В ракушке, обласканной ветром солёным,
Омытою нежно-горячей волной,
Жемчужная роскошь в песках раскалённых
Под солнцем, палящим в полуденный зной.
Религии, нации – всё вперемежку.
Слепящей красою до боли в глаза
Суровому миру, как будто в насмешку,
Залива Персидского синь-бирюза.
С высот небоскрёбного Бурджа-Халифа,
С заоблачных высей фантазий миров,
Тончайшею плёнкою, словно олифа,
Спускается вязью на город богов
Таинственность сказки, навеянной страстью.
Оазис в пустыне – нет, нет - не мираж,
А золота чёрного, барела властью,
Эмирской причуды доверенный страж.
И город, припудренный сахарной пудрой,
Своим бедуинам комфортностью льстит...
Притихла пустыня под каменной судрой
И жар её жадно впитал асбестит.
Верблюжьи бега с соколиной охотой,
Доступной лишь знати, - достойный досуг,
Кальяны по пятницам - сладкой дремотой
Под сердца пустыни умеренный стук.
В молочном тумане рассвет до заката
Недремлющим оком. Под звёздный галоп
Там моллы на шопинг сзывают – прохлада
И лозунг рифмованный - Shop Till You Drop.
Заразна болезнь золотой лихорадки
В Дубайском квартале большом Golden Soak –
На пальчиках брюлики нежные гладки,
Разлился в них красками жизненный сок.
Мильярдной заложницей – Пальма Джумейра
И Парус горит семизначной звездой –
Светящийся дух эпохального веера
К восторгам туристов чарующей мздой.
Песочное время застыло как будто
Под складками чёрных и скромных абай...
Прощаться? Воспользуюсь тихой минутой,
Скажу: До свиданья, роскошный Дубай!