Какая-то склонность к юродству
внезапно открылась во мне,
похожая на первородство,
на перерождение вполне.
Предивная метаморфоза
со мною произошла:
страстей миновала угроза,
гордыня на нет сошла.
Не стыдно смешной показаться,
насмешек не замечать.
На мне (нельзя забываться!)
отверженности печать.
В юродстве легко быть гонимой,
гонителям счастья желать.
Быть с виду невозмутимой
и тайные слезы глотать.
Вот так я живу и старею,
уж мира соблазнам чужда.
Прощаю,прощаюсь,добрею,
в одном лишь большая нужда
пробиться и зрением,и слухом,
почувствовать всем существом,
что чувствуют нищие духом
в глубоком смирении своём.