Всю жизнь Иа грустил и ныл -
Он видел мир в одном лишь черном цвете,
И даже та, которую любил,
Ушла к другому ослику, заметив:
"Ты, нытик, надоел мне, как комар,
Который по ночам жужжит на ухо!
Коль жизнь со мною для тебя кошмар,
То жалуйся теперь навозным мухам!"
Она ушла, осталась только боль,
Но к ней Иа уже давно привык,
Он проклял жизнь и горькую любовь,
Он впал в депрессию и головой поник.
В который раз он оглядел свой луг:
Цветущий клевер, сочную траву...
И так решил, что луг ему не друг,
Он ненавидит солнце, мошкару,
Противных пчёл и очень вредных мух,
Репей высокий - попросту лопух,
А одуванчик - аллергенный пух,
И в целом мире это худший луг!
Так наш Иа стоял дни напролёт,
Не радуясь, ни лету, ни траве,
И даже бабочки порхающий полёт
Его бесил. Но как-то соловей
В терновый куст, что на лугу том рос
Однажды рано утром прилетел.
Дорогой в сад прелестный, полный роз,
Он притомился, сел, да как запел!
О чуде жизни, красоте цветов,
О росах нежных, что легли на луг,
Об ослике грустнейшем из ослов,
Который грустен, потому что глуп...
И песня взбудоражила Иа:
"Как смеешь петь такое, негодяй!
Здесь не цветы, а сорная трава!
Кышь, курица, скорее улетай!"
Но соловей не слышал этих слов,
И, заворожен, луг певцу внимал.
Иа ж как самый глупый из ослов
В терновый куст забрался и... застрял!
Колючки всюду острые торчат,
Иа совсем забыл о соловье:
Вперёд - никак, и ходу нет назад.
Эх, видно пропадать в расцвете лет...
Певец чудесный вскоре улетел,
А ослик всё брыкается в кустах.
Он, бедный, оцарапался, вспотел
И за бока кусал себя в сердцах.
Читатель добрый вывод сделал сам,
Ведь он понятен здесь интуитивно.
Послание всем нытикам-ослам:
Чтоб стало лучше, мысли позитивно!