Лишь заслышав над речкой зеленых стрекозок шуршание,
Я на свет извлеку легкий ситчик забытых одежд
И войду в птичий гомон лесной и в ромашек сияние,
На кларнете исполнит мне иволга фугу надежд.
Обнимусь, закружусь с теплым летом под ласковым солнцем,
Мотыльком в том безумстве сгорю чуть ли не до беды
И от зноя скрываясь, нырну я в прохлады оконца,
Где спасением станет журчащая ласка воды.
Паукам закажу наплести из зари паутину,
Лишь к утру их коклюшек усталых заснет перебор,
Я расставлю паучьи силки, чтоб июнь златогривый
В них попался, мой милый негодник, певец и позёр.
В пристяжные возьму беззаботный в подпалинах август,
Даже здорово то, что он будет июню не в масть,
В коренные - июль с бубенцами под дугами радуг,
А пока пусть гуляют в прохладе малиновой всласть.
Ездовой в сентябре лету стремя придержит жеманно,
На подносе предложит прощальную чарку ему,
Журавли в вышине в час заветный закычут нежданно,
Белоснежными перьями выстелят путь Покрову.
Пусть, дождем истекая, просядет обрюзгшее небо,
Разобьется душа о холодный колючий рассвет,
Пусть осыплет мне голову тихим нетающим снегом,
Буду слушать как фугу играет промокший кларнет.
В оформлении использована работа
художника-иллюстратора Hanuol