Я тебе, мой друг хороший, расскажу про чудо в доме,
Что негаданно-нежданно завелось, да и живёт,
Что ночами тихо бродит неприкаянно по дому,
Пол шагами измеряя от комода до окна.
Только сумерки настанут, это чудо возникает
И, настраивая молча свой сверчковый инструмент,
Прошуршав, к окну подходит, сладко на луну зевает
И, почесываясь лапкой, уморительно сопит.
А потом, кряхтя немного, расправляя оперенье,
И, сверкая желтым глазом, красный высунув язык,
Пробует на зуб конфеты, и баранки, и печенье,
Что ему мы положили, как приманку под столом.
Но никак он не ловился, этот странный милый чудик
На ватрушку, на игрушку, в общем, друг мой, на живца,
Он сидел с баранкой в лапе и смотрел на нас печально
Из-под нашего большого и дубового стола.
И его мы пожалели и ловить его не стали,
А решили подружиться и налили молока
В наше праздничное блюдце из старинного сервиза,
И, поставив у окошка, чудо стали звать: кис-кис!
Целый месяц мы старались, и однажды получилось:
Робко вышел как-то ночью этот чудик непонятный,
Молока попил, а после подошел к кровати боком
И залез на одеяло, и в ногах у нас уснул.
Вот тогда из коридора к нам подобралась неслышно
Тетка Дрема и запела, погружая в сон наш дом,
Проливая лунно-сладкий сон про белую ромашку,
Про слона и про букашку, и про что-то там еще.
И с тех пор нам стал любимцем этот милый лунный чудик,
Возникая каждый вечер у открытого окна,
И его мы все так любим, чешем каждый раз за ухом,
Не сговариваясь, дружно Сладким Дрыхликом зовём.