В натюрморте булка не черствеет,
В стакане не скисает молоко,
По драпировке ветерок не веет,
И время от меня то далеко.
Уже ли я писал такое чудо?
Ведь это было - пятьдесят назад!
Лет этих тяжких, как реки запруда
Я забывать и вспоминать был рад.
Хорошее с плохим мне в память липло,
Хорошего немного было, но
Плохое всё бесславно так погибло,
Хорошее хранилось, как кино!
Я этот натюрморт писал, надеясь, -
Великим стану, покорю весь мир.
О, молодость! В мечтах наивных греясь,
Она не знает - жизнь и есть - кумир!
Конечно, натюрморт до юбилея
Дожил не сам, обязан этим мне.
Ведь в нём бидон, свой яркий блеск лелея,
Мог растерять при солнце и луне.
Холстину мог я выбросить в минуты,
Когда разочарован был судьбой:
Гарантий не давали институты,
Гордиться чтобы каждый мог собой.
Все жили тихо, скромность украшала
Костюм, и интерьер и даже гроб!
И натюрморт висел не в шири зала,
Он спрятан был, как неудача проб.
И вот он, бенефис, в моей квартире,
Бидон сияет, и бликует нож!
Поёт всё на холсте о древнем мире -
Ведь в чём-то был двадцатый век хорош!
Наверно было зависти чуть меньше,
Завидовать-то было ни чему!
Ну, разве что всё сравнивали женщин
Те мужики, попали что в тюрьму.
А те, как я, тюрьмы той избежали,
Сидели же, свободные, в тюрьме!
Что вспоминать, ведь все тогда бежали
От носа "корабля" к его корме.
Мечты, как у меня, у всех пропали,
Все выжили, и выжил натюрморт!
Такой я напишу сейчас едва ли,
Ведь победил он с жизнью нашей спор.
Ижевск, 2011год