Посвящение А.Л.
Мы верим в жизнь и кормим голубей,
И больше никаких заслуг за нами.
Мой брат, сожми ладонь мою сильней
К щеке горячей прикоснись губами.
И сиротлив, и нежен этот день,
Склонилась неба выпуклая чаша
И - прямо в руки. Не печалься. Пей.
Ведь это жизнь. Обещанная. Наша.
И дел великих нам не суждено,
Чтоб телом гибким не вросли глубОко
В мир преходящий, в черное кольцо
Древесного ствола – земного срока,
Мы бьемся птицами в неведомых силках,
И сыты крошками скупой любви и хлеба.
Мой брат давно, как голубь, в небесах,
А я как смертная врастаю в кольца древа.
* * *
Молчи, мой нежный брат, молчи,
что гибким телом врос глубОко
в мир преходящий, в вес людской,
где шумный полдень, непокой,
и хлопоты, и разговоры,
и полный дом, и век пустой.
Смотри, здесь птицы, как и мы
живут обрывочными снами
про дождь грибной, небесный хлеб,
и крошат ангелы руками
им незатейливый обед.
Нам много лет, нам много лет.
Смотри, мой странный брат, смотри
на эти кольца в черном теле,
считай летучие недели,
что мягкой кроной поросли.
Стать деревом – почти награда,
ведь наша участь решена,
твой гибкий стан - почти ладья,
он выточен резцом для славы,
на воле бороздить моря.
…но догорел древесный станс
в костре нездешнего заката.
Смотрю на неподвижность брата
и слышу, как стрела звенит.
Звенит стрела, тоской объята.
Любовь в беспамятстве молчит.