Ни с любовью, ни с тихою грустью
В безымянном своем захолустьи
Незаметно дошедший до точки
Ни страницы, ни крохотной строчки,
Ни писать, ни помыслить не смею
И немею, насколько умею.
Я забыл свой размашистый почерк –
Пусть послужит мне почерком прочерк.
Но читая пустые страницы,
Не забудь им слегка удивиться
И, пожалуй, сожги их в камине,
Словно их не бывало в помине.
Я не знаю, с какою мы целью
Обвязались одной параллелью,
Совместив временно и простанно
Чужеродные в сущности страны
И на этом слегка успокоясь.
Но становится тесен нам пояс.
Мы не птицы. И даже не звери.
Спотыкаясь о стены и двери,
Мы готовы найти постоянство
Только в сжатом подобьи пространства,
Где душа, ограничась пределом,
Понемногу становится телом.
Погляди – разлетается стая.
Потихонечку в землю врастая
И пространством от стаи отторжен,
Я не лебедь. И даже не коршун.
Я скорее похож на колибри.
Впрочем, дело отнюдь не в калибре...
Вот и всё. Приближается утро.
Ненаписанных строк кама-сутра
Словно рой, опускаясь на соты,
Заполняет невольно пустоты.
Я прощаюсь. И, всё-таки, странно –
Пустотою зализывать раны.