Я смотрю судьбе вслед,
под дождем мокрых капель перрон,
уходящего в даль по железной дороге состава,
а минуту назад, а секунду еще,
ты со мной на перроне стояла.
И латунь-сердолик, сохрани от злых чар,
лик Изиды трехлистный ты клевер,
успокой нервов боль, положа на ладонь
от проблем и тревог прогоревший, седой, старый пепел.
Выбрось все из руки,
в сердце ртуть не томи,
все имеет конец и начало,
опустел вдруг перрон,
ты залезла в вагон
и рукою ты мне помахала.
И Плутарх из Эфрон и Платон,
и Нерон, не могли бы сказать тогда лучше,
уезжает судьба, но фортуна слепа,
оксалатна толпа, растворима молва
и печали лишь помнятся слухом,
повернувшись назад, я пошел по мосту,
а фортуна за поездом с духом.
Отпустить бы ее, память мыслей стереть,
все имеет конец и начало. Для чего, почему,
ты холодная месть упреждающей выбору стала.
И сапфирная медь, одиночества впреть
мне дорогу потом пробивала.
Дух мой долго летал, атаманом он стал и
со мною ушел он с вокзала.
Мне и так повезло,тугоплавкая суть,
наказанье вернул через реку, почему для чего,
просто так от души, потому что любил человека.