Она забывала надёжность мужской руки, бежала, без точки опоры на виражах. Она говорила: - А в принципе, мужики нужны только тем, кто не может их удержать, но всё же цепляется, ноет и истерит, как сука под дверью, выпрашивает тепла...
Она покрывалась окалиной изнутри, горела, но больше не верила, не ждала ни принцев, ни чинно седеющих королей, ни волка, ни льва - вот ведь, грёбаный зоопарк!
Она не пыталась быть ангелом на земле: таким, как она, темнокрылым, немного пар. Она не скрывала ни шрамы, ни синяки, бежала без точки опоры, считала дни, и вновь усмехалась: - А в принципе, мужики нужны только тем, кто не может прожить без них.
Она умирала и видела в этом знак своей непричастности гвалту и суете. Она собирала покрепче себя в кулак, когда на прогулке встречала чужих детей, она улыбалась старушкам и облакам, как будто земная жизнь для неё - вокзал.
Она тосковала по сильным его рукам,
надёжным и тёплым.
Но молча.
Чтоб он не знал.