1.
Есть много сказок и историй,
Что нам расскажут в скучный час,
Про страсть, любовь, печаль и горе.
Так развлекут немало нас.
Одну из них для вас сейчас поведаю.
И так,
В Германии немало мест,
Где живы древние предания,
Минувших дней воспоминания.
Средь них одно чуднее есть:
Шварцвальд, что значит Черный Лес.
Здесь издавна живут шварцвальдцы,
В отличие от других германцев
Они повыше будут ростом,
В плечах пошире, очень толстый
Умеют завести живот.
В еде, напитках знают толк.
Дородность их весьма известна,
Тому причина – воздух леса,
Высоких елей запах с детства.
Шварцвальдцы Бадена приметней,
Одеты несколько заметней,
Чем их соседи.
Придает им вид степенный
Остроконечных шляп покрой:
С весьма широкими полями,
Где пряжка с редкими камнями,
И лента с нитью золотой.
Таков наш баденец почтенный.
В работе - стеклодув отменный,
А, так же, знатный часовщик -
Народ к безделью не привык.
Здесь всякий дело ладно правит:
Лень в дом достаток не прибавит.
У них соседи – лесорубы –
Немного замкнуты и грубы,
Но в лесосплаве знают толк,
Как капитан, идущий в порт.
У сплавщиков такая доля:
Они с рекой бесстрашно спорят
Но побеждают сотни лет
Пороги бурных горных рек.
Дорога сплавщиков всегда
Была оплачена сполна
Не только золотом голландским,
Но и английским, и испанским.
И лес шварцвальдский в кораблях
Ходил в неведомых морях.
И жили так шварцвальдцы мирно,
Размеренно и благочинно
В трудах ли, праздниках весь год,
Не зная горя и забот,
А я скажу вам, что народ
(Вот, разве что, молва не врет)
В Германии всё суеверен,
И в чудеса примерно верит
Подгорных сказок и лесных.
И я припомню о таких,
Раз скоро в байке будут нашей,
Теперь пред взором станет вашим
Портрет волшебников двоих
Из духов горных и лесных.
Один из них – стеклянный гном.
Он с трубкой глиняной. На нем
Надет кафтан простой суконный,
В коротких шароварах черных,
Под пояс с золотым шитьем,
И красные чулки на нем.
Собой сам роста небольшого.
Он в шляпе модного фасона.
Так ростом мал, но парень ладный.
И говорить горазд он складно.
И даром, что стеклянный гном.
Необычайно добрый он.
Имеет острый ум волшебный,
И лишь характер жутко скверный.
Другой - Голландец великан –
Он сплавщика напоминал:
На нем холщовая рубашка,
Штаны из кожи на подтяжках,
Из плотной шерсти куртка сшита
И мехом сапоги подбиты.
В плечах - две сажени не меньше.
Шагает - не догонит пеший.
В руках немаленькая трость –
Таков из нашей сказки гость.
Голландец-Михель очень просто
Верхушки елей доставал.
Шварцвальдский дух такого роста
В Холмах Еловых проживал.
2.
О том, что с ними приключилось
Пойдет дальнейший мой рассказ
Как злое волшебство случилось
И как добро спасает нас.
Жила одна вдова в Шварцвальде.
Покойный муж ее герр Мунк,
Пусть сиживал в трактире в «Пфальце»,
Жег ель не покладая рук.
Был угольщик и не ленивый,
Он беден был, но жил счастливо.
Так жизнь текла от года к году
Сквозь ведро или непогоду,
И вот угасла понемногу -
Весной он отдал душу богу.
А фрау Мунк, забыв несчастье,
Взялась за сына: наставлять
И к ремеслу отца склонять.
Твердила все: «в работе – счастье.
Сумей его не потерять»
И Петер Мунк в пятнадцать лет
Стал зарабатывать свой хлеб.
Вставал он рано, брал корзину
И отправлялся в Черный Лес,
Где уголь жег, не ждал чудес
И как отец свою гнул спину.
Прилежен был в работе Мунк
Ему все было недосуг
На танцы, праздники ходить
И в "Пфальце" дымном пиво пить.
Герой наш Петер – паренек
Рос в бедности и уголек,
Из дров еловых добывая,
Мечтал, что есть судьба другая.
Не та, что уголь обжигать
И нищим век свой коротать.
«Вот часовщик – всегда в почете
И недостатка нет в работе.
В тепле и чистоте весь день.
Вот мне б так, - Петер сел на пень,-
А стеклодув – не счесть заказов.
Надулся – и графинчик разом.
А здесь: все едкий дым и копоть,
А вечером картошку лопать.
Какой тут «Пфальц», где карты, кости, -
Корзину Петер пнул от злости, -
Что мой папаша заработал?
С углем немало лиг протопал.
А получил взамен насмешки.
Как в короли проходят пешки?
Иль все закончилось уже?».
И зародилась злость в душе,
И в сердце холод потянуло.
Качнулся лес, дождем пахнуло.
Свинцом сошлись над лесом тучи.
Затихли птицы здесь и там.
Прошелся ветер по верхам
Деревьев вековых могучих.
Сорвались капли дождевые -
Посланцы неба грозовые.
Упал на плечи сеткой дождь.
И дрожь по телу пробежала
Не от дождя – от злости дрожь.
Убрав в корзину уголь жженый
И погасив огонь в печи,
Пошел быстрее Петер к дому,
Дорогу чтоб пройти к ночи.
А мысли все не отпускают
И душу юную терзают
О том, что счастье лишь в богатстве,
А не в лесном еловом братстве.
"Средь сосен и углей, друг мой,
Не будешь с золотой судьбой.
Допустим, сплавщик – этот брат,
Ну, просто сказочно богат.
В каких одеждах только ходит
А курит что? Такой табак
Трактирщик только где находит?
Щепоть пол талера – вот так.
Стекольщик, тоже так богат -
Не то, что угольщик - в сто крат.
И часовщик, сидит "колдует"
А в праздники не воду дует.
С ним счастье в доме поселилось,
Богатство родником пробилось.
И не иссякнет тот ручей,
Хоть всем Шварцвальдом лей и пей».
3.
Но больше зависть вызывали
У Петера три молодца.
Успех они давно узнали,
О них в Швацвальде толковали
И не было молве конца.
Торговец Езехиль дородный.
Удачливый, веселый, модный.
Он лес свой в Амстердам сплавлял
И тем богатство прибавлял.
И сколько б он ни тратил в день
(Играть и пить ему не лень),
Сторицей к вечеру вернется.
Удача лишь к богатым рвется.
Его напарник тощий Шлюрер
Достойно имя оправдал:
Он шумно ел и все хлебал
Отменно сваренное пиво.
Так время проводил счастливо.
Когда из-за стола вставал,
Он ноги чуть переставлял.
Тем заслужил свое прозвание
И строго следовал призванию
Что ж, по призванию и честь.
А что ему, когда не счесть
В карманах гульденов звенящих
И круглых талеров блестящих.
В друзьях у них был молодец
Танцор изящный и певец.
Хоть юн был, но уже известен
Задорным танцем, звонкой песней.
Так слава ширилась о нем,
Что прозван был он Королем
Шварцвальдских Деревенских Танцев.
И с ним никто не мог тягаться.
Он жил легко и беззаботно,
И чувствовал себя вольготно.
Трудом иным не докучал,
А знай, лишь только, танцевал
На вечеринках и фуршетах,
Веселых праздниках, банкетах.
«И деньги только где берет?
На что он ест, за что он пьет?
Танцует целый день подряд,
Как только ноги не болят.
Построил дом себе богатый.
Он деньги, верно что лопатой
У черта из казны гребет,
Раз в кабаках народ не врет.
Вот так пожить бы хоть денек,
Один единственный разок.
Сорить деньгами, наслаждаться
Едой, вином и не бояться,
Что опустеет кошелек», -
Мечтает кёлер-паренек.
Мне б толику удачи вашей,
Один глоток из этой чаши.
Доколь же мне в углях возиться?
И угораздило родиться
В лачуге угольщика. Боги,
Пошлите счастье мне в дороге,
И укажите путь в страну,
Там, где вставая поутру,
Найду кошель я под подушкой,
Хлеб черствый заменю пирушкой.
И буду вволю наслаждаться
И в счастье с головой купаться.
Ах, эти глупые мечты
Из сказок, счастье, где же ты?"
4.
Когда-то в детстве слышал он,
Что в день воскресный был рожден
В полуденный счастливый час.
И мать ему который раз
Про чудеса вела рассказ:
О гноме, что поможет тем
И одарит богатством всем,
Что только ты не пожелаешь,
И час рожденьем угадаешь
В день выбранный судьбой чудесно:
Воскресный полдень. А известно,
Что Петер в этот день рожден.
«И если час тебе назначен
И ты в рождении был удачен –
Стеклянный гном к тебе волшебный
Придет, но чтоб его призвать,
Ты заклинанье должен знать:
«Пусть оживет огонь священный
У гнома в горне. Дух волшебный
Мне место тайное открой,под елью или под горой,
Где клад бесценный спрятан твой.
О, дух, немедля отзовись, перед глазами появись.." -
Что дальше, позабыла я,
Пуста головушка моя..,
Да, силу обретут слова
Лишь у Елового Холма».
Что ж, эти чудо-сказки слушать
Не пироги мясные кушать.
И, все же, Петеру не спится
Оно быть может не годиться
Надеяться на чудеса
Но вот он слышит голоса
Сквозь елей скрип и ветра вой
«Пусть оживет огонь священный
У гнома в горне. Дух волшебный
Мне место тайное открой,
Под елью или под горой,
Где клад бесценный спрятан твой.
О, дух, немедля отзовись,
Перед глазами появись..
Вот, сколько времени минуло,
И мысль у Петера мелькнула
О сказках матери своей.
И,словно дивный чародей
Над ним заклятие произнес:
Что ночь, что день - один вопрос
Все кружит в юной голове:
"Быть может, счастье в руки мне
Идет само, а я не вижу,
И предсказания не слышу.
Пора судьбу мне испытать.
А, что, как правду знает мать?
И мне грешно ее не слушать,
И недоверие разрушить.
«Мне, хуже от того не будет, -
Решает Петер молодой, -
Схожу на Холм Еловый свой.
Никто за это не осудит».
И вот, однажды утором рано,
Продав все угли, Петер Мунк
Пошел к Холму, где древний дух
Скрыл от людей немало кладов.
В мешках больших или навалом,
"Смарагдам там и счета нет,
И золота никак не мало",-
Так думал Петер молодой
Войдя в Шварцвальд, гоним мечтой.
5.
Большой Еловый Холм встречает
Молчанием и тишиной.
В лесу ничто не нарушает
Угрюмый вековой покой.
Не слышно пенья птиц
И солнце сквозь кроны не доносит свет,
И понизу туман стелится,
Промозглый воздух не согрет.
А Петер Мунк к Холму спешит,
На Холм взбирается, дрожит
От предвкушения скорой встречи.
Не замечая – скоро вечер.
Темнеет небо, солнце тает,
И все в округе затихает
Под кроной самой древней ели
Остановился – Мунк у цели.
Вокруг деревья, их не счесть
«Что ж, видно это есть
То место, где сам гном живет,
Вот, только, разве, сказка врет.
- Э-гей, лесной Хозяин Кладов,
Ты покажись, с тобой мне надо
О дельце лишь потолковать», –
Но тишина и не видать
Ни духов, ни стеклянных гномов,
Лишь ветер пробежал по кронам.
Да эхо скрылось в темноте,
В овражной черной пустоте.
Снял шляпу Петер, поклонился
И вновь к деревьям обратился:
«Приветствую вас, мастер Гном»
Но Петер позабыл о том,
Что явится тогда лишь дух,
Когда заклятье скажешь вслух.
«Приветствую вас, мастер Гном,
Я к вам пришел сюда с добром, -
Все громче Петер повторяет,
Ему никто не отвечает, -
Пусть ваш приятный будет вечер.
Ищу сейчас я с вами встречи.
А может врет про вас молва
И в пустоту летят слова?».
И вновь ему не отвечают.
И тут наш Петер вспоминает,
Что позабыл он предсказание,
И прозвучало заклинанье:
«Пусть оживет огонь священный
У гнома в горне. Дух волшебный
Мне место тайное открой,..»
Но что случилось,- «Нет, постой…»
Между стволов мелькнула тень
Кафтан, штаны, чулки и шляпа
Точь-в-точь, как был описан Он,
И, в тот же миг пропал фантом.
Лишь белка на камнях сидела
И так хитро вокруг глядела.
И Мунку показалось вдруг,
Что был одет на ней сюртук.
Вот появилась борода,
И снова Дух пропал: «Куда?..
О, господин Стеклянный Гном,
Я видел вас за тем стволом.
Так перестаньте ж убегать…
Ах, так. Сумею я поймать
Тебя, вертлявый дух Холма».
«Ох, не пропала б голова», -
Вдруг слышит юноша в ответ.
Но тут исчез и белки след.
Ночь с тишиной одни вокруг,
И испугался ночи Мунк.
6.
Наш Петер страшно растерялся,
Тут понял он, что потерялся.
Нет гнома, белки тоже нет,
Лишь Черный Лес. Но что там? Свет?
Вдруг лай услышал он собачий
Меж елей вспыхнул огонек.
Чуть наш не плачет паренек,
И, все же, он знаком с удачей.
И Мунк пошел на огонек.
И, скоро – хижина. Дымок
Над нею сизой лентой вьется.
Увидел Петер: тихо льется
Из окон дома желтый свет.
Стучит. Открыли дверь в ответ.
Впустили в дом и стол накрыли.
Сперва порядком накормили:
На ужин гостю подавали
То, чем исконно промышляли:
Глухарь шварцвальдский на углях.
Из яблок сидр на корнях
В кувшин большой ему налили –
Не стали спрашивать его
Кто он и делает здесь что.
Так натерпевшись ночью бед
Был принят Петер, обогрет.
Затеплил вечер в небе звезды,
Луна взошла, как белый остров,
И свет разлила серебром
На Черный лес, овраги, дом.
Дарит тепло огонь камина,
Трещат поленья и шипят,
Закончен ужин, но не спят
Хозяева и гость. Старинный
Камин, что страж, хранит покой.
Теперь, не страшен мрак лесной,
И чары, что увидел Мунк,
Рассеялись, как прежде Дух.
Теперь, к камину все собрались:
Хозяин, двое сыновей,
А внуки – трое малышей -
Все на коленях баловались
У деда. Разве их унять.
Хозяйка прибирала ужин,
Невестки пряли, кот лег спать.
Тут малыши пристали к деду:
«Про великана расскажи».
«Уж ладно. Только вы мне тихо
Что б я не слышал ни души.
Но раскурю сначала трубку»
Все стихло разом на минутку.
Пока хозяин чинно так
Голландский заправлял табак.
Подсел и Петер к ним поближе,
Он тоже захотел услышать
Рассказ седого лесника –
Не грех послушать старика.
Достав лучину из камина,
И трубку раскурив, старик
Рассказ свой начал. В этот миг
Как буд-то тень от великана
В окне мелькнула и пропала.
7.
«В те времена, когда мой прадед
В Шварцвальде сплавом промышлял,
Жил здесь лесоторговец Хендлерд
Весь Рейн его торговлю знал.
Он стал богат, весьма удачен,
И сплав его был предназначен
Для лучших верфей на реке
На каждом новом корабле
Был лес, что Хендлерд поставлял.
Свою торговлю расширял
Он ежегодно и успешно.
Что скажешь – сплавщик был прилежный.
Здесь о такой работе знают,
Свободных рук там не бывает.
И каждому, кто приходил,
Герр Хендлерд место находил.
И как-то раз к нему домой
Стучится парень. Но какой:
Так по одежде – флессер – точно,
А ростом – великан. Нарочно
Он три ствола еловых взял
И над собой шутя поднял.
Вот так впервые вышел к нам
Шварцвальдский Михель-великан.
Работал парень Михель славно,
Всегда прилежно и исправно.
Сосну и ель рубил отменно
И все деревья непременно
Намного лучше у него,
Чем у артели всей его.
Валил сосну и ель на сплав
Работник Михель в тех местах,
Куда дороги не найти,
Где лесорубам не пройти.
Герр Хандлерд Михелю был рад.
Таких работников, сто крат
Баварию всю обойдешь,
Но, будь уверен, не найдешь.
Вот незаметно год прошел
И Михель к Хандлерду пришел:
- Уж скоро год как я в артели
При валочном стал было деле
Сосну рубил тебе прилежно
Ты зарабатывал успешно
На сплаве леса по реке
Теперь позволь сплавлять и мне
Я перейти хочу на плот
И быть на лесосплаве год.
И Хандлерд, как не упирался,
И как не спорил, скоро сдался.
И первый сплав, что должен быть
Позволил Михелю открыть.
На плот сосну рубил себе
Сам Михель и дивились все
Где смог он только отыскать
Деревья эти. И узнать
Никто у Михеля не смог
Где лес такой Шварцвальд берег.
И сплав настал. Вел Михель ловко
Свой плот, все флессера уловки
Голландец-Михель будто знал
Так ладно реку оседлал.
И зашептали все вокруг:
«Никак лесной вернулся Дух»
8.
Сплав на реке пошел успешно,
Из горных вод вошли в неспешный
Почтенный Рейн. Приплыли в Кельн
Весьма довольные собой.
Такого ладного начала
Давно на флесе не бывало.
Плот к плоту, бревна без потери -
Доставили все в полной мере.
Осталось сбыть и - делу край -
Удачу в сплаве отмечай.
Тут Михель, как глава артели,
Всем говорит - Мы плохи в деле
И если отдадим лес кельнцам
Жить будем при луне, не с солнцем.
Мы серебро себе берем,
А золото все раздаем.
За ель чистейшим серебром
Нам в Кельне заплатили, но
Возьмем себе в пример купцов
(К чему советы мудрецов)
Глупец и тот понять сумеет,
Что злато серебром владеет.
И чтоб глупцами не прослыть,
Зову в Голландию всех плыть.
Где лес за золото сдадим,
Барыш в карманах приютим.
Сумеем Хендерда уважить
И будем в волю есть и бражить.
Совет у сплавщиков не долог.
Нажива словно лютый голод:
- За Михелем.
- На Роттердам.
- Я душу дьяволу продам
За Гарцкий таллер золотой.
- Мне гульден, как отец родной.
кричат все сплавщики смеясь.
- Ты, Михель наш отныне князь.
Продолжим к морю сплав теперь
И барышам откроем дверь.
Вновь вышел флот лесной на Рейн
В Голландию страну верфей.
И закружились жернова
И мельница молоть пошла,
Ссыпая золото в мешки
И зазвенели кошельки.
Так продолжалось много лет,
Но Михеля исчез вдруг след.
Собрав изрядный куш - пропал -
Как будто вовсе не бывал.
Голландца так и не искали
И только меж собой шептали:
- Взял дух Шварцвальда долю сплава.
Покуда был - катилась слава
О славных Хандерда делах,
Но дух исчез, а с ним и сплав.
Дела без Михеля на лад
Не шли. Как Хандерд ни старался,
Но вскоре он один остался.
Так сплав исчез сто лет назад.
И лес Шварцвальда стал чернее.
И елей, прежде жидкий ряд,
Вознесся, сказочно богат
И много выше и плотнее.
Но не осмелится никто
Взять даже трость - проклятие духа
Нагнало жуткого испуга:
Шварцальд хранит мы знаем кто.
Но сам Голландец в ночь ненастья
Артель, что взял своей лишь властью,
На вырубки лесные ставит,
На берегу плоты сам правит
И сплав ведет один раз в год.
Он возглавляет первый плот
И чарами по водам правит,
Пока товар свой не доставит
В далекий славный Роттердам
И снова исчезает там.
Но, будет.
Сказка затянулась.
Уже луна ветвей коснулась.
Пора все нам на боковую.
Не приведи в погоду злую,
Что разгулялась не на шутку
Попасть в Шварцвальд хот на минутку.
Тут враз - и к Михелю в артель -
Спаси Господь, дай светлый день.
Хозяин помолился чинно
За домочадцев и гостей.
И лишь камин живет старинный
Углями прогоревших дров.
Ночь опустила свой покров.
Что Петер - спит он - ему снится
Сияет золотом, искриться
Могучий, древний, черный лес.
Вот, великан в окно полез,
И тянет Петеру мешок.
Вот слышит он теперь смешок:
- Как глуп ты, угольщика сын,
Не смог сложить куплет один,
Рожденный в час судьбой отмечен
Найди слова желанной встречи:
Услышишь, ветер их споет,
А, может, птица принесет.
С рассветом слушай песни леса,
Слова заклятья всем известны,
Чтоб стать богатым, и, тогда...
9.
Светает, первые лучи окрасили верхушки елей,
Мир ожил: льются птичьи трели.
Рассвет прогнал тревоги ночи.
Проснулся Петер, но не хочет
Он отпускать видения сна:
- Настанет час для торжества,
Наш юноша твердит себе.-
Надежда мне дана во сне
В словах: "Твой, Петер, час отмечен,
Найди слова желанной встречи".
Ключ к заклинанию нужен мне,
Как сказано мне в вещем сне.
И, вмиг, стеклянный чудо-гном
Одарит златом, серебром.
Но вспомнить как слова заклятья,
За нос схватить удачу-счастье?
Все Петер думает о том,
Как вызвать гнома волшебством.
И, тут, послышались слова,
У Мунка кругом голова:
Услышал он куплет из песни
У лесорубов столь известной:
" Уйду я, милая моя,
В Лес Черный, ты дождись меня.
Уйду я к Михелю на сплав
На год, на два не для забав,
Чтоб стать богатым, и, тогда
Навеки свяжет нас судьба".
Так вот они, слова заклятия.
Но кто пропел их, вот, проклятие.
Мунк бросился из дома прочь:
"Кто б ни был он, сумел помочь.
И произнес слова заклятия,
Дал ключ к ларцу, где скрыто счастье".
И видит Петер, входит в лес
Компания из трех повес.
С утра они навеселе
И песнь поют, как в прежнем сне.
И ранним утром вновь звучат
Слова, что двери отворят
В жилище гнома, где не счесть
Богатств - с ним только счастье есть.
И Петер поспешил туда,
Где слышал вещие слова.
Вот он и на опушке леса,
Слова звучат знакомой пьесы,
Герой стремится наш догнать,
Того, кто сможет подсказать
Ему слова из заклинания,
Чтоб совершилось предсказание.
Увидел Петер: лесорубы
Уходят в лес, а голос грубый
Все песнь поет и Мунк, что мышь,
Бежит, как флейты звук услышит.
- Я, господа, прошу простить
Мне дерзость. Можно ль повторить
Из песни вашей мне слова.-
Кричит им Петер,- Господа!
- Отстань, бедняк,- услышал Мунк
В ответ на просьбу,- недосуг.
От нас что хочешь или точно
Гулял ты с чашей прошлой ночью?
Иди проспись, нам не мешай,
Наш путь далек. Бедняк, прощай.
- Постойте, я вам говорю,
Ты, здоровяк, там на краю
Лесной поляны задержись.
Я говорю, остановись!
Ты повторить слова из песни
Обязан мне, стой неизвестный.
- Неугомонный, вот уж верно,
Что пьяным море по-колено.
Нет удержу, глаза горят,
И, точно у безумца взгляд.
- Пусть его, Томас, спой ему.
- Пошли на голову чуму
Такому пьяному смутьяну.
- Дать тумаков, чтоб знал как с пьяну
К честному люду приставать.
- прошу, всего лишь мне сказать
Один куплет, четыре строчки,-
Заплакал Петер,- нужно очень
Услышать эти мне слова.
В них жизнь моя, моя судьба.
- Ох, ну и странный надоеда.
Так слушай же слова куплета.
Внимает Мунк и слышит он
То, что вещал волшебный гном:
"...Чтоб стать богатым, и, тогда
Навеки свяжет нас судьба"
10.
Играет день, щебечут птицы,
На небе солнца диск ярится,
Но не разбить его лучам
Шварцвальдский сумрак, где звучат
Из уст у Петера заклятия.
Спешит на Холм Мунк, грезит счастье
К нему приблизится в тот час,
Когда он гному даст приказ
Явиться. Знает он слова,
Не деться Духу никуда
От чар и силы заклинания.
"Я призову, тогда, каналья,
Тебе не скрыться от меня.
Будь белкой, будь пылинкой дня".
Вот близок Холм Еловый, снова
Твердить заклятье слово в слово,
Мунк в сотый раз не устает,
И, вот, он скорой встречи ждет.
И тут услышал Петер Мунк,
Как в тишине раздался стук.
Звучат за ним в лесу шаги:
Крушат валежник сапоги.
Увидел Петер перед ним
Стоит изрядный исполин,
По виду - сплавщик - это точно -
В руках - трость. Будто бы нарочно
Вчера о нем лесник сказал.
Тут петер Михеля признал.
- Преветствую тебя, герр Мунк, -
Услышал Петер, и вокруг
Сгустился сумрак, ветер вдруг
Задул, согнул верхушки елей,
Деревья шумно заскрипели.
Вмиг сердце сжалось и испуг,
И страх проникли Мунку в душу.
- И Вам привет, герр Михель, лучшим
Пусть этот станет день у Вас,
И Ваш счастливым будет час.
- Куда спешишь, мой юный друг,
Поговори со мной, испуг
В твоем пусть сердце не прибудет -
Доверие дружбу вмиг разбудит.
- Я рад бы с Вами поболтать, -
Мунк отвечает, - но бежать
Мне нужно, я теперь спешу. -
Врет Петер. - Я Вас попрошу
Невежество мое простить
И с миром дальше отпустить.
- О, Мунк, ты, угольщика сын,
Сам угольщик, не господин,
К чему мне врать, несчастный Петер?
И снова сильный мокрый ветер
Пригнул еловые макушки.
- Бежишь ты к гному на опушку,
Заклятьем вызвать духа-скрягу,
Ты зря спешишь к нему, бедняга.
Гном даром денег не дает,
Заплатишь ты ему оброк,
Стекляшке будешь век обязан,
Не верь обманчивым рассказам.
Но почему тебе, мой друг,
Меня не попросить, а, вдруг,
Сумею я тебе помочь,
И бедности отступит ночь.
И, тут, Голландец, как нарочно,
Достал мешок из кожи прочной.
- Вот Петер, только попроси,
И золото домой неси.
Помочь по-дружески я рад,
Зачем искать подземный клад?
Завороженный Петер встал:
"Не уж-то счастья час настал?
Как звон монет приятен слуху".
- Так, что, герр Мунк, давай же руку, -
Услышал Петер великана. -
Скорей сыпь золото в карманы.
И, тут, заметил Петер, вдруг,
Вскочила на еловый сук
Все та же белка, что недавно
Так с ним в лесу шутила славно.
И так же хитрым смотрит взглядом:
"Что, Петер, ждешь? Какой награды
Попросит Михель-великан
За свой паодарок, думай сам".
И Мунк очнулся, сладкий морок
Растаял, вмиг исчез, так, словно
Его и не было. Точь-в-точь,
Как луч рассветный гонит ночь.
- Благодарю вас, господин, -
В ответ Мунк Михелю. - но с ним,
С подарком Вашим, как мне быть,
В лесу его не сохранить,
Он мне, поверьте, ни к чему.
Я лучше налегке пойду.
И припустился Петер в лес,
Туда, где белки хвост исчез.
Но Михель все не отпускает.
За Мунком по пятам шагает.
- Ох, пожалеешь, Петер Мунк,
Еще вернешься, - воет Дух.
А Петер мчится все быстрей,
Вот, видит белка меж ветвей
За краем чащи у оврага.
Спешит к ней угольщик бедняга.
Владения Михеля покинуть,
Голландца злые чары скинуть.
- Куда ты, стой, не убежать, -
Гремит Голландец, - чтоб догнать
Тебя, мне нет нужды гоняться,
Сумею я к тебе добраться.
Порукой в том мой кошелек.
Ты слышишь, Петер, дай лишь срок.
Тут Петер выбежал к оврагу.
К свободе сделать лишь два шага.
11.
Прыжком преодолел овраг
Герой наш, так с Голландцем страх
Остались позади в лесу,
Сил нет у Петера, в росу
Упал лицом искатель счастья.
Светлеет небо. От ненастья
Вмиг не осталось и следа.
- Ох, не пропала б голова,-
Послышались слова в тиши.
- Кто здесь. - И снова ни души.
Знакомая бежит тропинка
На Холм туда, через низинку,
Спешит, спешит герой наш юный.
Вот и ручей прозрачный шумный.
Вот ельник редкий молодой,
Там вон, валун перед сосной.
Еще немного - Мунк у цели -
У сказочной волшебной ели.
Где видел белку он в кафтане,
Где произнес он заклинание.
И Петер, вновь, как в первый день,
С тревогой посмотрел на ель:
"Теперь слова я знаю прочно,
Недаром Дух явился ночью.
Нарочно мне подсказку дал.
И долгожданный час настал."-
И, вот, звучат слова заклятия
С надеждой Петера о счастье:
"Пусть оживет огонь священный
У гнома в горне. Дух волшебный,
Мне место тайное открой,
Под елью или под горой.
Где клад бесценный спрятан твой,
О, Дух, немедля отзовись,
Перед глазами появись.
Чтоб стать богатым, и, тогда,
Навеки свяжет нас судьба,
Со мной ты будешь навсегда".
Лишь только звук слетел последний
У Мунка, вмиг, свет разноцветный
Возник меж веток, стал плотней
И появился чародей.
Пред Петером у старой ели
Явился гном. И, в самом деле,
Собою роста небольшого,
Он в шляпе модного фасона,
афтан зеленого сукна,
Штаны того же полотна.
Чулки из красной нити сшиты,
На башмаках играют блики
От пряжек, что из серебра.
Из золота застежки свиты.
Совсем не страшный вид у Духа.
Искрится взгляд улыбкой. Трубка
Пускает пряный сизый дым -
Увидел Гнома Мунк таким.
- Ох, Петер, ты нашел слова,-
Услышал Мунк,- права молва,
Удача лишь к упорным льнет,
И чудо с тем произойдет,
Кто верит счастью своему.
А я готов помочь тому,
Кто был настойчив, Петер Мунк.
Готов служить тому, мой друг.
- Вот, так дела,- воскликнул Мунк,-
Сказать заклятье разве труд?
И, вот он Гном, ко мне пришел,
Знать счастье я свое нашел.
Волшебный гном, и, в самом деле,
Не сказку знал я с колыбели.
Вот он подземный Дух Холма,
Заклятья сила такова,
Что лишь слова я произнес,
И, вот он Гном, мой ждет вопрос.
Передо мной Волшебный Дух
Готов мой исцелить недуг.
- Ты славно, Петер, постарался,-
Ответил Гном,- слегка заврался,
Когда заклятье произнес,
Ну, уж, прощу тебе. Вопрос
Хочу задать, мой милый Петер,
Донес мне слух свободный ветер,
Что Михеля ты повстречал.
О чем с тобой он толковал?
12.
- Мой господин, почтенный гном,
Искал я вас за тем холмом,
Где ели дальние сошлись
И с облаками обнялись.
Я все твердил слова заклятья,
И Михелю попал в объятья.
Он, по началу, был приветлив,
Сулил богатства, но сметлив я.
Я слушал, верно понимая,-
Обман его дорга к раю.
За теплотой и лестью слов,
Лишь лож, звон золотых оков.
Так ножны прячут правду стали.
От Михеля ушел едва ли.
- Мунк- фантазер. Ты грезил, верно,
Богатым быть не так и скверно,
Притом, чтоб руки не марать.
Удачу сном лишь прибавлять.
Что нет нужды гнуть спину годы,
А деньги – Михеля заботы.
И стоит только попросить –
Раз – так тому и быть.
Не думаешь о плате, Петер,
И в голове твоей, что ветер.
Ты разве о таком мечтал,
Когда ко мне в лесу взывал?
Богатство даром, вдруг – мираж.
А если душу ты продашь?
- Нет-нет, почтенный гном, прошу,
Я с праздной жизнью не дружу.
Работать мне не лень нисколько,
Но гнуть так спину не довольно ль?
Жечь уголь – тяжкий черный труд.
И за него гроши дают.
Неужто, суждено вот так
Работать за пустой медяк?
Я молод. Жизнь мне интересна.
Вон, Езехиль, нам всем известно
Живет не каторжным трудом,
А золотых не счесть, притом.
А весельчак Король-танцор –
«На блюде пляшет» золотом!
- Ах, Петер, Петер, что за блажь?
Не знаешь, что и как отдашь
За бестолковую беспечность.
Богатство с ними, знай, не вечно.
За светлым днем наступит ночь,
И кто сумеет им помочь?
Такое счастье скоротечно,
Когда стремишься жить беспечно,
Всего лишь, утренний туман,
Но вскором грянет ураган…
Ты, Петер, молод и умен.
Не следует играть с огнем,
Если иссушен лес кругом.
Не избежать беды потом.
Живешь ты ремеслом своим.
Не сказки делают другим.
Безделье не подарит счастья,
Все это лишь шаги к несчастью.
- Нет, мудрый горный гном, прошу,
Не думать так. Не пощажу
Себя, чтобы найти удачу,-
В ответ Мунк гному говорит.- Не плачу
Я о богатстве без труда.
Я думаю, что иногда,
Труд угольщика, может быть,
Хотел бы с радостью сменить
На мастерство сплавлять леса
Иль стеклодува чудеса.
В работе этой есть размах.
И интерес в таких делах
Куда уж больше, чем в углях.
И ты не думаешь о днях,
Что проводил в дыму в лесу.
И там удача «на носу».
- Ты говоришь так, потому,
Что сказкам веришь, не труду.
В любой работе скука есть,
Однообразных дней не счесть.
Но любо мне в тебе, Мунк, то,
Что хочешь жить своим трудом.
Мое прошел ты испытанье,
Теперь, загадывай желанья.
13.
Я помогу тебе, герр Мунк,
И знай, что три желанья ждут
Твоих обдуманных решений.
Но будь далек от искушений
Желать богатства, счастья вдруг.
Я не помощник в этом, Мунк.
При этом, первых два желанья
Готов исполнить за старанье
Меня найти, и за удачу
Родиться в воскресенье. Паче,
За то, что просишь помощь в деле
Без чар в объятьях сладкой лени.
Достаток добывать трудом,
Тем счастье поселить в свой дом.
Но, если вдруг, ты ошибешься,
От наставлений отвернешься,
И станешь путь искать другой,
Тогда, скажу тебе, друг мой,
Что волен я в решеньи быть
О третьем чуде позабыть.
Что, Петер, слышал уговор?
Не будь в своих желаньях скор.
Подумай, в чем твой интерес:
Стекло варить, валить ли лес
Иль мастерить теперь часы?
Брось все желанья на весы:
На первой чаше – я хочу –
А на другой – что получу.
- Чудесный гном, волшебник гор,
Я принял этот приговор.
Желания мои просты
И помыслы, как снег чисты.
Моя заветная мечта,
Чтоб в кошеле моем всегда
Звенели талеры гурьбой
И вторил гульден золотой,
Как брату талеру в ответ.
Я с этим знать не буду бед.
А счетом чтобы были ра”вны,
Тем, что у Езеля в карманах.
При этом, чтоб не скучно жить,
Хочу я в танцах лучшим быть.
- Глупец! – В серцах воскликнул гном, -
Я говорил тебе о чем?
В своих желаньях жалок ты!
Пустые, глупые мечты!
Что толку проиграть кошель
И танцевать, притом, весь день?!
Не повтори ошибки вновь.
Не то скажу: бывай здоров!
Подумай, жить чем дальше будешь,
Когда о деле позабудешь?
По сердцу выбери работу.
И в деле рвенье и заботу
Ты повсеместно проявляй.
Мне будешь благодарен, знай!
Ох, что я! – Петер словно ожил. –
Как был желаньем я ничтожен.
Позволь теперь мне, гном, сказать
О том, о чем лишь мог мечтать.
Поставь в Шварцвальде мне завод
Стекло варить. Так каждый год
Смогу богатство прибавлять…
- И это все? Что, пожелать
Ты большего не хочешь, Петер?
А, может страх, что горный ветер,
Прогнал все мысли в голве?
Проси меня и не робей.
- Еще… Дай пару лошадей,
Коляску да сундук вещей…
- Довольно, угольщика сын!
Ты глупости слагаешь гимн.
Я принял все, пусть будет так,
Как ты сказал. Такой пустяк
На волшебство ты разменял.
Но, уговор, я просьбам внял.
Твои желания исполню…
- Но третье есть еще… - Довольно!
Достаточно сегодня чуда.
Желанье третье не забуду.
С тем, что я дам, завод стекольный
Себе возьми. И будь доволен.
Сумеешь верно поступить,
В ладу с удачей будешь жить.
Желанье третье – прозапас. –
Гном подмигнул, и, в тот же час,
Дым сизый повалил из тубки.
- И помни, Петер, здесь не шутки
Шутить с тобой намерен я.
Смотри же, там, где от угля
Искра из тубки политит,
За ней тотчас скорей иди.
И не теряй волшебный свет –
Найдешь счастливый свой билет.
Качнулись ветки старой ели,
Дохнуло ветром, и запели
Расцветшим звездам песнь сверчки.
И дух исчез. И ночь звучит.
14.
Очнулся Мунк, как будто спал он
Но сон прошел и Петер скоро
Вокруг себя все оглядел.
Нет никого. И только тлел
На ветке искрой уголек,
Вот он ожил, как мотылек,
Порхнул и устремился вниз.
- Постой, куда, а ну вернись! –
За светом Мунк спешит успеть. –
Ох, как ему б не прогореть – ..
А огонек скользит по лесу
Все дальше в ночь, через завесу
Тумана, вдоль лесной реки
К подножью гор… «Что ж, Мунк, беги…»
Так времени прошло немало.
Мунк все идет. Вот солнце стало
Лучами звезды прогонять.
Боится Петер потерять
В лучах волшебный свет мечты.
Но, вот, свет обогнул стволы
Двух древних корабельных елей,
Поднялся ввысь и, словно к цели,
Упал в расселину камней,
Где горный пробегал ручей.
Где мох и плющ скрывали клад,
Что многие века назад
Собрал подземный дух холма,
О чем судачила молва…
Мунк поспешил к камням у елей.
Нагнулся, что же, в самом деле
Не обманул стеклянный гном:
В расселине лежат рядком
Двенадцать полных кошелей
И столько же чудных камней:
Сапфиры, изумруды разом,
Волшебно светятся алмазы –
Смаграды чудо из чудес –
И, словно сказкой ожил лес.
Сияет в солнечных лучах,
Как ель в рождественских свечах.
И песнь поет ручей и ветер
Играет с солнцем на рассвете.
Увидив это волшебство,
Воскликнул Петер: «Колдовство
Сбылось твое, о горный гном.
Теперь вернусь я в отчий дом,
Чтоб жизнь начать совсем другую:
В богатстве, славе заживу я.
Не хуже Езехиля, братцы.
Со мной пусть пробует тягаться!
А Шлюрер, тот уж точно – пешка.
Его богатство лишь насмешка.
И, продолжая так мечтать
Наш Петер начал танцевать.
Да так умело делал па,
Что закружилась голова.
И вмиг, все, что случилось с ним
Волшебным образом таким:
Шварцвальдский лес, Голандец, гном,
Лесник, рассказ и вещий сон,
Погоня за огнем из трубки,
И клад и все это – не шутки –
Вмиг пронеслось все в голове.
И Петер позабылся в сне
Под колыбельную ручья,
Под песню утра соловья,
Под шепот ветра в кронах елей,
Под радугой из акварели
Высоких голубых небес.
Мунк спит, узнавший мир чудес.
(Продолжение)