Я теперь завидую, и сильно
удивляю этим близких всех.
Дёрнул чёрт взглянуть библиофильно
В дальний поэтический сусек!
Книжицу монаха Цзяо-жаня
там нашёл, стряхнув пылищи слой,
наугад раскрыл, и содержанье,
в полном смысле слова, потрясло.
Автор, мол, под смутный шорох хвойный,
позабыв и храм, и прихожан,
улыбался тучкам, лёгким, вольным…
Вольным, как и сам он, Цзяо-жань.
Я и обзавидовался,
Даже
Думалось, что помереть пора б…
Но – живу.
Простой советский раб.
И уже с большим раб-очим стажем.