Браво, четыре утра - музыканту вверху нет покоя:
пробовал голос, который летел и сорвался.
Двигал он мебель, посуду ронял, все такое,
рев усилителей, смесь рокабилли и вальса.
Стоит же мне захотеть - и накроет забвение сада,
крупные белые хлопья на грудь и ладони,
ветки окутает нежной и острой прохладой,
лепет беззвучный, мое утешенье бездонно.
Дунет ли светом, наполнится сад щебетаньем.
будто искристый напиток пия, оживала.
Слабая музыка, сном поманив, не отстанет,
сколько ни прячься в тугих лепестках одеяла.