Неизбежная дань ремеслу:
каждый раз, собираясь на сцену,
белый клоун вгоняет иглу
в воспаленную серую вену,
в три глотка выдувает бутыль,
чтобы духом быстрее собраться,
и опять отыграть водевиль
номер тысяча сто девятнадцать.
Он танцует на груде стекла
и поёт, и острит ядовито
и зевакам, как прежде, мила
пляска старого доброго Витта.
А потом умирает как есть,
в кружевных панталонах дурацких,
чтобы быть похороненным здесь,
под номером тысяча сто девятнадцать.