Была любовь, большая и ранимая…
Она домой в слезах вернулась засветло.
– Прошу тебя, прости меня, любимая,
Прости и обещай, что будешь счастлива!
Но он любил её. Забыв о холоде,
Он сжал в зубах рябиновую веточку.
Была другая где-то в этом городе,
Носившая под сердцем его девочку.
Под сердцем, разлюбившим и не любящим,
Под сердцем, нелюбимым и разлюбленным.
Судьбу его, увы, напрасно губящим,
Мечтая стать женой, а не возлюбленной.
Он ей на плечи свой пиджак накинул бы,
Но понял – делать этого не стоило.
Он своего ребенка не покинул бы,
Да и она б такого не позволила.
И отпустив его, ушла с улыбкою,
– Все хорошо. Ни капли не расстроена.
И уходила нежною и гибкою,
Такою хрупкой, но с душою воина.
Когда пушисто парковые скверики
Через два года вновь покрылись инеем,
Ей захотелось плакать до истерики,
Когда назвал он дочку её именем.