1. Первый чтец
Раз-два-три-четыре-пять...
(здесь должна быть пауза)
Шесть семь восемь девять десять.
Обидно.
(ну и ладно)
2. Второй чтец в образе.
- Ты научился считать мои трещинки и мозоли.
Но научился ли ты считаться со мной?
- Смилуйся, распрограммируйся зомби!
Ай-да в кино!
(Вознесенского вдруг уводят за нахождение на сцене
в нетрезвом виде и вообще)
3. Третий чтец с образами.
Сегодня весь вечер слушали группу "Сансара",
Комары летали и кровь сосали.
Вот это здорово, вот это весело
слушать группу "Сансара" вечером!
(странно, откуда Евтушенко знает о группе "Сансара"?
чуден мир)
4. Четвёртый чтец.
Я скажу тебе, дорогая,
прямо, так, чтобы сразу - всё!
У меня теперь есть другая!
Ты - забыта, как страшный сон!
Перевёрнутая страница,
перечёркнутое письмо.
Печёркнутая страница.
Перевёрнутое письмо!
Перестроченая верница!
Переписанное черно.
5. Пятая чтиха.
И Пушкина не расстреляли!
И Лермонтова замело!
Зима, зима, и Ленин в шали
бежит с нагайкой наголо
и рубит белых с красным ликом,
таким упрямым и святым,
что Шерлок Холмс сосёт улики
и нюхает свои цветы...
Выступления внезапно обрываются. На сцену выбегает Орсон Уэллс и говорит о начале начала конца света и просит всех не расходиться. С третьего ряда поднимается Маяковский и кидает в жалкого забугоришку сандалией. Три институтки падают в обморок, Ахматова брезгливо от них отстраняется и высмаркивается Гумилёву в сорочку, Гумилёв понимает намёк и уходит куда-то на восток. Потолок постепенно осыпается, зрители постепенно рассыпаются в песок и только один Уильям Шекспир победоносно щерится и говорит черепу Борхеса что-то на каталонском наречии (Шекспир знал каталонское наречие). Но и Шекспир обращается в песок который внезапно холодеет из-за того что в окна здания начинает литься вода вода много воды фиолетовые кошки бегают по потолкам деревтя растут прямо из стен огромноые деревья потрясающие деревья которые даже Терренцу Малику не снились не то что там
листья этих деревьев превращаются в стрекоз
которые рассыпаются на мелкие мелкие кусочки заполняющие всё вокруг
настёт истинное торжество поэзии
поэзии которая живёт у людей в горле
остаётся только песок и море
песок и море
море смывает всё
море
фиолетовое
синее
жёлтое
сине-зелёное
великое море смывает всё
оно становится музыкой
в него сливаются все алфавиты мира
все все перцепции и аперцепции
все предметы и непредметы
вещи в себе и вещи для себя
всё становится морем
море - вот истинное,
то, что по-любому останется
больше не останется ничего
***
Чтец поклонился и вышел.
Никто так и не понял, к какому жанру отнести его стихотворение.
На последнем ряду начала рожать кошка.