Всегда страдающий Пьеро,
И мизансцена не меняется.
Его лицо – его нутро –
Белее мела. Он все мается
Своей печалью без конца,
Несправедливостью познания,
Тяжеловесностью венца,
экстазом самолюбования.
Пространство – зеркало одно,
Со всех сторон – лишь отражения.
И жизнь – большое полотно
Страданья до изнеможения.
В изломах пальцев мир застыл,
Углы его – противоречия:
Он притягательно-не-мил,
Следы любви – его увечия.
Одни лишь «бы» в словах Пьеро
Как укоризна настоящему,
И слезы - черное тавро –
На белой маске у скорбящего
По не случившемуся «да»
И по надрыву без взаимности,
По ночи лунной без следа
Ему подаренной невинности.
Он - белый символ темноты
В софитах – знаках поднебесия,
Всегда один среди толпы,
Страдая лишь для равновесия.