Я хотел бы не верить ни в горькую суть чужестранства,
Ни в отечества дым с первозданной его наготой.
Но повсюду меня, словно тень, настигает пространство,
Суеверно, как пальцы, скрестив широту с долготой.
В этой сетке запутаться просто. Но выбраться сложно.
Разве только взлететь в небеса. Но и там пустота.
Всё известное ложно. И всё неизвестное ложно.
И в глухой окоем упирается жизни верста.
Я, должно быть, привык, как тетрадь, перелистывать страны.
Я открыт для всего, но с собою едва ли знаком.
Наступившая ночь, наклонившись, залижет мне раны,
Как закату-щенку почерневшим своим языком.
Я в мохнатый клубочек свернусь, ожидая возмездья,
Ожидая того, что заслужено мною сполна.
И почувствую нежность. И, с неба спустившись, созвездья
Мне подставят сосцы, молоком напоив допьяна.