На диване я лежу,
Ни о чём я не тужу,
Он меня не оглупит,
Он меня боготворит.
Три окна я враз помыла,
И откуда взялась сила,
А ещё бельё стирала,
А потом стихи писала.
Выходной загружен весь,
Не пришлось даже присесть,
Только к вечеру диван
Обнял мой уставший стан.
Как сосиска пусть лежу,
Я здоровьем дорожу,
От физических работ
Кружит, пляшет небосвод.
Но бывает всё не так,
Это вовсе не пустяк,
Мой диван трещит по швам,
Оглушает шум и гам,
Это внук пришёл ко мне.
Дождь и холод на дворе,
Значит, можно здесь пока
Доставать до потолка,
Бегать, прыгать и скакать
По дивану, и опять
Вверх на спинку залезать,
И качаться, и взлетать.
Бедный мой диван скрипит,
Внук хохочет и визжит.
Говорю ему: «Постой,
Старый ведь диванчик мой!
Он сломается, гляди,
Ты не прыгай, посиди».
На меня пострел глядит
И картаво говорит:
«Нихосю сидеть, уйди!
Лутсе каски наведи.
Не югайся на меня.
Буду пигать долго я!»
Навела я смесь, рожок,
И заснул тут мой дружок,
Он напрыгался сполна,
Аж испарина видна.
Всё диванчик мой стерпел,
Как-то сразу постарел,
Плешь протёртая видна,
Но пригрел всё ж пацана.
А ещё диванчик знал,
Что любимый приезжал,
Согревал он нас двоих
В чувствах нежных и хмельных.
Куст сирени под окном,
Ветер певчий за углом,
Милый мой придёт опять,
На диване будет спать.
Всех диван боготворит,
Тайну свято он хранит.
Хорошо сидеть на нём,
Ведь советских он времён.
Не сложился больше стих,
Дальше притча о двоих.
Я люблю диванчик свой,
Пусть не новый, но родной.