Д. Д. М.
###
латинский квартал. париж. раннее утро. лето. падающий в раковину, сползающий, тающий пепел. руки дразнят, танцуя джигу. а ты снова не спишь. не можешь? не хочешь? очередная интрига. солнце просыпается, готовится играть в догонялки с ветром. лифт скрипит, он такой же, как ты, старый. хотя нет, он глубоко старше, ведь ему-то уже исполнилось целых 30 лет. противный какой-то скрежет, он выворачивает всё изнутри, протыкает слух, как иголка, ввинчивается м-е-д-л-е-н-н-о словно тупой ржавый стержень, своим остриём железным лязгающим корябает, отпускает и снова дёргает, словно неопытная проститутка старательно но неловко дрочит, а в твоей груди тоже, кстати, уже неделю что-то противное и липкое шевелиться, толкается и до рвотного омерзения щекочет. но, это так, между прочим...
желание жить тихо вышло из комнаты и живёт теперь где-то само по себе отдельно, и ожидание солнца здесь совсем ни при чём. кстати-кстати о нём: когда ты его видел, это яркое настоящее солнце, в последний раз? хотя бы в окне? утром вторника или в субботу днём? сегодня пятница. очередная. ооооо, какая жуткая гадость и противная сухость во рту. сигарет не осталось. вообще ничего нет. кругом пугающая пустота. на полу какие-то пакеты, пустые бутылки. пустые глаза. адской смеси всего на одну кассету. хватит прослушать всего один концерт. телефон отключен. вырублен. сломан. а в голове кто-то мяучит, шипит, шуршит, скребёт недовольный. отмахиваешься руками-словами-страшными мыслями, но это не помогает, только сильнее трясёт. и что-то страшное из тёмных углов пыльной квартиры манит, манит, ма-а-а-нит...
так не хочется, но видимо всё же придётся, собирать себя по кусочкам и выползать, вылезать, выходить сегодня из дома. и идти. и просить. у этих зализанных мерзких местных пауков-уродов. хоть немножечко светлого. оооооо, они обожают смотреть как тебя выкручивает и на что ты готов, что бы заполучить дозу заветного. тебе плевать, ты согласен выпрашивать, вымаливать, унижаться. да чёрт с ними, это уже совсем не пугает. важнее всего за одно мгновение с вселенной в одно единое слиться, раствориться, сжаться до булавочной головки, в пропасть сорваться, и - лететь... и - падать... и - раскрываться... и - разбиваться... и снова падать. падать... па-а-а-адать... проваливаться в сон. в длинный, в огромный, в вечный. вот так бы закрыть навсегда глаза и не просыпаться. не слышать. не видеть. не поддаваться.
старый город ворочается в пепле своих грехов. мрачный, пыльный, шумный. грубо скрипит как древняя виселица. поскорее хочется спрятаться. сбежать. скрыться. прочь с улиц, в темноту переулков, в сонный мрак, в раковину квартиры. вот и лестница, но идти так трудно, словно на ногах груз. огромный тяжёлый груз. подступает какая-то слабость. так странно - нет сил даже стоять. надо отдохнуть. лечь. полежать. и лучше всего в ванной. нужно как-то снять с себя эту вязкую тяжесть, эту липкую пыль вечности. она сегодня как-то особенно душит. но почему-то вода не смывает эту грязь и мерзость. боль не отступает, а только сильнее давит на плечи. ты задыхаешься и оседаешь на дно. наступает вечер. в груди непонятное что-то изнутри жжётся, как тупым лезвием по живому режет и когтями всё яростнее скребётся так, что сердце бурлит и перхает. кровь закипает и захлёбываясь клокочет. за дверью кто-то громко и жутко хохочет. жизнь прощается и уходит. и расплываются по воде круги, размыкаясь на тающие точки. и как пена тает и рвётся душа. тает и рвётся. т-а-е-т и рвётся. в клочья. в клочья. в клочья...
###
3 июля 1971г. в Париже от удушья в ванной (по официальной версии) умер Джим Дуглас Моррисон.
ему было 27 лет.