В переулках московских...

               
                (I)
В переулках московских, в  одном из сомнительных мест,
где /как мухи в варенье, как бабочки под абажур/
собираются люди, когда не с кем им разделить
хлеб насущный на ужин, бутылку вина, одеяло
и санузел с утра – их столкнуло стечение в точке
обстоятельств банальных: он сел за соседним столом,
снял пиджак, прикурил, заказал себе выпить, вздохнул,
размышляя, возможно, о чем-то серьезном, ему
одному лишь известном;  спрягая в уме диалог
с безработным коллегой о кризисе всех возрастов,
о проектах на год, не забыть заскочить в магазин,
анекдот, о погоде –  избыток входящего спама,
ожидая когда с удовольствием, без, только бы
побыстрее, уставшая девушка с плоским лицом,
без претензий на чай и по имени вроде-Алёна
(это он не запомнил, хотя так написано было
на приколотом к свитеру бейдже) ему принесет
безыскусной закуски под светлое в пять оборотов.

                (II)
В ситуациях, этой подобных, вопрос возникает
риторический: курица, яйца, что было в начале.
Он заметил её оттого, что она улыбнулась
или наоборот, и она улыбнулась ему
оттого, что её он заметил. Улыбка авансом
означала симпатию. Или – как лужа под солнцем –
улыбалась любому, кто ей на пути попадался.
Или день был сегодня удачей как губка пропитан –
ощущение крыльев в районе лопаток – улыбка
не смывалась с лица, как ни пользуйся демакияжем.
Или губ растяжение маской картонной надела
– словно шило в мешке тяжесть боли скрывая – вчера
в одиночестве сидя на лаке скрипучего пола
в вечер плакала слёзы, о чем – он не смог бы понять,
даже если бы с этой минуты до смерти в один
день прожили они очень дружно в одной из квартир
на востоке столицы, в коттедже с рублёвской пропиской,
в шалаше или вилле в Калабрии или Тоскане.

                (III)
Брызги слов, проникающих в воздух из легких сквозь связки –
выстрел в сердце прицельный, сорвавшийся по дуновенью
ветра лист в середине июня, пчела укусила –
как всегда ни о чем: зажигалку, поближе, хотите –
предложение. Два подлежащих – один будет сверху
в перспективе – союзом послужит бокал, а предлогом
содержание белой тарелки. В дальнейшем – деленье.
Знак итога –  равно. ( По счетам заплатили отдельно.
И сполна. На карман государству, на пенсию, если
доживут, отложили, как надо, тринадцать процентов).

                (IV)
В свежесть ночи, пропитанной сладким свинцом и сиренью
они выйдут умноженным вдвое одним неизвестным,
не касаясь друг друга и слишком уж личных вопросов.
В недрах сумки скрывается карточка девять на пять –
контрамарка на встречу, как минимум на телефонный
неизбежный звонок (он мужчина – ему и решать ).
Через двадцать часов девятнадцать минут три секунды,
ненадолго покинув рабочее место, он выйдет
(коридор отделяет от цели)   курить – в отведенных
для куренья местах, наберет десять цифр, а перед
восемь или плюс семь. После – вызов. Она согласится.

                (V)
Если встреча вторая уже как итог состоялась
(алкоголь и постель – атрибуты сегодняшней жизни,
жизни, быстрой во всём: интернет, самолёты, фаст-фуды)
то всегда есть надежда на то, что впоследствии можно
обозначить  («Откройте учебник, страница – запомню –
двадцать пять, и рисунок на ней отыщите, чей номер
тридцать восемь. Смотрите, так обозначают…» – а вот что
на рисунке том было, мой мозг пятиклассный-отличный
стёр из памяти точно дежурный с доски пляску формул)
 – обозначить как штамп, обязательный в мире бумажек –
пустотою в словах «отношения двух». /Как всё просто
было в школьные годы: встречались, влюблялись, мечтали
выйти замуж за принца на белой лошадке. В порядке
окружавших вещей было чувство, что будет как в книжке.
Что никто не обманет, что мальчик в веснушках, с глазами
цвета неба в апреле (да он и родился в апреле)
обязательно скажет, что любит, как можно иначе
если он улыбался тебе математику с русским,
и списал два диктанта, контрольную и сочиненье./

.................................................
(недописано)