая обольщенья,
Внезапная, как в спину нож.

Ложь, не дарующая счастья
И, не похожая на месть.
Ложь самой грязно-серой масти.
Ложь, позабывшая про честь.

Ложь, ненавидящая правду,
Как будто правды вовсе нет.
Гуляла по бульварам, дабы
Свой утвердить авторитет.

Вещала реплики красиво.
Не всяк так может говорить.
И обещания дарила
О том, что будем лучше жить.

Не называла, правда, сроки.
И уличить её нельзя
Всё будет в будущем далёком,
Хотя быть может, никогда.

Под голубыми небесами
Нет правды, но резвится ложь.
Дул, как всегда октябрь ветрами
И сеял непрерывный дождь.

ТАК  НЕЛЕГКО  ЖИТЬ В МИРЕ  ЗЛА

Мудры пророки и поэты.
Но что их мудрость в мире этом?
Никто их не желает слушать
Из тех, кто уже продал душу.

Сменив на грешное богатство,
Спасение в блаженном царстве.
Нет истинно душой богатых,
Презренное всем нужно злато.

О, люди все ли вы безумны?
Хоть кто-то стань благоразумным..
В сердцах за вещи лишь тревога.
Нет ни любви, ни веры в Бога.

На золотых цепочках носят
Христа, которого поносят.
Ведут за выживанье битву
И Божью не творят молитву.

Разбойники и святотатцы
Хотят не мира, но богатства.
Пророкам, мудрецам, поэтам
Так нелегко жить в мире этом.

ЗА  ЧТО  ЛЮБИТЬ?

Клоака – жизнь, а люди в ней – уроды.
 Кто не дурак, тот сволочь и злодей.
Держа, во имя, якобы свободы,
За пазухою множество камней.

Не любят ближних люди почему-то.
И норовят соседям навредить.
И преступления следы запутать.
Не знаю я, за что таких любить.

О, справедливость, ты в груди звериной,
Порой ведёшь себя, как злая месть.
Озлобленные люди, нелюдимы
Становятся, совсем забыв про честь.

Но совесть точит мозг, как древоточец,
Спать не даёт спокойно по ночам.
Мы стали чаще слышать: «Аве, Отче».
Зато в ответ раздастся: «Аз, воздам».

Ждать покаянья, словно ждать погоды
У моря в круговерти стылых дней.
Клоака – жизнь. И люди в ней уроды.
Кто не дурак, тот сволочь и злодей.

ПОЧТИ  ПО  ГОГОЛЮ

Порою хочется напиться,
Заплакать или закричать
Заснуть, а после закричать,
Про всё забыть, от всех сбежать.

От самого себя и прочих
Давно придуманных химер.
Тоскливо днём, тоскливо ночью.
И жизнь смерти не в пример.

Все будем, может, там когда-то
На свете Божием ином.
За все грехи нас ждёт расплата,
Ведь мы неправильно живём.

Глотаем пыль и мутим воду,
Вдыхая  тысячи отрав.
Как тяжело признать народу,
Что всё равно никто не прав.

Обидно жить здесь угнетённым
Какой-то кучкой болтунов.
И невозможно быть влюблённым
В стране бессмысленных воров.

Ещё давно заметил Гоголь,
Два зла, как левых две руки:
Плохи российские дороги,
Да, вот, пожалуй, дураки.

И  НЕБЕСА  ПОЛНЫ  ОБМАНА.

Под голубыми небесами
Струится божья благодать.
Не каждый выразит словами
Всё то, что хочется сказать.

То слишком он косноязычен,
То к правде не совсем привык.
И потому не так обычен
Его застенчивый язык.

Ведь ложь сладка, а привкус правды
Так резок и похож на страх.
Обман вершим покоя ради.
Ложь застывает на устах.

Напрасно ждёте с неба манны
И небеса полны обмана.
А также грешная земля,
Все вы, и в том числе и я.

МИР – СУЕТА  СУЕТ

Циклы жизни сменяют друг друга,
Словно воды великой реки.
Совершаем пустые потуги
Семимильные делать шаги.

Мы спешим, будто время торопит.
Не уйти, поспешая, от бед.
Суетимся, неправое копим.
Бренный мир суета есть сует.

Суетливость несёт только гибель
Тем, кто жизнь прожигал свою зря.
Но поймёт ли когда-то кто-либо,
Что впустую он тратил себя?

ПОСТАРАЙСЯ  ЖИТЬ БЕЗ  ФАЛЬШИ.

Чтоб стать над собственной судьбою,
Быть надо искренним собою.
Когда не знаешь, как жить дальше,
То постарайся жить без фальши.

Ценой предательства народа
Не купишь сладкую свободу.
Жить одному всегда наскучит,
А совесть всё-таки замучит.

Обман – причина всех несчастий,
Всех бед, болезней и напастей.
Кто искренен и в Бога верит,
Тому и в рай открыты двери.

Жизнь на земле подобна аду,
Когда все лживы сплошь и рядом.
Когда не знаешь, как жить дальше,
То постарайся жить без фальши.

ВУАЙЁР  ПОДСОЗНАНИЯ

В житейском море не пловец.
Отгородившись пеленою,
Я от реальности беглец
В миры, не созданные мною

Воображение моё
Включаю я по чьей-то воле.
Я подсознанья вуайёр,
Свидетель, зритель, но не боле.

Передо мною, как во сне,
Чужой меняют жизни сцены.
Всё неизведанное мне
Здесь представляется бесценным.

Я ощущаю запредел
Безмолвный и бесповоротный
Невинных душ и грешных тел,
Соединившихся охотно.

И мыслей нету никаких,
Как будто я не я, кто-то.
Ещё пока вполне не псих,
Но чувствую себя в пустотах.

Что называется «поплыл»,
Хотя  не применял я  «травки».
И кто я есть, уже забыл.
Мир  съёжился в размер булавки.

Сознанье мира бытия
Наглядно – эмоциональность.
Но зреет собственное я,
Как отвлечённая реальность.

О сколько же миров Творец,
Создал, пленяясь красотою.
Я – от реальности беглец.
В миры, не созданные мною.

ПО-ИДИОТСКИ  МИР УСТРОЕН

По-идиотски мир устроен.
По правилам нельзя в нём жить.
При жизни будешь удостоен
И чашу горечи испить.

И крест нести по бренной жизни,
Раненья обойдя и смерть,
И не погибнуть в катаклизмах,
Но от болезней умереть.

Повсюду правила, законы.
Нарушил, если – заплати.
Зря не растрачивай гормоны
В утехах чувственной любви.

Как надоело жить в границах
Страны, морали, бытия.
Не умирая, раствориться
Хотел бы во Вселенной я.

Расслабиться, не жить, как воин
И чашу горечи не пить.
По-идиотски мир устроен.
По правилам нельзя в нём жить.

ГИМН  МАРИХУАНЕ

Коль куришь ты, кури марихуану.
Она таит иллюзию обмана.
Когда витаешь в сладких клубах дыма,
То, кажется, что все проблемы мимо.

Ты получаешь редкие мгновенья.
Неподражаемого наслажденья.
И, что так очень важно для здоровья.
Она сравнима с чувственной любовью.

Когда ты косячок забьёшь умело,
Расслабься, покури и станешь смелым.
Забудешь все свои переживанья.
Марихуана – твой предел мечтанья.

Не надо водки, не нужны богатства.
Реально попадаешь в Божье Царство.
И не докажет ни одна наука
В чём превосходство над любовью глюка.

Любимая изменит, ты ей тоже.
Марихуана изменить не может.
Познаешь рай без самого обмана.
Коль куришь ты, кури марихуану.

ЖИЗНЬ,  СЛОВНО ШКУРА  ЗЕБРЫ,  ПОЛОСАТА

Темна вода в осенних хмурых тучах,
Но светел с неба падающий дождь.
Вот так и в жизни несчастливый случай
Надеждою в счастливый обернёшь.

Не всё в судьбе до помраченья плохо.
И светлые мне выпадали дни.
Когда любил до одури, до вздоха,
То так светло мне было от любви.

Жизнь, словно шкура зебры, полосата:
То светлое, то тёмное пятно.
То скверно, словно мир весь виноватый
И сердце жмёт, а то вдруг мне тепло.

Льёт  с неба дождь, ну до чего ж он светел,
Как будто не с холодных, тёмных туч.
А на душе надежд разбитых пепел
Невидимый согрел небесный луч.

У  УНИЖЕНЬЯ  ПРИВКУС  МЕДИ

У униженья  привкус меди
Железа вкус имеет страх.
Тяжеловесны, как медведи,
Вскипают слёзы на глазах.

Обида больно сердце точит
И в горле вырастает ком.
И радость станет чуть короче.
И на весь мир глядишь волком.

И гложет стыд. И чувство мести.
В груди, как опухоль растёт
О собственной забудешь чести,
Но выход там же, где и вход.

Но время все обиды лечит
И ты простишь своих врагов.
Да не забудь поставить свечи.
За всё и всем воздаст пусть Бог.

ВРЕМЯ  КОЛОКОЛЧИКОВ

Настало время колокольчиков,
Набатов и колоколов
Народ выходит из подпольщиков
И каждый к подвигу готов.

Жить не хотим во лжи и мраке.
Нам надоел калиф на час.
Бросает кость нам, как собаке,
Так называемая власть.

Такие злые потрясения
Не помнят даже старики.
Чернобыль и землетрясения,
Как наказанье за грехи.

За ложь, предательства. неверье,
За бездуховность стольких лет.
Последние теряем перья
И меркнет негасимый свет.               

О, что мы делаем, безумные.
Ведь снова идолов творим.
Погрязли в глупости. Заумные
Слова друг другу говорим.

Питаясь новыми обманами,
Не знаем, кто укажет путь.
Туда, где небо сыплет «манною»,
Но можем  к старому свернуть.

У Бога просим изобилия,
А как просить, коль веры нет.
Когда прольётся над Россиею
Небесный благодатный свет?

Мы не владельцы, мы – издольщики
Из крепостных и из рабов.
Настало время колокольчиков,
Набатов и колоколов.

ВОЗМОЖНО,  БОЖЬЯ  КАРА.

Шёл дождь, какой-то нудный и противный.
Вонючая вода с небес лилась.
Как будто тучи извергали тину.
Довольно мерзопакостная грязь.

Чахоточно скользила под ногами
И чавкала, как жирная свинья.
Мир проклят Богом был и Небесами,
Раз мерзостью разверзлись небеса.

Бог осерчал на грешную планету,
На нас на всех за страшные грехи
Похожа на потоп Его вендетта,
Без милосердья к людям и любви.

Возможно, его кара справедлива.
Но сколько влаги спущено с небес
Скупая ночь чернее чернослива.
И ветер выл, как шелудивый бес.

Лил дождь и землю превращал в болото.
С злорадством ада клокотала грязь,
Возможно, засосав уже кого-то.
На Землю кара Божия лилась.

МЫ  И  ВЫ  (земляне и инопланетяне, смена цивилизаций)

Никто не знал, кто мы, до будущих времён.
Жизнь наша среди вас проистекает в тайне.
Но кое-кто из нас в пространстве погребён.
А прошлое для вас останется случайным.

Пришельцы мы с других незнаемых  миров.               
Наш внешний вид таков, к чему ваш взгляд привычней.
Свободны только мы от нравственных оков.
У нас их просто нет и наш таков обычай.

Берём мы ваших жён, чтоб наш продолжить род.
Мы связаны судьбой и нас домой не тянет.
Нас много среди вас, но распознает тот.
Кто так же, как и мы, сам инопланетянин.

Нам знания даны, каких в природе нет
На вашей молодой, запущенной планете.
Подвластно время нам, а также мрак и свет.
Мы б вас могли б убить, но мы за вас в ответе.

Первоначально нас послали к вам затем,
Чтоб мы могли вести за  вами наблюденье.
Но информацией всё время шёл обмен.
О вас своё мы изменили мненье.

Вы дети неразумные, а мы должны
Предупреждать шаг каждый неразумный.
Чтоб во Вселенной избежать войны.
Вы можете творить, дерзать, но врядли думать.

Вам не дано Вселенским обладать умом.
Кто есть вы на Земле, не знаете вы сами.
Дай волю вам – перевернёте всё верх дном.
Чтоб не случилось так, поэтому мы с вами.


А  В  НЕБЕ   МЕСЯЦ,  КАК ТОПОР

В неверном свете мрачных звёзд
Не может никаких быть грёз.
Луны безликой чахлый свет,
Как пароноидальный бред.

А воздух тёмен и угрюм.
И вдохновитель мрачных дум
И беспределом жутким ночь
Сведёт с ума и гонит прочь.

А за окошком серый дождь.
И страх, что тело сводит в дрожь.
От безалаберных идей
В смердящей сутолоке дней.

И счастья в этой жизни нет.
И не найти  никак ответ.
На тот вопрос: вообще, как жить,
Что делать и кого любить?

А в небе месяц, как топор.
И ночь глухая, как забор.
И чёрный кот не дует в ус
И полное смятенье чувств.

СМЕЮТСЯ  ЛЮДИ

Смеются люди над убожеством
Своим по молодости лет.
Творят различные «художества»
Но радости в их лицах нет.

Над анекдотами похабными.
Раскрыв хлебальник, как окно.
Смеются  мужики над бабами.
Хотя, пожалуй, не смешно.

Смеются «грязными»  ухмылками,
Сжимающими, как удав.
В толпе за винными бутылками,
Порожние сначала сдав,

Смеются люди – им невесело.
Оскалив зубы, что-то жрут.
И над «совдеповскими» песнями
За животы хватаясь, ржут.

Смеются люди до оскомины,
Смеются до седых волос.
Над жизнью собственной убогою.
Как после б плакать не пришлось.

ОСЕНЬ – ВРЕМЯ  ГРУСТИ  И  ДОЖДЕЙ

Кто сказал, что осень золотая?
Осень – время ливневых дождей.
Птицы, как нарочно улетают,
В основном туда, где  потеплей.

Синий дождь разбудит утром хмурым,
Гулкой каплей, постучав в окно.
Почтальон мне от соседки Шуры
Принесёт любовное письмо.

Я, конечно, девочке отвечу,
Что её я тронут красотой.
Только очень тороплюсь на встречу,
К сожаленью,  с девушкой другой.

Чувства я соседки понимаю
Только что могу сказать я ей?
Кто сказал, что осень золотая?
Осень – время грусти и дождей.

« ПЬЯНЫЙ  УГОЛ»

Здесь начинался беспредел
Блюющего от водки стада.
Мочился кто-то, кто-то пел,
А мент устраивал засаду.

Подъехал «чёрный воронок»
И всех хватали без разбору.
Давал команду «мусорок»
Давить «бомжей», как  помидоры.

Случится, если перелом,
Считай ещё, тебе везуха.
Здесь КПЗ – родимый дом.
Кровавят глаз и вырвут ухо.

Родные наши «мусора»,
Ну до чего ж вы всех достали.
Когда же отдохнёт страна?
Как вы людей бить не устали?

Вы водку жрёте не как мы,
В подъездах или в подворотнях.
Нагрянут пьяные менты,
Почище будут «чёрной сотни»

Кровянку пустят по лицу.
Ограбят, без штанов оставят.
Да пригрозят забрать в тюрьму,
А после протокол составят.

Других нет в производстве дел,
Как звездануть кому-то в «дыню».
Так начинался беспредел,
Что продолжается поныне.

БАБА  ЯГА

Людей обмакивают в грязь
Лифтёрши и пенсионеры..
И сплетней довершают казнь,
Порой, забыв о чувстве меры.

Соседям клеит ярлыки
Пенсионерка баба Дуся.
Сказал подводник: «Мужики,
« Ей-богу, я её боюся».

Не раз бывал я под водой.
Я даже воевал в Европе.
Есть орден у меня «Герой»,
Но нас она в дерьме утопит

К ней попадёшь на язычок,
И всё: уже пиши-пропало.
Как жертва, я не одинок,
На улице таких немало.

Все кости перемоет нам,
Всему соседскому народу
Такой устроила  бедлам:
Не зная брод, не суйся в  воду.

А Николашка – пионер,
Носил, подумаешь рогатку
Так баба Дуся не в пример,
Утёнком обозвала гадким.

Заставить, как её молчать,
Старуху вредную с клюкою?
Решили все её прозвать
По-русски: бабою Ягою.

ВИКТОРУ  ЦОЮ

Мы заслужили настоящий кайф.
Ещё вчера  закончился пост.             
Чтоб в полной мере почувствовать  «LIFE»,
Давай оттянемся в полный рост.

Есть рюмки, водка и парочка огурцов.
Есть вилки, хлеб и варёная колбаса.
Ну что такое литр для двух молодцов?
Щекотание горла, как утренняя роса.

Два пузыря на двоих не оставят след.
Кто не успел ещё, может быть, нас поймут.
Настоящий кайф – преддверье для будущих бед.
Ровно столько выпьем, что нас потом унесут.

Ещё вчера закончился пост,
А для нас – это слишком серьёзно.
Давай оттянемся в полный рост,
А то вдруг может быть слишком поздно,

СОНЕТ  О  ДУРАКАХ

В нищете живём недужно.
Никому ничто не нужно.
Пред Европой стыд и срам:
Дали волю дуракам.

Раньше меньше говорили,
Больше делали и жили.
Всё теперь у нас не так,
Рад всему один дурак.

Каждый пятый, кто с умом,
Почему-то за «бугром».
Каждый третий эрудит,
Хоть за что-то, да сидит.

А народу нынче думать не с руки
Потому теперь у власти дураки.

ЛИЦА  И  МАСКИ

Наступило время испытаний
Славою, богатством, нищетой.
Неурядиц время и мечтаний
И работы над самим собой.

Каждому дано определиться
Чем он мыслит, дышит и живёт.
Маски и личины – те же лица,
Только что-то в них наоборот

Искренности нету и доверья,
И, пожалуй, к ближнему любви
Человечьи маски – те же звери.
А личины – маски без души.

Прошлое в грядущем  обернётся
Мордою оскаленной своей..
Как аукнется, то так и отзовётся
В суете плывущих мимо дней.

В жизни ждать не надо указаний.
Век двадцатый не для мудрецов..
Наступило время испытаний,
Но не каждый к этому готов.

ХОЧУ  СТАТЬ ГРАЖДАНИНОМ  АЛТАЯ

На милость сдаться палачу
И жертвой быть я не желаю
Единственно, чего хочу:
Я: гражданином стать Алтая.

Где воздух ещё свят и чист,
Где нету дьвольских отродий.
Где верен Богу каждый лист
И каждый камень Беловодья.

Дам слово я не загрязнять
Там окружающей природы
Ни словом бранным, не плевать
Ни под ноги,  ни в огороды.

Зверей и птичек не стрелять
Вообще стать вегетарианцем.
Вокруг природу уважать.
Ни гостем быть, ни иностранцем.

Не пить ни водку, ни вино,
Не перекапывать дороги.
Жить благонравно и светло
И помнить о Всевышнем Боге.

БОЖЕСТВЕННО,  КАК  ЗВУК  ОРГАНА

Никто не копит ветер впрок,
Все думают, что он бесплатен.
Никто не ведает итог:
Зловонен или ароматен.

Откуда дует и, когда
Его угаснут дуновенья?
Текучий ветер, как вода.
Как мир, он вечности мгновенье

Вот так желанье и любовь,
Как ветер и вода текучи.
Огнём вскипет в жилах кровь
Непредсказуемо, как случай

Твоей фигуры колдовство
Соблазном манит без обмана.
Зато природы естество
Божественно, как звук органа.

Однажды под твоим окном
Не помню, как, но очутился
И я случайным ветерком.
В твоих объятьях заблудился

ПИСАТЬ  СТИХОВ  НЕ  ПЕРЕСТАНУ

Я никогда не стану старше
Ни на столетье, ни на год.
И буду, как солдат на марше,
Свои стихи швырять в народ.

Растопчут, может их ногами
Иль подберут и вознесут.
Объявят, может быть, врагами.
Мне всё равно. Напрасен труд.

Писать стихов не перестану.
И жить я буду не по лжи.
Стихи, отверстые, как раны,
Мои, кому-нибудь нужны.

Влюблённым, бедным, одичалым
От жизни грешной и лихой.
От одиночества усталым,
Ещё издёрганным судьбой.

Хоть говорим порой иное
И часто, что не от души.
Но очень хочется покоя
И, хоть немножечко любви.

Я  ОТНОСИТЕЛЬНО  ЖИВОЙ
 
Я относительно живой,
Пока не поперхнулся словом.
Пусть не доволен я собой,
Но относительно здоровый.

Я бесконечно преклонён
 Пред всем, что в мире так прекрасно.
И быть могу соотнесён
С земным вращеньем. Но напрасно

Несоответствие искать
Меж мною и земным вращеньем.
Меня не  надо обольщать.
Я сам – земное обольщенье.

Я беспредельно восхищён
Тобой всегда и поминутно.
Я относительно влюблён
В тебя, а может, абсолютно.

НОЧЬ  В  ДУШЕ

Нет любви. Легла на сердце ночь.
Был давно когда-то я любимым.
И никто не сможет мне помочь
Прошлое с душой несовместимо.

Но уже закончился мой день.
Может, был кому-то нехорошим.
На меня упала смерти тень.
Всё решится и мой жребий брошен.

Кажется, своё  уже отжил.
Возраст не имеет тут значенья.
Ночь в душе. Когда-то я любил.
В смерти вижу лишь освобожденье

От всего, что душу мне гнетёт.
И не от любви я умираю.
Смерть меня сегодня изберёт.
Я сегодня всех врагов прощаю.

Выбрав смерть, из жизни ухожу
Я осознанно и добровольно.
Ничего хорошего не жду
Я от жизни. Умирать не больно.

И никто не сможет мне помочь.
Суету толчём, как воду в ступе.
Нет любви. Легла на сердце ночь.
Моё время  больше не наступит.

НЕ  БОЯТЬСЯ СЕБЯ  ИСТРАТИТЬ.

В душе всегда должно быть всё некстати
И в творчестве не так, как у людей.
И не бояться до конца истратить
Себя, и сжечь в неистовстве  страстей.

Быть не таким, как все, немного странным,
Непонятым друзьями, как тоска.
И ничего, что люди в ресторанах,
Порой вслед крутят пальцем у виска.

Ведь главное, что был в делах неистов.
Плевать, что нет  в кармане ни гроша.
Всегда для настоящего артиста
Важнее не карманы, а душа.

Будь музыкант, поэт, или художник
Таланту верен будь и знай одно:
Что никому ты ничего не должен,
За исключеньем Бога самого.

Талант всегда не от людей – от Бога.
Его воспринимай, как Высший Дар.
И, если на душе твоей тревога,
То не напрасен жизни был удар.

Бывает и веселье, и похмелье,
Особенно, когда в чужом пиру.
Орёл свои не сбрасывает перья.
Орёл не превращается в змею.

Не надо в жизни трудностей бояться
Несбыточных пророчеств и дилемм.
Но главное: не надо унижаться
Нигде и никогда, ни перед кем.

НЕБЛАГОДАРНА  РОЛЬ  ПРОРОКА

Неблагодарна роль пророка
Всегда в отечестве своём.
О умирает раньше срока
За то, что Божья искра в нём.

За то, что слишком был печален,
О многом зная наперёд.
За то, что смерти предрекая,
Сам устанавливал черёд.

Особенно, когда сбывалось
Его пророчество при нём.
Ему ничто уж не прощалось.
К пророкам был суров закон.

Зачем нужны пророки, братцы?
Не лучше ль сразу их убить?.
Пророков до сих пор бояться.
Пророков не за что любить.

Они безжалостно правдивы.
А правда, словно острый нож.
Тот кто желает быть  счастливым,
Наивно выбирает ложь.

Всё, что не истинно, то ложно.
А по теченью легче плыть.
Но беспокойно и тревожно
С пророком рядышком прожить.

Но своего не знают срока
Пророки, хоть мы все умрём.
Неблагодарна роль пророка
Всегда в отечестве своём.

ЛОЖЬ  КРАСИВЕЙ,  ЧЕМ  ПРАВДА

Прекрасна правда, только ложь
Её намного красивее.
Ты лжёшь, но так искусна ложь,
Что сам себе порою невольно веришь.

Совсем не маска твой обман.
Ты сжился со своим обманом.
Где твой двойник, а где ты сам,
Не различает даже мама.

Лжёшь даже самому себе.
А для чего? скажи на милость.
Лжёшь наяву и лжёшь  во сне,
Чтоб правда вдруг не проявилась.

Ты превратился не в себя,
В того, в которого придумал.
И нет в тебе самом тебя.
Есть ложь, которую задумал.

А для чего, ты сам забыл.
Н помнишь, что  в начале было.
Ты самого себя убил.
И для себя ты враг постылый.

Никто тебя изобличить
Наверняка, и в чём не сможет.
Ты умер для того, чтоб жить,
Но на себя ты непохожий.

ЗВЕРИ  ПРОЩЕ  И  УМНЕЙ.

Для меня загадка люди.
Звери проще и умней.
Ведь никто из них не будет
Жить повадками людей.

Ведь у матушки-природы
Мудрость есть наверняка.
Человечии народы
Все валяют дурака

То своих людишки топят,
За копейку продают.
То зачем-то деньги копят,
Всё равно потом пропьют.

То удар наносят в спину,
То ножу подставят грудь.
Или слёзы вдруг нахлынут
От  обид на что-нибудь.

Не умеют защищаться
От напастей и врагов.
Ни любить, ни размножаться –
Слишком много дураков.

Получается, что люди
Дураки среди зверей.
Обезьянят и верблюдят.
Право, звери нас умней.

Человечеству не верят.
Чтут одну природу-мать.
Никогда не станут звери
Глупым людям подрожать.

НИЧТО  НЕ  ОТВЛЕЧЁТ  ОТ  ОПЬЯНЕНЬЯ

Жить можно лишь любовью и вином.
То и другое дарят наслажденье.
Когда влюблён, пускай весь мир верх дном.
Ничто не отвлечёт от упоенья.

И лишь течёт быстрее в жилах кровь.
И правы были в древности поэты.
Что опьяняет, как  вино любовь,
Окрашивая  губы алым цветом.

Кто  губы в нежном омочил вине,
Вкусил блаженство сладких поцелуев.
А поцелуй, что растворён в тебе.
В бокале терпким градусом ликует      

Я пьян любовью страстной, как вином,
Держа свою любимую в объятьях.
Пусть даже мир повёрнут весь верх дном,
Влюбленные друг другу, словно братья.

МОЙ  НЕЗЕМНОЙ  СТАТУС

Я в мыслях аккуратно
.Мечтаю о любви.
В фантазиях азартный,
Как Сальвадор Дали.

Моё воображенье –
Мой статус неземной.
Мои стихотворенья
Все выстраданы мной.

Подспудные все чувства
Выплёскивал в слова.
Поэзия – искусство,
Доступное едва.

Поэзия – предтеча
Практических наук.
Пророческою речью
Наполнен каждый звук.

Моё воображенье –
С небес Господний свет
В нём только отраженье
Того, чего уж нет.

Я знаю: это будет.
Открыта в Космос дверь.
Господь являет чудо
Не всем и не теперь.

И ближе всех поэты
К Господнему рулю.
Стихи – лишь искры света.
Я жизнь такой люблю,

Какой её я вижу:
Как сход небесных вод.
И для меня всё ближе
Сияет небосвод.

БЫТЬ  ПОЭТОМ

Души прекрасной озаренье
Одно из мировых чудес.
К поэзии предназначенье
Должно от Бога быть с Небес.

Мир возлюби, чтоб стать поэтом,
Пусть и не пишешь ты стихов.
Дари, как радость, море света,
Освобождая от оков.

Когда, как окна, настежь чувства.
Все отношенья хороши.
Поэт – не человек искусства,
А состояние души.

ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЙ  БАЛЬЗАМ

Мозг излучает электричество.
И за волной встаёт волна.
Важнеё всё же не количество,
А сила импульсов ума.

Чем интенсивней излучение.
Тем интересней результат.
Но думать – это ведь мучение,
Особенно, когда подряд.

Взаимосвязь между поэтами,
Ну, как Триас и Мезозой.
А посему или поэтому
Поэты связаны искрой.

В энзимах творчества – энергия,
Что открывает Космос нам.
Поэзия – наука верная –
Энергетический бальзам.

Так сразу не понять поэтики.
И дело даже не в словах.
Скорее – в космоэнергетике.
А мозг – астральный падишах.

СВЕТ  В  МОЕЙ  ДУШЕ

(Раисе Эмих посвящается)

В своих ладонях свет несёшь
Небесный, не звезды, но Бога.
Ты выбрала путь не святош,
А святости и ждёшь итога.

И Беловодьем рождены
Всезнания  твои и мысли..
Во имя к Господу любви
В слова преобразуешь числа.

И вся энергия твоя
Не за пределами вибраций.
Хоть ты земная, но звезда.
Глаза, как звёзды разгорятся.

И излучают Божий свет.
Рождает мудрость Агни-йога.
Из человеческих планет
Ты, может, лучшая для Бога.

ПРИШЕЛИЦА  ИЗ  КОСМОСА

(Посвящается Раисе Эмих)

Вы, словно другая планета,
Светящаяся в ночи.
Я видел полоску света,
То Вашего сердца лучи.

Природы закон не нарушить,
Не зная космический блеф.
Нельзя,  говорят, видеть душу,
Но я ощутил её свет.

Быть может вибрации поля,
Иль сгустки энергий души,
Но я ощутил поневоле
Энергию Вашей любви.

Всеобщей, ко  мне, как и к Богу.
Основа основ есть Любовь.
Космическая Агни-йога
Есть знание многих веков.

По миру идёте без лоций.
Вам лоция – Космос, сейчас
У Космоса нету эмоций,
Но Космос проходит сквозь Вас.

КАК  ПТИЦА  АЛКОНОСТ

Я  лже-мистификатор
Фантазии моей.
Я неделим, как атом
Лептоновых полей

Мы с Космосом в контакте.
И с ним у нас контракт.
Мне наплевать на факты,
Хоть это и не факт.

Я творческий новатор
Поэзии своей.
Я престидижитатор
Космических идей.

Я макрособеседник
Земли, Луны и звёзд,
Грядущего наследник,
Как птица Алконост.

МЕРА  ПАРАДОКСОВ.

Мой мозг рождает  квадратуру  круга.
И превращает мысли в парадокс.
Парадоксальны  лемминги и дуги
И каждый не решаемый вопрос.

Метафоры рождаются из флексий,
Которые покинули звезду..
Я жизнь не представляю  в виде версий.
Я просто этим версусом живу.

Отчаянье – не противоположность,
А дополненье к мужеству химер.
Что безусловным кажется – условность
Безапелляционных самых мер.

Я – мера, установленная Богом,
Но не всему, а самому себе.
Моё сознанье всё ещё убого,
Как парадокс, рождённый на Земле.

Но во Вселенной мерой парадоксов
Является рождённое извне.
Для нас ещё закрыт открытый Космос,
Но он определяет бытие,

Которое не выше, чем сознанье.
Но ведь не зря придуман интеграл.
Я просто обратил своё вниманье,
Но судьбами Вселенной не играл.

Есть многое значительней испуга.
И не всегда ответ есть на вопрос.
Мой мозг рождает квадратуру круга,
А мысли превращает  в парадокс.

ЛАКЕЙ НЕ  МОЖЕТ  СТАТЬ  ПОЭТОМ

Поэт не может  быть лакеем.
Лакей не может стать поэтом.
Душа стремится в Эмпиреи.
Тьма  никогда не станет светом.

Лакейство – тьма, поэт же – свет,
Что прямо снизойдёт от Бога.
В лакействе профитизма нет.
Сознание раба убого.

Поэт – не раб, не господин.
В нём мудрость Божьего пророка.
Господь не знает середин,
А мудрость не имеет срока.

Не пресмыкается поэт
Перед богатством или славой.
Поэт несёт Господний свет
Торжественный и величавый.

Лакейство ежели в крови,
Тьма, как  стена встаёт над светом.,
И ненависть сильней любви.
Лакей не может стать поэтом.

БЕЗГРЕШЕН  АНГЕЛ  В  НЕБЕСАХ

Безгрешен ангел  в небесах,
А мы,  земные постояльцы
Погрязли в собственных грехах
Хоть быть приходится страдальцем.

Безбожно врем самим себе,
Уж о других не говорю я.
Мы понимаем: быть беде..
Когда придёт она – горюем.

Стенаем плачем и ревём.
И шлём привычные проклятья.
Забыв мораль, забыв о том,
Что меж собою люди – братья.

Так часто мучаем других,
Держа в прицеле подозренья
Злословим, оскорбляем их
И студим холодом презренья.

Но и они к нам точно так.
Ничто души не успокоит.
Мораль поправ, лишь за пятак,
Легко стать общества изгоем.

Но кто-то всё-таки сумел
Стать выше глупых подозрений.
Он немочи души презрел,
Свободен и оскорблений.

Душа его уже чиста.
В раскаянье с собою битва.
Ему осталось полшага
До очистительной молитвы.

Тот, кто покаялся в грехах,
Не ощутит себя страдальцем.
Безгрешен ангел в небесах.
А мы – земные постояльцы.

ВСЕЛЕННАЯ – МОЯ  КВАРТИРА

Я сам живу нездешним миром,
В котором мало дураков.
Вселенная – моя квартира.
В ней ни запретов, ни замков

Коль с разумом и осторожно,
Чтоб разных бед не натворить,
В моей квартире всё возможно:
Существовать, любить и жить.

Чтоб мозг не раздирали страсти,
Как отголоски прежних битв
Всечеловеческого счастья
Произнеси слова молитв.

И на Земле немало вотчин
Есть у Небесного Отца
Произнеси: «Всеблагий Отче»
И с ним ты будешь до конца.

Кто искренне в грехах раскаян,
.Тот был воистину прощён.
Не только Авель, но и Каин,
Давид, но вместе с ним Самсон.

Будь даже хоть женою Лота,
Надежда есть всегда на рай.
Соблазнов избегай болота
И заповедь не нарушай.

Я  УСТАЛ  ОТ  ДИСКОМФОРТА  ЧУВСТВ

Знак беды, как радуга нависнет.
Я его естественно боюсь.
Я устал от бездорожья мысли.
Я устал от дискомфорта чувств.

Хочется чего-нибудь попроще,
Но, конечно, не для дураков.
Выйду в одиночестве на площадь,
Сам себе скажу я пару слов.

Не о том совсем, чего хотелось.
Не о том, чему так много лет
Верил. Отмечталось и отпелось,
Но в душе рубцом остался след

Всех моих былых очарований,
Поражений, неудач, побед,
Всех обид и разочарований.
Всё прошло, их, слава Богу, нет

Я спокойный, я в себе уверен.
Нет в душе надежд, нет и тревог.
Пред собою я не лицемерю.
Но понять себя помог мне Бог.

ЧУЖАЯ  ИГРА

Как приятно быть молодым,
Самонадеянным и наивным,
Когда слава – всего лишь дым
И в чужие играешь игры.

Но прозренье когда грядёт,
Шелуху смоет ливень вешний,
Сам поймёшь, что уже не тот,
И себя ощущаешь пешкой.

И не выйти уже во ферзи,
Даже слабостям потакая,
Потому  что уже вне игры.
И игра-то была чужая.

НА  ЗАДВОРКАХ  ЖИЗНИ  МНЕ ПЕЧАЛЬНО

Где моё обещанное счастье,
Или снова перерешено?
Выпадают по судьбе ненастья.
Никогда мне  в жизни не везло.

Жизнь моя безвременная бойня.
Я живу, иль это снится мне?
Почему так нестерпимо больно,
Когда вру я самому себе?

Тешу сам себя пустой надеждой,
Что и мне когда-то повезет.
Я ведь не дурак и не невежда.
И никто меня совсем не ждёт.

На задворках жизни мне печально.
Врядли быть могло наоборот.
Если в счастье верить изначально,
Может быть, когда-то и придёт.

Я устал надеяться и верить,
Опускаясь  с каждым днём на дно.
Никаким аршином не измерить
Выпавшее чёрное «Зеро».

Я  ОТКРЫВАЛ   В  СЕБЕ СЕБЯ

Судьбу читаю между строк.
Как все хочу любви.
Я беззащитно одинок,
Но как-то изнутри.

Я лишь поэт, а не пророк,
Непонятый людьми.
Но в предназначенный мне срок
Я не спешу уйти.

Я безрассуден и безлик,
Всегда один в толпе.
Порой я мудр, как старик.
Зачем всё это мне?

Я открывал себя в себе,
Чтоб быть  самим собой.
Умел я чувствовать извне,
Не трус и не герой.

Я людям нравиться хотел,
Как автор, как поэт.
Но слишком много не успел
Создать, как человек.

В себе себя я не любил,
Быть может, не умел.
Неправильно я как-то жил,
Точней не так хотел.

Не воровал чужих природ.
Ничей я не копир.
Я не красавец, не урод,
Но одинок мой мир.

Я в чувствах перевоплощал
Любовь ко мне людей.
В стихах любовь я отражал
И женщин и детей.

Зверей и птиц, и даже грёз,
В которых я чужой.
Но очень тяжело всерьёз
Мне быть самим собой.

Чужих я писем не читал
И не писал своих.
Я в долгой тишине мечтал
Себя оборонить.

Нет, даже не от внешних бед,
До них я не дорос.
Наверное, во мне ответ
На каверзный вопрос.

Но точки нет над всеми «i».
Не знаю, как начать.
То ль радоваться мне любви,
То ль нужно закричать.

Я, словно  кем-то разделён
На сотни мелких «Я».
Судьбы дарами обделён
Другой внутри меня.

Судьбу читаю между строк,
Мечтая о любви.
Я безраздельно одинок,
Но как-то изнутри.

РЕИНКАРНАЦИЯ  ВОЗМОЖНА

Реинкарнация возможна,
Преодолейте только страх.
Мы возродимся осторожно
Вновь, в параллельных лишь мирах

Иная жизненная мерка
У тех, не может, кто дышать.
Пусть тело тленно, значит смертно,
Зато бессмертная душа.

Вот проплываю тихой тенью 
Там, раньше, где любил гулять.
Совсем уж неподвластный тленью,
Как облако, могу летать.

Лишь в профиль чутко узнаваем,
Как дымка или ветерок.
Легко троллейбус догоняю,
И обогнать его бы смог.

Я насквозь прохожу прохожих.
Я был и вот меня уж нет..
На удивлённых лицах тоже
Не оставляю я  свой след.

Я зазвенеть могу, как зуммер
От телефонного звонка.
Но, слава Богу, я не умер.
Я фантазирую пока.

СЛОВО  ЗА   СЛОВО

Слово за слово, вот и брошено
Слово ветхое, как обноски.
Если чья-то мысль недоношена,
То зачем же плодить недоносков?

Пусть же вызреет слово мудрое,
Чтобы выдержано по времени.
Мудренее вечера утро.
Слово за слово – точно склеено.

А пока меж землёй и высями,
Если вызреет – не испортится.
Если кто-то собрался с мыслями,
Пусть высказывать не торопится.

В каждом слове зерно, чтоб зрелое.
И слова тогда, как жемчужины..
А поспешное и не спелое,
Никому-то оно не нужное.

Помолчим мы с тобой, как водится,
Словно в зеркале мир увидев.
И спокойно потом расходимся,
Не успев друг друга обидеть.

ПРОШЛОЕ  ПАМЯТЬЮ  ПО  ТОРМОЗАМ

Время ушло далеко вперёд.
Что-то из памяти стёрло.
Слово рождённое наоборот,
Перекосило горло.

Горько-солёный холодный ком
Не выплюнуть, не проглотить.
Память ударит поддых сапогом,
Чтоб волю разом сломить.

Судорга каменный сводит желвак,
Пересыхает слюна.
Прошлое память собрала в  кулак,
Стукнуть, чтоб исподтишка.

Челюсти сжаты, как будто страх.
Тяжесть в груди свинцом.
Прошлое стёрто, но памяти взмах
Полосонёт ножом.

Кровь не закапает. Кончилась кровь.
Только в душе усталость.
Может быть, в жизни была любовь,
Или так, показалось.

Если и выдадут, только глаза.
Словно попал в немилость.
Прошлое памятью по тормозам,
Только слеза скатилась.

ЕСТЬ  СМЫСЛ  ДАЖЕ  МЕЖДУ СТРОК

Я всяко пробовал в стихах.
Менял и рифмы и размеры.
Мне изменяло чувство меры.
Ломался я на пустяках

Но превзойти сумел себя,
В исканиях не сел на рифы.
Мне покорились эти рифмы
И даже тайны языка.

Легко могу сломать я слог,
Строка не потеряет смысла.
Как на цепочках рифмы виснут.
Есть смысл даже между строк.

Я не испытываю мук,
Когда творю стихотворенье.
И нет ни капли сожаленья
В том что рождается не вдруг.

Как водопадная струя,
Прозрачней зноя небосвода,
Лью я стихи, как будто воду
Из быстроструйного ручья.

Есть божий Дар, и будто Бог
Ведёт перо моей рукою.
Творец стихов не я, не скрою.
Он автор всех моих стихов.

Покорно я отобразил
Его Божественную волю.
Единственно, что я позволил
Себе – писать сколь хватит сил.

Стихи воздушны, словно пар.
Мои они наполовину.
Спасибо и Отцу и Сыну
За щедрый стихотворный Дар.

ВСЕГО  ОДИН  ВЕЧЕР

(барду Константину Фролову повящается)

Людей всегда пугает одиночество.
Да так порой, что стынет в жилах кровь.
Ты даришь людям не простые песни,
Ты даришь неизвестную любовь,

Возникшую, быть может, ниоткуда
.Но в сердце боль от музыки и слов
Ты даришь людям истинное чудо
С придуманным  названием любовь.

Любовь твоя ко всем одновременно:
К природе, к детям, к женщинам, к жене.
Коснулся ты заветной самой  темы.
Горишь подобно медленной свече.

Огонь твоей души то бледно-розов,
То полыхает, пламенем крича.
Тебя я слушал, и катились слёзы.
Гитары звонкой мечется душа.

Твой путь на карте жизни обозначен
Возможно, штрихпунктирною строкой.
Ноты поёшь, тебе нельзя иначе.
Так сочиняй стихи и песни пой.

Благодарю за праздник тот чудесный,
Что отвлекает от земных забот.
Твоя любовь, что выплеснул ты в песню,
Кого-нибудь в безвременье спасёт.

С  КАССЕТОЙ  НЕ  СРАВНИТЬ

С кассет твой мягкий баритон
Легко так катится , как мячик.
Не слышал я тебя «живьём»,
А это много больше значит.

Я видел  мудрые глаза
И струн серебряных дрожанье.
Я видел восхищённый зал,
Аплодисменты и молчанье.

Я видел то, что на словах
Не сможет выразить кассета.
Я видел слёзы на щеках
Мужчин. И сам чутьём поэта

Я понял то, что передать
Магнитная не может плёнка.
Ты музыку рожал, как мать
Рожает своего ребёнка.

Я родовых не видел мук,
Но был свидетелем рожденья.
Аплодисменты сотен рук
Не выразит то восхищенье,

Которым в напряженье зал
Внимал стихам и песни слушал
Гитарой Костя вынимал
Свою и зрительские души.

В  СУЕТЕ  МЫ   ПОЗАБЫЛИ  БОГА

В суете мы позабыли Бога.
Разучились мы творить добро.
Но со временем шагая в ногу,
Ниже опускаемся на дно.

Близких боль нам всё равно чужая,
Словно не для счастья рождены.
.Ничего хорошего не знаем,
Потому так безнадёжно злы.

Где судьба нас только не носила.
Ведь живём мы в сумасшедший век.
Заигравшись в беспросветность мира,
Нормой стал порочный человек.

Начитавшись траурных историй,
Смерть – не смерть, уже нам всё равно.
И манит дымком нас крематорий,
Словно пьяниц, крепкое вино.

Мы уже, как-будто неживые,
Хоть пока ещё не мертвецы.
Мы от нищеты такие злые.
Отчего же стали подлецы?

Перестали верить в человека,
В душу, в  Бога, и вообще в добро.
Мы родились в негуманном веке.
Значит, большинству не повезло.

Души растленны большевиками,
Были что калифами на час.
Если откровенно между нами,
Вымираем медленно сейчас.

ПАРИКМАХЕР – НЕ  ПОЭТ

Друг не древней, чем птеродактиль,
Анапест путает и дактиль,
А также с ямбами хорей.
Он не поэт, он брадобрей.

Цирюльник, то есть парикмахер,
Он может сделать «шахер-махер»,
Причёску даже, каких нет.
Но парикмахер не поэт.

Он знает даже медицину,
Но уж сонета от терцины
Увы, никак не отличит.
Не сможет даже сделать вид,

Что что-то понимает в одах
Зато согреет быстро воду.
И быстро вам лицо побреет,
Так что и Пушкин не сумеет

Он в маникюрах понимает,
Но на рояле не играет.
Здесь шансы у него плохи,
Хотя и нравятся стихи.

Но вечером, когда с мороза,
Предпочитает всё же прозу
Он после чая почитать.
Ну а потом ложится спать.

СТИХИ  МЕНЯ  НЕ  КОРМЯТ

По коже моей бегают мурашки
И шевелятся волосы в тот миг. 
Под шапкой, под беретом, под фуражкой,
Когда не слышишь собственный свой крик.

Рот разеваешь, только звуков нету,
Как будто кем-то отключён был звук.
И что почти обидно для поэта
Пишу стихи без творческих я мук.

Пусть выяснится даже, что не гений.
Но слишком всё даётся мне легко.
Так много написал стихотворений,
А, кажется, что вовсе ничего

Но в голове, как в ледяной пустыне.
Морозный воздух даже летним днём.
И шея зябнет и дыханье стынет.
И целый год без денег мы живём.

Стихи меня не кормят и не поят,
Но могут мир перевернуть верх дном.
Зато они мне сердце успокоят.
Ведь я  пишу, что знаю: обо всём.

Как будто деньги вовсе отменили.
Забыть успел на вкус я даже хлеб.
Ещё не бомж, ведь ночевать пустили.
Зато в троллейбус не беру билет.

И в очередь не встал у магазина.
Мне абсолютно всё равно, что там дают.
Растянута толпа, ну как резина.
За третьим кругом – водка «Абсолют».

А мне плевать, стихи я сочиняю.
Свой я выпил и притом сполна.
Меня вообще ничто не соблазняет.
Лишь изредка закапает слюна,

Когда увижу где-то на прилавке
Заморский обезьяний ананас.
Но тут должна быть всё-таки поправка,
Что ананас тот явно не для нас.

ЗВЁЗДЫ,  КАК  СВЯЗКА  ГРАНАТ

Хватит валять дурака.
Слиться пора с природой.
Глядя на облака,
Легче думать и о свободе.

В четыре стены зажат,
Словно в отдельном боксе.
Звёзды, как связка гранат
Над осыпавшейся извёсткой.

Бейте  в  колокола,
В кастрюли и барабаны.
Отражаемся в зеркалах,
Словно ещё бараны.

Мы ведь зажаты пока
С мыслями о свободе.
Хватит валять дурака.
Слиться пора с природой.

МЕНЯЮ  или  ШУТКИ  ПРИКОЛИСТА

Меняю всё на что угодно.
Меняю чинно, благородно.
Меняю честно, без обмана.
Жильё  в Крыму, на домик в Каннах

Меняю лошадь на собаку
Блок сигарет на поле мака.
Чтоб не считали очень хитрым
Отдам штаны я за «поллитру».

Меняю шубу на галоши,
Плюс куртку из змеиной кожи.
Котёнка я хочу за кошку,
Пусть только подрастёт немножко.

И, главное, что пол не женский.
В придачу к кошке стул дам венский,
Возможно даже с табуреткой.
А кошка у меня трёхлетка.

Меняю зайца на лисицу,
Велосипед в обмен на спицу.
Автомобиль почти что даром
За барана отдам татарам.

Но, чтобы каждый день притом
Меня кормили шашлыком.
Примерно по три вдень шампура.
Я не дурак, и вы не дуры.

А потому, хоть по привычке
Отдам за зажигалку спички.
И восемь грецких штук орехов.
Хотя с  орехами не к спеху.

Дам медвежонка  из Бернстайна
Я за знакомство, что случайно.
Ну а в обмен на медвежонка
Отдам куриную печёнку.

Куриных две ноги в придачу,
Плюс недостроенную дачу.
Часы меняю на трусы,
Но плюс кусочек колбасы.

За украинские купоны
Отдам я платье от Мадонны.
От Шварценеггера ботики
Отдам за детские картинки.

Хоть поругался я с Тамаркой
Отдам ей доллары и марки
За то, чего сама захочет,
 Не приставала б только ночью.

Дам двести гривен, если мало,
Чтобы и днём не приставала.
Ну, в крайнем случае, дам триста,
Хоть и разор для приколиста.

 Меняю ящик на бутылку.
Дырявый таз отдам а вилку,
Но только, чур, из мельхиора
Зачем? Так просто, для прикола.

Отдам английскую рубашку
За алюминиевую фляжку.
Пусть будет с дыркой или мятой,
Она по счёту  станет пятой.

Меняю чёрта с табакерки
На лист прессованной фанерки.
Меняю даже графский титул
На иностранный мотоцикл.

А веточку японской вишни
Меняю на такие  мысли,
Что хочется забыть о прошлом.
Хотя, возможно, это пошло..

Меняю небо на дорогу,
Кирпич на сено, два-три стога.
Зачем мне сено? Для подстилки.
Корову обменял на вилки.

Сменяю унитаз в квартире
 На землю, сотки три – четыре.
От силы девять тли восемь,
Но лишь, когда наступит осень.

А дальше норковую шапку
Меняю на цветов охапку,
Но, чтоб там были эдельвейсы.
А надо мною ты не смейся.

Рассвет меняю утром ранним
На интенсивное питанье.
Когда услышал: «Будь здоровым»,
За это отдал я корову.

Пусть кто-то надо мной смеётся.
Меняю всё, на что придётся
Зеленозадую мартышку
Отдам за импортную крышку.

Или за банку из-под пива,
Но только было, чтоб красиво.
И строго, чтоб по этикету
Отдам конфету за котлету.

Меняю так, что шум лавины.
Собачий лай на рокот львиный.
И что-то, что пока не знаю
На что-нибудь ещё сменяю.

Меняю честно, без обмана.
Иллюзий нет, как впрочем,  планов.
Меняю чинно-благородно.
Меняю всё на что угодно.

МИРНЫЙ  АТОМ

Есть проблемы, что всемирны.
Живы будем – не помрём.
И тогда мы атом мирным,
Пусть условно, назовём.

Смерти ждать найдут причины.
Атом манит всё равно.
Настоящие мужчины
Смогут расщепить его.

Безо всякого апломба
Не в газетах, не в кино.
В дом не атомная бомба,
В дом приходит к нам тепло.

Если есть тепла нехватка,
Кто б ресурсы подсчитал
Почему живём с оглядкой?
Нас Чернобыль напугал.

В каждый дом приходит атом.
Станет север, словно юг.
Но патологоанатом
Будет самый лучший друг.

Жизнь обманщица и сводня.
И напрасно ждать успех.
Радиация сегодня
Уравнять сумела всех.

И земля не станет садом.
Повернутся реки вспять.
Может всё-таки не надо
Мирный атом расщеплять?

ЛУЧШЕ  БЫ  УМЕР  ВЧЕРА

Всего четыре розовых флакона
Я принял в одиночестве с утра.
Мне в каждой даме видится Мадонна,
Хотя уже не вижу ни фига.

.Залил глаза шампунем по ошибке.
Я думал, что шампунь содержит спирт..
Хоть пузыри пускаю и не шибко,
Но шибко голова моя трещит.

До этого ведь пил я что попало:
С водою разведённый «Помарин»,
Шампанское со спиртом и немало,
И что-то, чем накачивал грузин.

Такая гадость, но сказал, что чача,
Хоть и стиральным пахло порошком.
Но это ничего ещё не значит.
Усугубил «Тройной» одеколон.

Когда «Тройной», хоть на троих я б принял,
Так нет же. Принимал его один.
Как будто кто-то мою душу вынул,
А вот обратно положить забыл.

И всё-таки, не то, чтобы я умер,
Но чувствую, что я вот-вот помру.
В ушах звенит, как телефонный зуммер.
И будто бы накакали во рту.

Стакан портвейна мне не помешает,
Ну, пива, ну хотя бы уж рассол
Душа во мне уже и не икает.
Когда умру, мне станет хорошо.

Глаза не видят, голова, как печка.
На солнце жар и то ведь не такой.
Быть обещаю кротким, как овечка.
Опохмеляюсь собственной мочой.

В четвёртый раз теряю я сознанье.
Нет силы встать, и выйти за водой
Кто скажет мне с позиций Мирозданья:
Я умер или всё ещё живой?

Четыре дня на волосок от смерти
Лежал на стёртом коврике пластом.
Вот полегчало вроде, только черти
Трёхзвёздочным  дразнили коньяком.

Но я сказал, как будто для отмазки:
«Рогатые, пошли бы вы все на…»
С сегодняшнего дня считать в «завязке»
Я попрошу, пожалуйста, меня.

Я больше этой гадости ни капли.
Уж лучше от простуды помереть.
Пускай лакают «Белый аист» цапли.
Я ж только чай и то не крепкий ведь.

Потом мне померещилась супруга,
Что бросила меня пять лет назад.
Потом пришли с бутылкою два друга.
И снова рай, а после снова ад.

Чтоб над собою одержать победу
И змея цвета «хаки» одолеть.
Пойду к врачу я , пусть зашьёт «торпеду»,
А то ведь так недолго помереть.

ТЫ  МЕНЯ УВАЖАЕШЬ?

Когда ты будешь сильно пьяным,
Сгорев от жидкого огня.
На дне гранёного стакана
Увидишь самого себя.

И, если ты не поперхнёшься,
Не захлебнёшься от соплей,
То двойнику ты улыбнёшься
Опухшей рожею своей.

Поговоришь ты сам с  собою.
На дне стакана ад и рай.
Но самого себя порою
Ты только не перебивай.

Ты выслушай себя другого
И самому себе ответь:
« Счастье не в том, чтоб гнуть подкову,
А в том, чтобы её иметь».

А истина на дне стакана,
Хоть вроде бы была в вине.
Но выпил ты вино и стала,
Похоже, истина в тебе.

Пока ты пьян и сам с собою
Беседу мирную ведёшь,
Тебя ничто не беспокоит
Ни правда, ни «святая» ложь.

Быть может, праздник ты отметил,
Быть может, лишь начало дня..
Зато на дне стакана встретил,
Напившись, самого себя.

Будь вежливым, не как учили,
А, как воспитывала мать.
Здесь невозможно или-или.
Себя – то нужно уважать.

ДУША  КРОВОТОЧИТ  БОЛЬНЕЕ,  ЧЕМ  ТЕЛО

Кем бы ни был я в прошлых столетиях,
Я не ведал дальнейшей судьбы.
Были только на теле отметины.
Ни одной на покровах души.

Если были зарубки – невидные
Никому, разве, для куражу.
Если вспомнится что-то обидное,
Ничего никому не скажу.

Время лечит и время источит,
Словно лист незаметная тля
Больно, тело когда кровоточит,
Но больней кровоточит душа.

ЧУЖИЕ  ТРУДНО  ИСПОЛНЯТЬ  СЛОВА

Ответ на всё ищи в себе самом.
И ни на что случайное не сетуй.
Запомни непреложно, кА к закон:
Чужие трудно исполнять советы.

В то время, как советовать легко,
Не вникнув даже и в первопричину.
Но у вершин любых изнанка – дно.
Пути Господни неисповедимы.

Жизнь человека попросту игра,
Приятной может быть и неприятной.
Мы растворяем собственное я
В иллюзиях, порой невероятных.

А после в неприятностях винить
Пытаемся, но не себя – кого-то.
Да как же мы посмели позабыть,
Что у судьбы крутые повороты.

Что жизнь игра, а выигрыш – ничто.
Впустую мы растрачиваем время.
Но всё равно не может знать никто
Случается что с каждым и со всеми.

Но, если что-то видится тебе.
Не так, то не помогут и советы.
Ответ на всё ищи в себе самом
И ни на что случайное не сетуй.

СУМАСШЕДШИЙ  ДОН  КИХОТ

Странный рыцарь, дурачина из Ламанчи,
Над тобою потешается народ
Ты по возрасту давно уже не мальчик,
А ведёшь себя, как-будто идиот.

То вдруг с мельницей, как с рыцарем дерёшься..
То из клетки льва освободишь.
Старый дурень, всё тебе неймётся.
Ведь пять побьют, куда же ты глядишь.

Не живёт в Тобоссе славной Дульсинея
Ты ведь, рыцарь, просто выдумал её.
Так зачем несёшь по свету ахинею.
Кому нужно твоё глупое враньё?

Ведь никто не видывал драконов.
Где ж  ты  их, идальго, отыскал?
Лучше б королевские законы
Вместе с Санчой Пансой соблюдал.

Ему тоже достаются  колотушки,
Те, что предназначены тебе.
Если рыцарь, то не будь бездушным
И домой вернись ты на коне.
 
Над тобой смеются даже дети.
Что ни сделаешь, всё задом наперёд.
Самый верный рыцарь на планете,
Благородный мой идальго, Дон Кихот.

ПОРА  В   ПУСТЫНЬ  ИДТИ  БОСЫМ

Мне столько думалось о грешном,
Порав пустынь идти босым.
Но я старался безуспешно.
Не быть мне никогда святым.

Я слишком часто увлекался
И жизни радости любил.
Пускай я редко напивался,
Зато по девочкам ходил.

Порой бездумно сквернословил,
Хоть не в присутствие людей.
Пустых немало планов строил
Хулил царей я и вождей.

Хоть власть, известно, вся от Бога.
Не мне судить и обряжать.
Порою жил я так убого,
Что стыдно даже вспоминать.

Я долго был самолюбивым.
На мне висит гордыни грех.
Но не был никогда счастливым
И мне не выпадал успех.

Я бедствовал и сомневался.
Я также бедность проклинал.
И с кем я только не общался,
И где я только не бывал.

Молился, но остался грешным.
Не быть мне никогда святым.
Мои молитвы безуспешны.
Пора в пустынь идти босым.

ЖЕЛАНЬЯ  ТУСКЛЫ,  КАК  ПЕЧАЛИ

Мне стены думать помешали
О том, что я не тот, что  был.
Желанья тусклы, как печали.
На нет сошёл мой прежний пыл.

От одиночества тоскливо
В пустой квартире среди стен.
Конечно, мог бы стать счастливым.
Я лишь не ведаю зачем?

Зачем мне рано просыпаться,
Ложась в холодную постель.
Зачем по комнатам слоняться
И загустевший пить кисель?

Менять дочитанную книжку,
Где кто-то счастлив, но не я.
Быть может, я зажился слишком,
От одиночества грустя?

Ко мне никто не ходит в гости,
И сам я тоже ни к кому.
Нет у меня красивой трости,
Она, пожалуй, ни к чему.

С утра не пил сегодня чаю,
И кофе тоже я не пил.
Скучаю я и вспоминаю
Про то, как я когда-то жил.

Но эти тягостные стены
Мешают даже думать мне.
Мне не помог бы Авиценна,
Когда душа моя во мгле.
 
ДУРАК  ДУРАКА  ВИДИТ  ИЗДАЛЕКА

Всю жизнь в дураках
Рождённый дураком.
Зато при колпаках,
А гены ни причём.

Придворный шут – дурак,
А кто же мы тогда?
Всю жизнь натощак
И жизнь из-за  угла.

Но в сказочках плохих
Дурак  всегда герой.
По волосам дрожит,
Расставшись с головой.

Привык ко лжи кто слов,
Обман уже не грех.
Дурацких колпаков
Должно хватить на всех.

Жизнь не поймём никак,
Валяем дурака.
Но видит нас дурак,
Причём издалека.

Я  ОТСУТСТВОВАЛ  ТАМ,  ГДЕ ВЕЗЕНЬЕ.

Я отсутствовал там, где медали
Просто так, ни за что раздавали.
Я отсутствовал на совещанье,
Где решили давать  обещанья.

Но зато я был там, где бедою
Поделиться мог каждый со мною.
Я был там, расцветали, где слёзы,
Словно алые дикие  розы.

Я был там, где мня и не ждали,
Но глумливо собрались печали
Я отсутствовал там, где везенье,
Это ж надо, причём, в воскресенье.

СТРАХ

Кто-то потно дышит мне в затылок,
Влажное дыханье не тя,
Кто же смог ко мне пробраться с тылу
Так, что даже не заметил я?

Обернусь я – потеряю время.
Кто там сзади: зверь иль человек?
Перед ним моё открыто темя.
Размозжит, ударит и – конец.

В темноте уйду по переулку,
Если нет, то выпаду на дно
Ведь сожрёт, как будто с маслом буку,
Смрадное дыхание его.

Ощущаю зябкими плечами.
Неужели некуда уйти?
Зверь рванёт и цепкими клыками
Вырвет моё сердце из груди.

Я бегу, но он не нападает.
Может быть не зверь, а человек?
Липкий страх меня сопровождает.
Оглянулся – никого там нет.

О,  ЖИЗНЬ  МОЯ

О, жизнь моя и мерзкая ,и злая,
О, жизнь распрекрасная моя.
Ну почему покоя  я не знаю,
Как спиленного дерева душа.

В моей судьбе перемешались круто
События давно прошедших лет.
Я существую в гранях Абсолюта
И сквозь себя я преломляю свет.

То я велеречив, то безъязычен,
То горд собой, то мерзок сам себе.
Я не имею никаких привычек.
Ни с чем совсем, не связан на Земле

Я в жизни след оставлю незаметный,
Не более, чем след карандаша.
Я чувствую себя, как безбилетный,
Как спиленного дерева душа.

ФИГА  В  КАРМАНЕ

В суете банальных эрудиций,
Может быть подавлен интеллект.
Ведь не соблюдаем мы традиций
В этот слишком суматошный век. 

В суете погрязли и интригах.
Все мы, словно по уши в дерьме.
Уберите из кармана фигу,
Может, легче станет на душе.

Так привыкли мы к самообману,
Что милее правды стала ложь.
Если скажут правду, то на стану
Верить, мне обман вынь да положь.

Только, чтобы ложь была не грубой.
Откровенность нынче не в чести.
Раньше мы умели верить  в чудо.
А теперь, кукиш, зажав в горсти,


Намешали будущее с прошлым,
Думая, едим, что пироги,
Если чем-то сильно огорошен,
Из кармана фигу  убери.

ЛИЦЕНЗИЯ  НА  СТИХИ

За стихи дарили б мне цветы
Юные красавицы Парижа,
Не простые, а цветы любви.
Женщин больше я таких не вижу.

Может съездить в город Амстердам,
Город проституток и тюльпанов.
Если там свои стихи издам,
То смогу я стать вельможным паном.

Если нет, то я вернусь опять,
Хоть себя не чувствую я вольным.
Буду вновь свои стихи писать
Незаметно, тихо и подпольно..

Обо всём: о жизни, о любви,
О природе, о чужих секретах,
Я пишу красивые стихи.
Жалко только то, что денег нету...

Потому не светит мне Париж.
Не бывать мне также в Амстердаме.
Лишь могу на дам смотреть я с крыш
И писать стихи Прекрасной даме.

ЧУЖАЯ  ТАЙНА  ДОВЕДЁТ  ДО  БЕД

Комета  пролетела над Землёй.
И шпиль собора ржавость неба колет.
И босховское небо надо мной
И бес лукавый мерзкое глаголет.

Как будто бы сместились времена:
Грядущее перемешалось с прошлым.
Я древние  читаю письмена.
Сегодня всё, практически, возможно.

Я раньше этих знаков не  видал,
Но постигаю тайны древней Кеми.
И тем, что я  в папирусах узнал,
Делиться, не намерен я со всеми.

Чужая тайна доведёт до бед.
Магические так опасны знанья.
Не каждому средневековый бред
Доступен, как граница пониманья.

Читаю «Молот ведьм» на языке
Которым изъяснялся  Калигула.
И босховское небо вдалеке
Меняет  цвет оттенками разгула.

Комета отвернула от Земли.
И всё опять становится иначе.
Точней, как было. Кеми языки
Вновь недоступны, я  опять незрячий.

Не вижу больше смысла в тех значках,
Что открывали тайны древней Кеми.
И знания огонь угас в зрачках.
И я сравнялся  знаньями со всеми.

Из знаний тех не помню ничего
Что почитал я на телячьей коже.
Не помню даже, было ли оно
То знанье, что намного всех дороже.

Комета низвергается с небес
И шпиль собора ржавость неба колет.
И небо Босха искажает бес
И нечто несуразное глаголет.

ЖИЗНЬ  ДАЁТСЯ   ТОЛЬКО  РАЗ.

Кто-то хочет убить
И убивает нас.
Очень хочется жить.
Жизнь даётся лишь раз.

Словно на бойне скот,
Чувствуем мы себя.
Он всё равно придёт,
Кто убивает зря.

Чтобы убить всех нас,
Может быть, одного.
Жизнь даётся  раз,
Только лишь раз всего.

ИЗНАЧАЛЬНО  КАЖДЫЙ  ОДИНОК

Мне знакомо чувство одиночества.
Изначально каждый одинок.
Но порой накатит, а не хочется.
И читаешь что-то между строк.

Может быть, другое там написано.
Но подтекст уже наводит грусть.
Не завидна скомканная истина,
Когда правду знаешь наизусть.

Часто не сбываются пророчества,
Если сё читаем между строк.
Мне знакомо чувство.
Изначально каждый одинок.

ДОЛЖНА  ВСЁ  ВЫДЕРЖАТЬ  ДУША

С великим и непостижимым,
Себя хоть как-то совмести.
И будь хоть в чём-то одержимым
Для очищения души

От суеты и всякой скверны,
От человеческого зла
Не обязательно примерным.
И всё же, главное, душа.

Не совместима с телом бренным,
Оно вместилище грехов.
Душа бессмертна и нетленна,
Душа свободна от оков

Всепожирающей нас плоти,
Земных желаний и страстей.
И тонем в жизни, как в болоте,
Хотя должны мы плавать в нём.

До предначертанных финалов,
Пусть сквозь раскрытое окно,
Есть в  каждом важное начало,
Нас крутит жизнь, как колесо.

В бараний рог своротит тело,
Оставит вовсе без гроша,
Но если стойким был и смелым,
Всё выдержит тогда душа.

ГЛУБОКОМЫСЛИЕ  ПОД  РОЗГОЙ

Настанет час и Судный день
Несправедливости исправит.
Ведь всяк у нас, кому не лень,
Посредственно, но балом правит.

А жизнь, действительно, светла.
И, по-возможности, прекрасна.
По недостатку лишь ума.,
Считаем прожитой напрасно.

Сравнявшись  с дураком, увы,
Глубокомысленно под  розгой,
Все величайшие умы
Умрут от сотрясенья мозга.

Никто ни в чём не виноват,
Хотя мы далеко не святы.
За что был Иисус распят?
За то, что все мы виноваты.

ВИРТУАЛЬНАЯ  РЕАЛЬНОСТЬ

Я выпадал из окруженья
Не мной одушевлённых тел.
Молекулярное движенье –
Одна из допустимых мер.

Как государство в государстве.
А я в начале лишь пути.
Но абсолютного лекарства
От страха всё же не найти.

Есть виртуальная реальность,
Как ощущаемый фантом.
Пусть непрямая зазеркальность,
Но в измерении ином.

.Но, чтоб понять, уходят годы
В энергетический копир.
Но существуют переходы
Не только в параллельный мир.

Когда главнее подсознанье,
Чем даже собственное «Я».
И нереальные желанья
Заполнят сущность бытия.

И раздвоенье душ не крайность,
А не решаемый  вопрос.
Где виртуальность, где реальность
Уже не различает мозг.

Когда изменена основа,
То безотчётен даже  страх.
Не дай Бог оказаться снова
Одновременно в двух мирах..

Не дай Бог пройденным маршрутом
Сквозь ненависть, и сквозь любовь.
Пускай всего лишь за минуту,
Хоть раз пройти куда-то вновь.

Не дай Бог принимать решенье,
Когда телесно сам разъят.
Но увеличив ускоренье,
Себе посмертный ставим мат.

Не хочется на грустной ноте
Свои заканчивать стихи.
Но ежели уже в цейтноте,
То ничего уж не спасти.

ФЕНОМЕН  ПЬЯНКИ

О чёрной-чёрной негритянке
На белой-белой простыне
Мужик мечтает  после пьянки,
Когда он не в своём уме.

А выпьет крепкого рассола
И полегчает хоть чуть-чуть.
Забудет милую с Анголы
И слёзы капают на грудь.

А после пятой рюмки водки
Ему уже на всё плевать.
Любую он готов молодку
В свою же затащить кровать.

Ну, а когда мужик проспится
На чьей угодно простыне.
Захочет снова очутиться,
Возможно, на своей жене.

Какой вот чёрной или белой,
Нам остаётся лишь гадать.
Лишь простыня была бы белой
И не поломана кровать.

ПОЭЗИЯ – НЕ  ПРОСТО  СЛОВ  СЛОЖЕНЬЕ

Искусство не бывает некрасивым.
Относится к нему не всё подряд.
Одни играют ноты, а другие
Из разных звуков музыку творят.

Но вечное искусство многолико,
Оно не существует без любви.
Поэтому поэзией великой
Не всякие становятся стихи.

Скажу вам откровенно между нами,
Хотя всё это даже не секрет:
Не всякий, кто жонглирует словами,
Имеет право звать себя поэт.

Поэзия не просто слов сложенье,
Хоть искру Божью сам в себе ищи.
Имея даже редкое терпенье.
Но это – состояние души.

И, если не дано, то ниоткуда
Тот самый Дар от Бола не найти.
Поэзия – единственное чудо
И воплощенье нравственной любви.

И, если всё же на душе тревога,
То думать даже нечего о том.
Искусства Дар бывает лишь от Бога.
А труд, терпенье – всё уже потом.

ЛИШЬ  СВОБОДОЙ  ДОРОЖУ 

Всё печальнее  сквозь годы
На презренный мир гляжу.
Если нет со мной свободы,
Остальное ни к чему.

Ни к чему жена и дети,
Если не дадут любить.
Ни к чему ничто на свете,
Если их не сохранить.

Если я живу свободен,
То действительно живу.
Если раб я  не волен,
То ничем не дорожу.

ПОД ПЯТОЮ  ГЛУПОСТИ.

Мы под пятою глупости живём,
От принципов морали отступая.
Так неужели ничего не знаем?
А, если знаем, так чего ж мы ждём?

Ведь время нас нисколечко не ждёт.
Провинция кивает на столицу.
Так не пора ли всё же измениться,
Или опять пускать на самотёк?

В неведенье, как дураки, умрём.
И никому до этого нет дела.
Так неужели нам не надоело?
Ведь под пятою глупости живём.

ВИРТУАЛЬНЫЕ  ИГРЫ

Я ощутил себя на грани
Стальных и атомных клинков.
Почувствовал, что сердце ранит
Придуманная мной любовь.

Пусть нереально приключенье.
Могу  вернуться я назад.
Чем виртуальней  ощущенье,
Тем ярче вспыхивает ад.

Семёрка к тройке – путь познанья,
Текуч, как времени река.
Тогда не получаю знанья,
Когда валяю дурака.

Играя в игры со Вселенной,
Быть может, что и от тоски.
Хоть каждый выигрыш бесценный,
Я с ней играю в поддавки.

Но я играю не бесплатно.
По восемь атомов на кон.
В молекулах возникли пятна,
Нарушил атомный закон.

Запас свой атомов истрачу
На продолжение игры.
А проиграю – не заплачу.
Мы все чего-то лишены.

Лишён я всяческих амбиций,
Когда валяю дурака.
Я обхожусь без  амуниции.
Игра  любая – лишь игра.

Ну, проиграю Путь я Млечный.
Себе я новый проложу:
Молекулярный. Я беспечно
Продолжу с Космосом игру.

Но, если тумблер перещёлкнул
Я где-нибудь наоборот,
Пронзает атом, как иголки
И где-то взрыв произойдёт

Квазара, или же сверхновой.
Кто обвинит, что виноват?
Подумаешь – ошибся. Снова
Играю я во всё подряд.

Пока петух не кукарекал,
Открою звёздное окно.
Зато из кубиков молекул
Составлю что-нибудь ещё.

У звёздных игр нету правил.
И, если в чём-то ошибусь.
Чтобы меня Господь исправил,
Я от системы откажусь.

НИКТО  НЕ  ЗНАЕТ  ЧАСА  СВОЕГО

Никто не знает часа своего
Последнего и в этом просветленье.
Давно уже всё выпито вино,
Очередной отмечен день рожденья.

И всё же много хочется успеть
Без принужденья и без понуканья.
Навек всего не заготовишь впредь,
Чтоб относились дети с пониманьем.

Но каждый хочет час последний свой
Спокойно встретить, словно с ожиданьем.
Как лёгкий сон, чтоб наступил покой,
Исполнив все свои предначертанья.

Очередное налито вино,
Чтобы отметить или причаститься.
Никто не знает часа своего.
И потому всю жизнь суетится.

ТИШИНА

До краёв наполнен тишиной,
Лес стоит, слегка голубоватый.
Тишина,  как будто лес из ваты.
И с отливом зелени покой.

Нежное молчание окрест.
Свет на удивлении не ярок.
Это может быть судьбы подарок
Или Музы благосклонный жест..

Тишина в ушах уже  звенит
От такого перенапряженья.
Словно  драгоценные каменья,
Россыпью в обломках скал гранит.

Как кладоискатель тишины,
Я нашёл бесценное мгновенье.
Тишиной наполнен, словно пеньем
У истоков жизни и любви.

До краёв от жизненных начал.
Тишину стелю у изголовья.
Ею полон, словно жилы кровью.
И она – единственный причал

НЕСОСТОЯВШАЯСЯ  ЛЮБОВЬ

Два зеркала души,
Как розы на снегу.
Как будто мир в крови
На дальнем берегу

Две розы без шипов.
А где же их шипы?
Последняя любовь
Роняет лепестки.

Две розы на снегу,
Как будто бы в крови.
Я память берегу
Не сбывшейся любви.

А стоит ли беречь
Чего в помине нет?
Когда ни встать, ни лечь
И потемнел багет.

Картина наших чувств
Изрезана толпой.
Исходит что из уст
Окажется хулой.

Беда придёт в тиши.
Себе сам не солгу.
Два зеркала души,
Как розы на снегу.

АРХИТЕКТУРА  СТИХА

В моих стихах архитектура.
Стихи ваяю не рукой
Я лишь звено в цепи культуры,
Пусть даже и е мировой

Как кирпичи, слова кладу я.
Те, что диктует мне сам Бог.
Они изящны, как статуи.
Встаёт антиквой каждый слог.

Пусть мысль не больше нонпарели
И вне космических структур.
Я двигаюсь по параллелям
В поэзии архитектур.

Похожи флексии на фризы.
Не все чеканные слова.
Иные просто, как карнизы.
И всё же, главное, душа.

Свою я вкладываю душу
Не только в рифмы и слова.
Свод Мирозданья не разрушить
Архитектурою стиха..

РОЖДАЛОСЬ  СЛОВО

Я верил, думал, представлял,
И изменял воображенье.
Я сам с собой в слова играл.
Менялся мир, менялось мненье

Успел подумать обо всём.
Мои надежды и печали
Сгорали трепетным огнём,
Как бесконечность. Но вначале.

Рождалось слово, словно свет
Небесный, но преображённый,
Не отражённый от планет,
А будто в призме преломлённый

Как радуга, на семь цветов,
Преображалось в слове время.
Я верить всё ещё готов
В космические преломленья.

И слово «Космос» смог понять
И ощутить, как Божье Слово.
Но я устал в слова играть.
Уже мне хочется иного.

Как столб огня императив
Для всех он индивидуален.
Во времена цветенья слив
Я был уже паранормален.

Я ощутил себя звездой.
Другие были ощущенья.
Но оставался сам собой,
Прося у Господа прощенья.

За то, что в сердце непокой
И за мельчайшие сомненья.
Шли из меня слова рекой.
Поток рождал стихотворенья.

МАГИЧЕСКИЕ  ЗЕРКАЛА

В потусторонний мир утягивают души
Магические, в рамах зеркала.
Они порой страдания обрушат.
В их отраженьях прячется беда.

Способные они к запоминанью.
Вибрации в них нехороших сфер.
Их амальгама смерть хранит за гранью
Потусторонних сил. Как Агасфер

Слоняются загубленные души,
Как души и русалок, и наяд.
Зеркальная поверхность не задушит,
Но душ  безмолвных сохраняет яд.

Кто в зеркало заглянет – отшатнётся,
Увидев свою собственную смерть.
Над человеком зеркало смеётся,
Ведь человек боится умереть.

Не только зеркала имеют память.
Есть память и у множества вещей.
Не нужно эти вещи громко хаять
Хула, чем смерть окажется страшней.

А зеркало – подобие магнита,
Притягивает жуткий негатив.
Немало на счету зеркал убитых.
Энергия губительна у них.

И у зеркал есть множество эмоций.
И зеркало обиды не простит.
О взгляд зеркальный можно уколоться.
Обидится оно и отомстит.

ВОЙНА

Война – проклятье сатаны.
Война – бессмысленная бойня.
Людей уничтожают войны.
Простите, кто тогда же мы?

Из нас отверженный – любой
Из заражённого эфира,
Кто суть понять пытался мира.
И не согласен жить войной.

Война – и смерть, и пот, и кровь
И человеческая мука,
Но также с близкими разлука,
Ей отвергается любовь.

ТОТ,  КТО  ПОЗНАЛ  ЛЮБОВЬ

Над Бездной воспарить почти что невозможно.
Конечно, если ты не ангел во плоти.
Жить кажется и так достаточно острожной.
Желанья есть у нас, но хочется любви.

Где бесконечность край смыкает с парадигмой,
Вселенная другой рождает элемент.
Нам всё жене понять космические игры,
Но звёздный Абсолют продлит эксперимент.

А тайна, как всегда, откроется случайно.
Откроется, хотя её нам не понять.
У Мирозданья есть ещё другие тайны,
Но их пока ещё не стоит открывать.

Чтоб тайну сохранить, проникнуть надо в бездну.
Сияние лучей не может помешать.
Неважно кто теперь ты: гений или бездарь,
Ведь, главное душой и сердцем мир принять. 

Но разум есть душа вселенского размаха.
Вселенная – твой дом и бездны интеграл.
Чтоб Бездну перейти, не ведать нужно страха.
Но тайну разгадал тот, кто любовь познал.

ПОНЯТНЫ ТОЛЬКО ПАРАДОКСЫ

 В нелинейном пространстве бинарного звука.
Рассчитать очень трудно прямой кривошип.
Исчерпалась в системе Декарта наука,
А в системах иных и наука молчит.

Не открыта изменчивости константа,
И освоен поэтами лишь  парадокс.
Но на гранях своих даже Космос бризантный.
Существует ответ, но не задан вопрос.

А его сформулировать правильно надо,
А иначе не высветится ответ.
Протуберанцы вращаются словно монады,
Но энергия их превращается в свет.

Вероятность – лишь малая часть Абсолюта.
Универсум и есть для  Земли Абсолют
Совместимы в одном Агни-йога и Утта.
И века, как секундные стрелки бегут.

Парадокс есть сверхлогика, в нём же начало
Языка в постижение многих наук.
Но орбита Земли кривошипом не стала.
В нелинейном пространстве вибрирует звук.

АБСУРДНЫЙ ПАРАДОКС.

Словно тающей льдинкой
Умираю с тоски.
Одеваю ботинки—
Не налезут носки.

Возникают вопросы,
Но ответ не найти.
Жизнь полна парадоксов,
Мало в ней лишь любви.

Я хотел за границу,
Только, видимо, зря.
Выпускаю синицу,
Чтоб поймать журавля.

В жизни всё не случайно,
Даже гибель Муму
Слишком парадоксально
Почему-то живу.

Не  согласно законам,
 А, скорей, вопреки.
Как в рентгеновской зоне,,
Третий берег реки.

Мне судьба сдала карты.
Станет минусом плюс.
Быть другим, не мутантом
Почему-то боюсь.

Человек парадоксов,
Я – абсурд на Земле.
То в жизни не просто.
Не хочу быть, как все.

Наделил Бог талантом,
Значит, я не такой.
Легкокрылым гигантом
Я парю над Землёй.

И судьба обоюдна,
Как космический меч.
Жизнь моя  не абсурдна,
А такая, как есть.

ВЗГЛЯД  ГОРГОНЫ

Зеркальная поверхность глаз твоих
Не отражала свет, а поглощала.
В глазах твоих плескался женский кик,
А в крике том вселенское начало.

Застывшая космическая боль
Не одного, а всех тысячелетий.
Как будто бы ты воплотила роль 
Страдающих всех женщин на планете.

Твои глаза, скорей не две звезды,
Не Космоса хрустальные ворота.
А две большие чёрные дыры
И два земных крутых водоворота.

В твоих лазах легко окаменеть,
А взгляд похож на страшный взгляд Горгоны.
Не приговор в них, но витает смерть.
С большим психологическим уклоном.

По крайности легко сойти с ума.
В них жар Небес, да,  нет, скорее, ада.
В них меркнет свет и постоянно тьма.
Прошу тебя: ну не смотри, не надо.

ВОЙНОЙ  РАСКОЛОТА  ЗЕМЛЯ

Война  идёт по всей Земле:
На море, в воздухе, на суше.
Война тотальная везде
Проходит через наши души.

Война витает в облаках
Фактически и не фиктивно.
Война в горячих головах,
В осадках радиоактивных.

Войной расколота Земля
Не только  лишь в «горячих точках».
Война уже свела с ума
Народы очно и заочно.

Одни другим грозят войной.
Быть может, головой недужны.
И многие вступили в бой,
Не только бряцают оружьем.

Горят деревни, города.
И, как бы ни звучало глупо.
Горит страдалица-земля
И всюду, где возможно, трупы.

И каждый хочет до конца
Стоять и никому не верит.
Война проходит по сердцам
Людей, что стали, словно звери.

Война такая, что никто
И никого не хочет слушать.
И перевёрнут мир вверх дном.
Война  прошла  сквозь наши  души

ЗАТМЕНИЕ  ДУНЫ

И у небес свои имеются истоки.
И Космоса душа страдает и болит.
Кровавая Луна всходила на востоке
И заалел восток знамением харит.

Повис кровавый знак не как предупрежденье.
Случилось только лишь затмение Луны.
Хоть нет против Луны у нас предубежденья,
Кровавая Луна для  каждого беда.

Как прежде в небесах хвостатые кометы
И звездопады так похожи на дожди.
Сложилась у людей народная примета:
«Когда на небе кровь, хорошего не жди.

Кровавая Луна на солнце не похожа,
Как не похож на рай, край солнечных небес.
Кровавая Луна небесный свет корёжит,
Как будто бы её попутал хитрый бес.

СОДЕРЖАНИЕ

1.Река лжи.
2.Смерть короля.
3.Печально и грустно.
4.Кисть, лира, перо.
5.Однажды, вспомнив о забытом
6.Не свободные от иллюзий.
7.Речь о себе.
8.Косячок.
9.Не успел взлететь.
10.Певец свободы.
11.Что это?
12.Хронос.
13.Карточные страсти..
14.Власть Абсолюта.
15.Прячут правду.
16.Безумие палача.
17.Настоящие слова.
18.Диалог безумцев.
19.Ведьме.
20.Кануны.
21.А вы боитесь.
22.О диетах.
23.Большой спектакль.
24.Баллада о мёртвых.
25.Время, которое не со мной.
26.Сон.
27.Или-или.
28.Смерть Блока.
29.Судьба гениев.
30.Пьеро.
31.Судьба приготовила плаху.
32.Не думать о смерти.
33.Жертвоприношение.
34.Приходит одиночество.
35.Голубь мира с городской свалки.
36.Бал.
37.Исцеление.
38.Три цвета времени.
39.Свободен каждый не вполне.
40.Весело и грустно.
41.Театр.
42. Казнь.
43.Как мы живём?
44.Про влюблённого кота.
45.Быть готовым.
46.Я низок и высок.
47.Гнев.
48.Серые сны.
49.Время – загадка Вселенной
50.Почему всегда я разный?
51 О, горе нам, не знающим добро.
52.Поминки
53.Фонтан слёз.
54.Я не мечтаю о звезде.
55.Абсурд побеждает логику.
56 Что нас ждёт?
57 На первый – шестой рассчитайсь.
58 Стихи пишутся не рифмами.
59.К вершинам  сияющей правды.
60.Ушедшему в одиночество.
61Сущность одиночества.
62.Про «Это».
63.Я задыхаюсь без вселенской воли.
64.Хотелось слушать пенье звёзд.
65.Всё реже хочется смеяться.
66.Жизнь без отдушин.
67.Хочу свободным умереть.
68.До каких пор завидовать мёртвым?
69.Природа человека.
70Жить очень трудно во грехе.
71.Треугольник души
72.На дне.
73.Снежная буря.
74.Мои мысли.
75.У нас ничья.
76.Свобода слова
77.Кому на Руси жить хорошо.
78.Денежки.
79.Жизнь уже не зовёт.
80.Я вижу свет мерцающей Луны.
81.Жизнь уже не зовёт.
82.Я творю.
83.Солнечная капля.
84.Обманутый котёнок.
85.Путь в никуда.
86.Стоит ли тысячу жизней прожить?
87.Печальная история.
88.Абсурд побеждает логику.
89.Всё относительно.
90.Для кого Космос?
91.Зёрна и плевелы.
92.Не делите шкуру неубитого медведя.
93.Что важнее?
94.Непрямой путь.
95.После дождичка в четверг.
96.Свет Ориона.
97.Великая мудрость.
98.Пространство языка
99.Мой дар – мой крест.
100 Мера времени.
101.Я заблудился в этом мире.
102.Я вхожу в пещеру одиночества.
103.Фальшивый карнавал масок.
104.Гимн лени.
105.Я смеюсь.
106.Не бойтесь совершенства
107.Не жалей о том, что предстоит.
108.Мы сюрреальны.
109.Разочарование жизнью.
110.Вдыхая аромат цветов.
111.Памяти великого Сальвадора.
112.Может друг оказаться врагом.
113.Я перестал писать стихи.
114.Гуляла по бульварам ложь.
115.Так нелегко жить в мире зла.
116.За что любить?
117.Почти по Гоголю.
118.И небеса полны обмана.
119.Мир – суета сует.
120.Постарайся жить без фальши.
121.Вуайёр подсознанья.
122.По-идиотски мир устроен
123.Гимн марихуане.
124.Жизнь, словно шкура зебры, полосата.
125.У униженья привкус мёда.
126.Время колокольчиков.
127.Возможно, Божья кара.
128.Мы и вы.
129.А в небе месяц, как топор.
130.Смеются люди.
131.Осень – время грусти и дождей.
132. «Пьяный» угол.
134.Баба Яга.
135.Виктору Цою.
136.Сонет о дураках.
137.Лица и маски.
138.Хочу стать гражданином Алтая.
138.Божественно, как звук органа.
140.Писать стихов не перестану.
141.Я относительно живой.
142.Ночь в душе.
143.Не бояться себя истратить.
144.Неблагодарна роль пророка.
145.Ложь красивей, чем правда.
146.Звери проще и умней.
147.Ничто не отвлечёт от опьяненья.
148.Мой неземной статус.
149.Быть поэтом.
150.Энергетический бальзам
151.Свет в моей душе.
152.Пришелица из Космоса.
153.Как птица Алконост.
154.Мера парадоксов.
155Лакей не может стать поэтом.
156.Безгрешен ангел в небесах.
157.Вселенная – моя квартира.
158.Я устал от дискомфорта чувств.
159.Чужая игра.
160.На задворках жизни мне печально.
161.Я открывал в себе себя.
162.Реинкарнация возможна.
163.Слово за слово.
164.Прошлое памятью по тормозам.
165.Есть смысл даже между строк.
166.Всего один вечер (Барду Косте Фролову  посвящается).
167.С кассетой не сравнить.
168.В суете мы позабыли Бога.
169.Парикмахер – не поэт.
170.Стихи меня не кормят.
171.Звёзды, как связка гранат.
172.Мирный атом.
173.Лучше бы умер вчера.
174.Ты меня уважаешь?
175.Душа кровоточит больнее, чем тело.
176.Чужие трудно исполнять советы.
177..Сумасшедший дон Кихот.
178.Я постигаю откровенья.
179.Пора в пустынь идти босым.
180.Желанья тусклы, как печали.
181.Дурак дурака видит издалека.
182.Я отсутствовал там, где виденье.
183.Страх.
184.О, жизнь моя.
185.Фига в кармане.
186.Лицензия на стихи.
187.Чужая тайна доведёт до бед.
188.Жизнь даётся раз.
189.Изначально каждый одинок
190.Должна всё выдержать душа.
191.Глубокомыслие под розгой.
192.Виртуальная реальность
193.Феномен пьянки.
194.Поэзия  не просто слов сложенье
195.Молю я Бога о любви.
196.Лишь свободой дорожу.
197.Под пятою глупости
198.Виртуальные игры.
199.Никто не знает часа своего.
200.Тишина
201.Несостоявшаяся любовь.
202.Архитектура стиха.
203.Рождалось слово.
204.Магические зеркала.
205. Война.
206.Тот, кто познал любовь.
207.Понятны только парадоксы.
208.Абсурдный парадокс.
209.Взгляд Горгоны.
210.Войной расколота Земля.
211.Затмение Луны.