звонит ближе к среде, лениво растягивает слова:
"ты мне не звонишь неделю.послушай,детка, мне кажется, ты не права.
я в этом безумном мире один и кроме тебя, пожалуй, есть еще только кот.
в тебе я погряз,как в трясине непроходимых болот.
хожу вот уже неделю, все маюсь и валится все из рук.
как выяснилось:я не создан для долгих таких разлук.
а ты не звонишь и все тщетно: попытки вернуть тебя караются по закону.
мне снятся ночами кошмары,что ты теперь любишь другого.
что он тебе по утрам приносит цветы и брусничный морс.
читает тебе вслух Паланика и театральный анонс.
ты щуришься и смеешься,как раньше смеялась мне,
я слышу твой смех и ежусь.
мне дико.
мне как-то не по себе.
а ты с ним беспечна, красива, восторжена и весела.
в тебе есть какая-то невыразимая сила.
я думаю про себя,как же мило, что ты наконец-то нашла все то,что искала.
а сам просыпаюсь на смятой\изъерзанной простыне
и понимаю,
что хочется снова тебя своровать к себе...ты меня слышишь? алло? ..."
она тушит окурок о стену подъезда, зная,что он - барахло.
что все,что он ей тут наплел - неправда и глупый бездарный фарт.
что можно его,как хрустальную вазу, поставить на полку в сервант.
чтоб было красиво, а трогать, пожалуйста, не моги.
что выхлопа ноль,а затраты неоправданны и велики.
она отключает динамик у телефона и делает вид,что не слышит его.
ведь после того,как все было как надо,но испарилось.
внутри уже нет ни-
че-
го.