Воронцов полуподлец
Свёл, как рыло с рылом.
Что сказать- то, наконец,
Им друг другу было?
Как печной горшок с Мадонной,
Так поэта с саранчой –
В рифме, разве что, нескромной,
Эпиграммною ...
Саранча ногой сверча,
Аксельбанты поправляет,
Ей поэта привечать
Чин не дозволяет.
А поэт? Незнамо как,
Что уж там – растерян:
Мял в руке огрызок злак,
Зол и суеверен.
« Насекомое сие,
Чай, и душу выест!
У пера на острие
Обеспечу выезд!
Обнаглела саранча,
Омерзительно сверча!
Иль единственную рифму
Знает эту?» Сгоряча.
Нет, конечно, не подумал.
Знал заранее, и всё ж:
Одного поймал за ногу,
Вынул перочинный нож…
Только вспомнил вдруг, что – гений,
И себе бы не простил.
И спасённого растеньем
Так, по- братски, угостил.
К Воронцову же несмело
Послан был отчётный лист.
Мол, саранча летела, села,
Съела всё – и улетела.