ПОСТОЯННОЕ МЕСТО ПУБЛИКАЦИИ:http://stihi.ru/2011/07/05/5928
СБОРНИК "МОИМ РОДНЫМ И МАЛЕНЬКОЙ РОДИНЕ!"
СОДЕРЖАНИЕ:
1.Волн аккомпанемент!
2.Памяти отца!Любовь, река и море!
3.Я не могу без горизонта!
4.Два чемодана рыбы и велосипед!
5.Знакомство с Волгой под плотами!
6.Есть люди, которым всю жизнь благодарны!
7.День рождения на льдине!
8.Колготи снасть браконьера!
(Сборник "Приключения!")(рец.2)рисунок автора
ПОСТОЯННОЕ МЕСТО ПУБЛИКАЦИИ:http://www.stihi.ru/2014/02/05/2068
СБОРНИК "МОИМ РОДНЫМ И МАЛЕНЬКОЙ РОДИНЕ!" рец.0, рисунок автора.
ВОЛН АККОМПАНЕМЕНТ!..
Волн аккомпанемент
Добавлял мне кураж!
И я гнал свой баркас
Будто на абордаж!
Били в борт мне валы,
А я песни орал!
Звонко бились слова
В грудь обрывов и скал!
Чаек хохот с небес
В песни соль добавлял!
Загребая веслом,
Пот со лба я ронял!
Море – брызги в лицо!
А я пуще ору!
Рвутся в клочья мои
Все слова на ветру!
Море! Видишь я здесь!
Шторм меня не унёс!
Догоню свой баркас
Я в родимый мой плёс!
И всегда в жизни я,
Если буду вдали,
Всё равно мой причал
У родимой земли!..
Л.КРУПАТИН, МОСКВА, февраль 2014 г.
ПОСТОЯННОЕ МЕСТО ПУБЛИКАЦИИ:http://stihi.ru/2011/07/05/5928
(Сборник "Приключения!")(рец.2)фото автора
РЕКА И МОРЕ!
РЕКА!
(Памяти отца моего! 14-го января 2013 года ему было бы 87 лет)50 лет назад отец погиб в Цимлянском море и начался мой трудовой стаж!.В ночь с 8-го на 9-е апреля 1945 года отец в группе разведчиков из 10-ти человек первым ступил на территорию Германии,форсировав реку Нейсе, лично уничтожив 3-х гитлеровцев.("Подвиг отца-подвиг народа!"см.http://stihi.ru/2013/01/03/11058 копия приказа. с копией приказа о награждении.)
Мой отец был рыбак и охотник до мозга костей, а точнее «бродяга» и заразил меня этим. Для меня рыбалка была как наркотик. Я вставал в два часа ночи самостоятельно и тихо уходил на берег моря, чтобы с удочкой встретить рассвет.
Отец в это время работал в рыбколхозе и был у них «кошт», то есть стоянка на острове рыбачьем в «котловане» на нижнем бьефе Цимлянской ГЭС, которую запустили в 1950-м году. Остров был небольшой, весь песчаный – метров пятьдесят на сто, с одним тополем возле маленькой избушки и заросший красноталом – ивняком с тёмно-красной корой. В избушке был коридор с закромом соли, в которой были зарыты два полотняных мешка ёмкостью литров по пять с икрой осетровых пород. А в единственной комнате были от стенки до стенки нары, где спали рыбаки вповалку, человек десять. Отец меня иногда брал с собой на несколько дней и не ради моего развлечения, а для того, чтобы я охранял остров в их отсутствие. Дело в том, что начиная с четвёртого класса я по собственной инициативе работал где-нибудь каждое лето. Первое лето я работал в Цимлянском винсовхозе на прополке виноградника. Прополоть ряд винограда длиной 500 метров стоило 14 рублей. Я его пропалывал за два дня и темпы у меня постоянно наращивались. Однажды я похвалился трудовыми успехами своему другу, однокласснику Кольке и он тоже попросился со мной работать. Я уже давно заметил, что умные дети в компании, как правило значительно глупеют и совершают непонятные вещи. Колька уговорил меня в обед идти купаться на море, которое было вроде бы близко, но когда мы пошли, то оказалось, что до него… ой-ёй - ёй! Мы на работу не вернулись, бросив тяпки в рядках и ушли по берегу моря пешком домой, что тоже оказалось совсем не близко и мы пришли домой затемно, когда нас уже искали обеспокоенные родители. От стыда, что я такое совершил, в винсовхоз я больше не поехал. Однако я пошёл в Заготконтору сколачивать ящики под овощи и зарабатывал около пяти рублей в день. Туда можно было ходить не каждый день и поэтому меня отец мог взять для надобности с собой.
На острове Рыбачьем оставался я и пятеро собак дворняг невероятных замесов пород. Я рыбалил с имевшихся на причале баркасов, но отплывать на них мне было категорически запрещено. Ещё я должен был периодически делать обход острова и прогонять рыбаков, пытавшихся причалить к нашему острову, так как он находился в запретной зоне. Если меня не слушались, то я должен был поднять красный флажок на мачте прибитой к стенке нашей избушки и почти всегда с противоположного от нашего острова берега вылетала моторная лодка АЧУРОв (Азовочерноморское управление рыбоохраны) и проносилась вдоль берега. С неё сбрасывали АЧУРЫ на цепи якорёк- «кошку» и сгребали ею все заброшенные в запретную зону рыбаками удочки – донки.
Я хозяин острова! Эх, видела бы меня сейчас Нинка, моя одноклассница, которой я ещё во втором классе в любви признался. А она всё делает вид, что я ей безразличен. А ведь мы сидели с нею за одной партой и даже одно время сидели плотно – локоть в локоть, и под партой держались за руки, а потом нас рассадили, заподозрив неладное в наших отношениях. Весной я её пригласил в цветущую балку, где были тоннели цветущих вишен, боярышника, яблонь, аж голова кружилась в пчелином гуде и под ногами цветы всех полевых сортов. (Сборник "Любовь и Весна!")Это я написал по тем впечатлениям:
Скажи, Чудесница Весна!
А кто Великий твой Творец?
Как он открыл навстречу Солнцу
Твой драгоценнейший ларец?
Как он создал такое Чудо?
И где он взял такие краски?
И как их с солнцем замешал
Для этой вот чудесной сказки?
Какой замес Цветов и Солнца!
И ароматы в вальсе бала!
Скажи Весна, какая кисть
Вот это всё нарисовала?
Тюльпаны всех цветов, оттенков,
Черёмух, вишен аромат!
Как стражи – синие ирисы
Свою полянку сторожат!
Пчелиный гуд в ветвях цветущих!
И мы в тоннеле из цветов!
Давай друг в друге растворимся?
Ты это хочешь? Я готов!..
Л.Крупатин.Москва.Весна - 2010 г
А она взяла с собой старшую сестру и душевного у меня с нею ничего не получилось. Да!Её на острове мне не хватает!Я много раз представлял себе, если бы мы с Нинкой остались жить вдвоём на этом острове и больше не было бы никого… Как бы мы с нею жили, как бы я добывал всё для пропитания, дрова для печки, а она бы управлялась по хозяйству… и ждала бы меня с рыбалки, глядя в ту сторону, откуда я должен приплыть с уловом.
Я однажды решил всё-таки нарушить запрет отца и порыбалить, чуть отплыв от острова на баркасе, потому что там была стремнина и я думал, что там должна быть серьёзная рыба, которая возьмётся на мою самодельную блесну. Я отплыл метров десять на вёслах, бросил якорь и стал закидывать в стремнину свою блесну на леске 0.6 мм.Забрасывая блесну и вытаскивая, в надежде, что ею заинтересуется какая-то серьёзная рыба, а мыслями я опять "улетел" к ней… к Нинке!
Через некоторое время у меня возникло подозрение, что противоположный берег почему-то стал ко мне ближе, чем был. Я оглянулся и с ужасом понял, что меня унесло течением от острова в стремнину и несёт дальше и не в ту сторону, где АЧУРы дежурят, не в сторону 15-го шлюза Волгодонского судоходного канала, где стоят на воротах скульптуры верховых донских казаков с шашками наголо, а в противоположную сторону и наш остров меня от АЧУРОВ прикрывает. Несёт меня в очень быструю речку Заморную, которая через несколько километров впадает в Дон ниже по течению. По Заморной против течения даже здоровые мужики могли грести только с передышками. Я попытался отгрести назад, но понял, что это напрасно. Тогда я решил хотя бы изменить траекторию движения моего баркаса, чтобы не попасть в русло Заморной, а в сторону от русла, как можно дальше по берегу котлована, где меньше стремнина. Это мне удалось и я, выскочив на берег забросил якорь моего баркаса за корягу. Выйдя на берег я понял, что выгрести вёслами здесь против течения мне не удастся и я взявшись за якорную цепь, толщиной с колодезную, попытался тащить баркас силой, упираясь ногами в песчаный берег. Получилось, но плохо, так как баркас цеплялся за дно своим днищем. Я отцепил якорь от коряги, зашёл по…ну чуть ниже пояса в воду и потащил баркас. Я прилагал такие усилия, что темнело в глазах, а якорная цепь врезалась мне в плечи и я их почаще менял, перебрасывая цепь с плеча на плечо. Метров через сто я понял, что уже смогу на вёслах уйти от стремнины, но только к острову я смогу попасть, сделав большой крюк, чтобы меня опять не затащило ко входу в Заморную. Я вспомнил, что мной брошен на произвол судьбы остров и избушка с драгоценным запасом икры, который был мне доступен в неограниченном количестве, а рыбаки имели право положить себе в рюкзак один литр икры, если кто-то ехал домой на выходной. Я грёб изо всех сил и где-то через полчаса баркас был на месте. У меня ещё было время сделать обход острова и рыбаки по времени должны вернуться на остров. Всё обошлось благополучно, но когда я ответил отцу на его вопрос, что всё нормально, он обратил внимание на пятна крови, пропитавшейся сквозь рубашку на моих плечах. Он протянул руку и притронулся, но я ойкнул и отец понял что не всё в порядке. Пришлось рассказать и «похвалиться» мозолями на ладонях, хотя руки были привычны к труду. Однако, то что мне пришлось сделать, спасая баркас, было выше моих возможностей. Отец оценил это, но сказал:
-Послушай! Если я сказал, то значит подумал! Или ты решил, что умнее отца и можно не слушать? Тогда езжай домой…
-Прости, пап! Я больше никогда не нарушу твои правила!
-Ясно! Но это ещё не всё! Рыбу выберем, прижгу йодом! Выдержишь? – спросил отец.
-Молча! – ответил я, благодарный и счастливый, что он меня не прогнал.
Как я жалел, что Нинка не видела мои ободранные плечи... Я бы рассказал ей как мне пришлось самоотверженно спасать баркас!А почему - я бы не сказал. Так как размечтался о ней!
МОРЕ!
Зарабатывал отец в рыбколхозе не плохо. Но пили рыбаки регулярно и даже дома на выходных отец уже не мог поесть «на сухую». Мать настояла чтобы отец ушёл из рыбколхоза и пошёл работать на коврово-прядильно-ткацкую фабрику.
Отец согласился, но без рыбалки он себя не мыслил. Появились у него два друга, с которыми он «на складчину» построил хороший морской просмолённый баркас. Хотя баркас был и плоскодонный, но у него был очень выгнутый корпус с поднятым мощным килем и кормой. При волне, если его держать на волну, то ему не страшна никакая волна, но если не удержишь, то боковая волна будет первой и последней и вряд ли успеешь вычерпать при шторме. Меня всегда манило море, когда оно, по выражению бабушки, «белки выворачивало», то есть волны были с белыми гривами. Однажды, когда море штормило, я взял ключ от баркаса, а вёсла я раньше отнёс в кусты за двором, и пошёл на море. К моему удовольствию я увидел на берегу загорающих знакомых пацанов. Я с деловым видом прошёл мимо них, лишь кивнув, держа вёсла на плече, отомкнул замок,, забросил на баркас цепь и раскачивая баркас спустил его на воду, боковым зрением наблюдая за реакцией пацанов. Первые бурлящие волны прибоя самые страшные и их пройти очень не просто. Особенно не просто успеть вскочить на баркас и схватить весла, взяв управление, иначе будет как я сказал: первая волна будет последней и я опозорюсь перед пацанами напрочь!
Мне просто повезло! А может быть что-то врождённое во мне сработало, но я сумел вырваться из линии прибоя на вольную, хоть и с «белками», но не опасную волну! Как я был счастлив! Как я орал песни! Тогда модная песня была: Море! Море! Синяя волна! Манит нас с тобой моря глубина! И с давних пор морской простор нам не даёт ни дня покоя! Уйдём под воду с головой, с красой подводною не споря!..» Естественно, пел «Варяга»: «Наверх вы товарищи все по местам! Последний парад наступает!» и думал я:
-Увидела бы меня сейчас Нинка! А может быть дойдёт через пацанов до неё слух, как я уходил в штормящее море!
Я так орал, что доорался до того, что обнаружил у себя какой-то внутренний голос в районе желудка! Сначала испугался, но попробовал повторить и опять получилось!
Однако я опомнился, оглянулся по сторонам и мне стало жутковато среди этих движущихся вокруг меня зеленоватых гор. А ещё я вдруг осознал, что мне придётся разворачиваться назад, а значит подставлять борт волне… Мне стало по настоящему жутко! Волны ходили вокруг меня как-то не организованно и по ним расплывались какие-то пенистые круги, как будто жадные глазищи на меня лупали и скрывались в глубине, мол, иди-и сюда-а! Вот тебе и последний парад! Не знал о чём пел?
Мысли в моей голове работали просто моторно! А что если попробовать задним ходом, не разворачиваясь грести назад? Попробовал… Нет! Не получится! Сиденье так расположено, что усилия применять можно только тягой вёсел назад, чтобы баркас двигался вперёд. И потом, при первой же попытке, баркас чуть не зарылся кормой в уходящую к берегу волну, скатываясь с новой волны, от которой я пытался уйти. Я вовремя гребанул из всех сил и зачерпнул кормой незначительно. Это значит… вот так держаться килем на гребень и грести навстречу идущей волне, но в противоположную берегу сторону, в надежде, что шторм всё-так сильнее меня и выбросит на берег…А сил хватит? Я уже знал после ЧП в котловане ГЭС, что силам предел есть!
А, что если?.. Да нет! Даже подумать страшно! А вдруг повезёт и попадётся какая-нибудь волна с не очень острой вершиной и на ней успеть развернуться до прихода следующей волны. Ну, что же… Буду смотреть… И вдруг! Тут же я увидел, что меня поднимает большая, как гора, но плоская волна! Я резко крутнул баркас на ней, благо, что он был плоскодонный и выгнутый для поворотливости. Я успел! Мне помогли, наверное, ангелы! И я пошёл к берегу полным ходом! Правда, прибой у берега, ударом с кормы залил мне баркас, но уже на мелководье, и я его дотащил до берега с помощью набегавших волн.
Как только залило баркас волнами прибоя, я спрыгнул на дно и с волнами толкал баркас к берегу. У меня было ощущение, что волна всё звереет и звереет от обиды, что я сумел уйти и не стал её добычей!Она меня с ног сшибала, но мне было легче с нею толкать баркас к берегу... Но вдруг меня осенило!Да, нет же! Море мне помогает сейчас вытащить баркас на берег. С каждым ударом волны, хоть на полметра, но я с баркасом приближался к цели. А ведь тогда в открытом море, как вспомнил я, только подумал про плоскую без гребня волну - тут же она подвернулась: громадная, горбатая, но без гребня!И я успел развернуться носом, то есть килем к берегу!Спасибо тебе, моё море!
Да! Однако!...
Оставлять в таком положении баркас нельзя. Его нужно подтащить к вросшей в береговой песок коряге с забитой в неё скобой и примкнуть, как было до меня. Да, легко было такую тяжесть стащить с покатого берега в воду по песочку… Но на берег-то, как его вытащить? На берегу ни души. Пацаны давно ушли. Приятно сознавать, что я им загадал загадку, скрывшись на баркасе в шторм! Что теперь они думают обо мне? Но баркас-то вытащить надо!
Ещё раз я обвёл берег безнадёжным взглядом, увидел, что далеко на высоком берегу на обрыве стояла одинокая мужская фигура в развевающемся на ветру лёгком плаще или пальто. По положению его рук я понял, что он смотрит в бинокль в открытое море. Я подумал:
-Интересно, давно ли стоит он и видел ли он, как я приплыл из шторма? Вот он повернулся и кажется смотрит в мою сторону… Ну, смотри, смотри! Ты не тот кого можно позвать на помощь, да и далеко ты стоишь!
Я ещё посмотрел по сторонам и вдруг увидел дымящееся бревно, принесённое морем, конец которого пацаны клали в костёр. Конец его обгорел и стал острым. Бревно было метра три длиною, диаметром сантиметров двадцать. Я подбежал, взвалил его на плечо и потащил к баркасу. Бросил бревно, растянул якорную цепь баркаса до бревна, обмотнул цепь вокруг бревна примерно в середине его, поставил бревно острым дымящимся концом на песок и покачивая воткнул его поглубже с таким расчётом, чтобы оно было вертикально, а цепь была внатяг. Теперь я напрягся и стал валить бревно от моря в противоположную сторону. Бревно послушно стало крениться и вытащило баркас из воды почти на метр. Меня это порадовало только потому, что теперь волна не будет захлёстывать вновь, если я буду вычерпывать, а если вычерпаю, то уже легче будет подтащить баркас к коряге со скобой, чтобы зачалить и примкнуть на замок. Через пятнадцать минут я всё вычерпал, ещё раз повторил приём с бревном, который прошёл легче и с бОльшим эффектом. Я услышал рядом незнакомый голос мужчины:
-А ловко ты один с таким баркасом управился!
У меня от похвалы, чуть сердце из груди не выпрыгнуло.
-Откуда же ты приплыл? Я так удивился, увидев в бинокль баркас в штормующем море! Но ещё больше удивился, когда увидел, что на берегу не взрослый рыбак, а … юнга, можно сказать! Хотел помочь тебе! Пока я с горки спустился, а тебе уже и помогать не надо! Откуда же ты приплыл? Издалека? Если не секрет, конечно!
Вот он мне и подсказал выход, чтобы не говорить правду, что я перед пацанами хотел прихвастнуть и не врать без особой надобности.
-Секрет!- сказал я улыбаясь, - Задержался, а тут шторм!
-Да-а! Моряком наверное будешь? – спросил мужчина, испытующе глядя на меня
-Наверно! – ответил я неуверенно, - Вообще-то я в Экспедиции сейчас работаю на летних каникулах! Что-то размечтался в геологи податься! Горизонт люблю!
-Ну, это здорово – землю родную знать! Я хочу тебе книжку на память подарить! Думаю полезной она тебе будет! Кем бы ты ни был, а родную землю надо знать, любить и защищать! Здесь мои стихи о Родине, войне и об этом Цимлянском море.
Он мне протянул маленькую книжку в твёрдом переплёте формата А-8 с глянцевой поверхностью. На ней был нарисован небольшой придонский пейзаж и название её было: «Весна на Придонье». А вот автора фамилию я забыл. Помню, что на каком то школьном концерте я рассказывал стихотворение из этой книжки о матери. Смысл был такой, что этот человек пройдя дорогами войны видел много матерей разных народов, но у всех у них в душе была одна боль – за своих детей!
Был этот мужчина явно постарше моего отца. А коль отец мой фронтовик, то этот и подавно. На груди у него был мощный трофейный или лендлизовский бинокль. Я вытер от песка руки об свою майку и взял книжку, как великую драгоценность и поблагодарил автора. И ещё я мысленно благодарил себя, что понесла меня «нелёгкая» в штормовое море, а в результате встретился вот с таким человеком! Большим человеком! Кто знает, может быть он и стал толчком в моём творчестве! Книжка эта прошла много рук и её перечитала чуть ли не вся наша школа! В школе она и осталась!
А вот я возвращаюсь с вёслами на плече домой и вижу издали, что на здоровенном бревне, постоянно лежащем возле аллейки тополей у моего двора, сидят пацаны, которые видели, как я уходил в штормящее море. Я вижу, как они меня увидев издали, только я поднялся из-за прибрежного бугра, встали и разинув рты стояли не шевелясь. Я подошёл и один сказал неуверенно:
-А мы уже хотели бабке твоей сказать, что ты ушёл в море и не вернулся…
-Вы что? Больные головой?- спросил я и, показывая книжку, сказал, - Вот зачем я плавал!
Моя книжка пошла из рук в руки:
-Куда? Куда? Куда плавал?- вразнобой спросили все до единого.
-Секрет! – сказал я с важным видом.
А до Нинки дошло, как я уходил в шторм и с чем вернулся! Какие загадочные взгляды она на меня бросала! Но я держал марку! Был деловым и серьёзным!
Я не могу без горизонта! рис. автора
Леонид Крупатин
(Сборник "О моих родных и маленькой Родине!") (1)
Смотрите:http://stihi.ru/2011/01/14/8098
Я не могу без горизонта!
Его всегда я видел в детстве!
Был горизонт-морские волны!
Тонул мой взгляд в их шумном бегстве!
А за спиной был горизонт
Степной, спокойный, но весной
Могли придонские бугры
Штормить лазоревой волной!
Потом на этих же буграх
Штормил волной седой ковыль
И шла как, песня к горизонту
Казачья горестная быль!
Я на баркасе по волнам
Одолевал Цимлянский шторм,
Который был, как говорили,
Всегда превыше всяких норм!
Сейчас в бетонные громады
Повсюду тыкается взгляд!
В бензинно-дизельном угаре
Машины бешено летят…
Над головою фонари
Горят с рекламными панно!
А где же звёзды? Вон, как слёзы!
Как я не видел их давно…
Хочу опять в копну соломы
Пройти с любимой по стерне
И поклониться горизонту-
Моей родимой стороне!
Я не могу без горизонта!
Наверно манит меня детство!
Оно осталось где-то там
И я хочу пуститься в бегство!
Бежать хочу я без оглядки
За горизонт! В цветущий край!
В шторма, баркасы и рыбалки…
Наверно там и был мой Рай!
Л.КРУПАТИН,МОСКВА,2010 г.Цимлянск - 1958 г.
МОРЕ!
Зарабатывал отец в рыбколхозе не плохо. Но пили рыбаки регулярно и даже дома на выходных отец уже не мог поесть «на сухую». Мать настояла чтобы отец ушёл из рыбколхоза и пошёл работать на коврово-прядильно-ткацкую фабрику.
Отец согласился, но без рыбалки он себя не мыслил. Появились у него два друга, с которыми он «на складчину» построил хороший морской просмолённый баркас. Хотя баркас был и плоскодонный, но у него был очень выгнутый корпус с поднятым мощным килем и кормой. При волне, если его держать на волну, то ему не страшна никакая волна, но если не удержишь, то боковая волна будет первой и последней и вряд ли успеешь вычерпать при шторме. Меня всегда манило море, когда оно, по выражению бабушки, «белки выворачивало», то есть волны были с белыми гривами. Однажды, когда море штормило, я взял ключ от баркаса, а вёсла я раньше отнёс в кусты за двором, и пошёл на море. К моему удовольствию я увидел на берегу загорающих знакомых пацанов. Я с деловым видом прошёл мимо них, лишь кивнув, держа вёсла на плече, отомкнул замок,, забросил на баркас цепь и раскачивая баркас спустил его на воду, боковым зрением наблюдая за реакцией пацанов. Первые бурлящие волны прибоя самые страшные и их пройти очень не просто. Особенно не просто успеть вскочить на баркас и схватить весла, взяв управление, иначе будет как я сказал: первая волна будет последней и я опозорюсь перед пацанами напрочь!
Мне просто повезло! А может быть что-то врождённое во мне сработало, но я сумел вырваться из линии прибоя на вольную, хоть и с «белками», но не опасную волну! Как я был счастлив! Как я орал песни! Тогда модная песня была: Море! Море! Синяя волна! Манит нас с тобой моря глубина! И с давних пор морской простор нам не даёт ни дня покоя! Уйдём под воду с головой, с красой подводною не споря!..» Естественно, пел «Варяга»: «Наверх вы товарищи все по местам! Последний парад наступает!» и думал я:
-Увидела бы меня сейчас Нинка! А может быть дойдёт через пацанов до неё слух, как я уходил в штормящее море!
Я так орал, что доорался до того, что обнаружил у себя какой-то внутренний голос в районе желудка! Сначала испугался, но попробовал повторить и опять получилось!
( Смотрите: "Волн аккомпанемент!.."
Леонид Крупатин
ПОСТОЯННОЕ МЕСТО ПУБЛИКАЦИИ:http://www.stihi.ru/2014/02/05/2068)
Однако я опомнился, оглянулся по сторонам и мне стало жутковато среди этих движущихся вокруг меня зеленоватых гор. А ещё я вдруг осознал, что мне придётся разворачиваться назад, а значит подставлять борт волне… Мне стало по настоящему жутко! Волны ходили вокруг меня как-то не организованно и по ним расплывались какие-то пенистые круги, как будто жадные глазищи на меня лупали и скрывались в глубине, мол, иди-и сюда-а! Вот тебе и последний парад! Не знал о чём пел?
Мысли в моей голове работали просто моторно! А что если попробовать задним ходом, не разворачиваясь грести назад? Попробовал… Нет! Не получится! Сиденье так расположено, что усилия применять можно только тягой вёсел назад, чтобы баркас двигался вперёд. И потом, при первой же попытке, баркас чуть не зарылся кормой в уходящую к берегу волну, скатываясь с новой волны, от которой я пытался уйти. Я вовремя гребанул из всех сил и зачерпнул кормой незначительно. Это значит… вот так держаться килем на гребень и грести навстречу идущей волне, но в противоположную берегу сторону, в надежде, что шторм всё-так сильнее меня и выбросит на берег…А сил хватит? Я уже знал после ЧП в котловане ГЭС, что силам предел есть!
А, что если?.. Да нет! Даже подумать страшно! А вдруг повезёт и попадётся какая-нибудь волна с не очень острой вершиной и на ней успеть развернуться до прихода следующей волны. Ну, что же… Буду смотреть… И вдруг! Тут же я увидел, что меня поднимает большая, как гора, но плоская волна! Я резко крутнул баркас на ней, благо, что он был плоскодонный и выгнутый для поворотливости. Я успел! Мне помогли, наверное, ангелы! И я пошёл к берегу полным ходом! Правда, прибой у берега, ударом с кормы залил мне баркас, но уже на мелководье, и я его дотащил до берега с помощью набегавших волн.
Как только залило баркас волнами прибоя, я спрыгнул на дно и с волнами толкал баркас к берегу. У меня было ощущение, что волна всё звереет и звереет от обиды, что я сумел уйти и не стал её добычей!Она меня с ног сшибала, но мне было легче с нею толкать баркас к берегу... Но вдруг меня осенило!Да, нет же! Море мне помогает сейчас вытащить баркас на берег. С каждым ударом волны, хоть на полметра, но я с баркасом приближался к цели. А ведь тогда в открытом море, как вспомнил я, только подумал про плоскую без гребня волну - тут же она подвернулась: громадная, горбатая, но без гребня!И я успел развернуться носом, то есть килем к берегу!Спасибо тебе, моё море!
Да! Однако!...
Оставлять в таком положении баркас нельзя. Его нужно подтащить к вросшей в береговой песок коряге с забитой в неё скобой и примкнуть, как было до меня. Да, легко было такую тяжесть стащить с покатого берега в воду по песочку… Но на берег-то, как его вытащить? На берегу ни души. Пацаны давно ушли. Приятно сознавать, что я им загадал загадку, скрывшись на баркасе в шторм! Что теперь они думают обо мне? Но баркас-то вытащить надо!
Ещё раз я обвёл берег безнадёжным взглядом, увидел, что далеко на высоком берегу на обрыве стояла одинокая мужская фигура в развевающемся на ветру лёгком плаще или пальто. По положению его рук я понял, что он смотрит в бинокль в открытое море. Я подумал:
-Интересно, давно ли стоит он и видел ли он, как я приплыл из шторма? Вот он повернулся и кажется смотрит в мою сторону… Ну, смотри, смотри! Ты не тот кого можно позвать на помощь, да и далеко ты стоишь!
Я ещё посмотрел по сторонам и вдруг увидел дымящееся бревно, принесённое морем, конец которого пацаны клали в костёр. Конец его обгорел и стал острым. Бревно было метра три длиною, диаметром сантиметров двадцать. Я подбежал, взвалил его на плечо и потащил к баркасу. Бросил бревно, растянул якорную цепь баркаса до бревна, обмотнул цепь вокруг бревна примерно в середине его, поставил бревно острым дымящимся концом на песок и покачивая воткнул его поглубже с таким расчётом, чтобы оно было вертикально, а цепь была внатяг. Теперь я напрягся и стал валить бревно от моря в противоположную сторону. Бревно послушно стало крениться и вытащило баркас из воды почти на метр. Меня это порадовало только потому, что теперь волна не будет захлёстывать вновь, если я буду вычерпывать, а если вычерпаю, то уже легче будет подтащить баркас к коряге со скобой, чтобы зачалить и примкнуть на замок. Через пятнадцать минут я всё вычерпал, ещё раз повторил приём с бревном, который прошёл легче и с бОльшим эффектом. Я услышал рядом незнакомый голос мужчины:
-А ловко ты один с таким баркасом управился!
У меня от похвалы, чуть сердце из груди не выпрыгнуло.
-Откуда же ты приплыл? Я так удивился, увидев в бинокль баркас в штормующем море! Но ещё больше удивился, когда увидел, что на берегу не взрослый рыбак, а … юнга, можно сказать! Хотел помочь тебе! Пока я с горки спустился, а тебе уже и помогать не надо! Откуда же ты приплыл? Издалека? Если не секрет, конечно!
Вот он мне и подсказал выход, чтобы не говорить правду, что я перед пацанами хотел прихвастнуть и не врать без особой надобности.
-Секрет!- сказал я улыбаясь, - Задержался, а тут шторм!
-Да-а! Моряком наверное будешь? – спросил мужчина, испытующе глядя на меня
-Наверно! – ответил я неуверенно, - Вообще-то я в Экспедиции сейчас работаю на летних каникулах! Что-то размечтался в геологи податься! Горизонт люблю!
-Ну, это здорово – землю родную знать! Я хочу тебе книжку на память подарить! Думаю полезной она тебе будет! Кем бы ты ни был, а родную землю надо знать, любить и защищать! Здесь мои стихи о Родине, войне и об этом Цимлянском море.
Он мне протянул маленькую книжку в твёрдом переплёте формата А-8 с глянцевой поверхностью. На ней был нарисован небольшой придонский пейзаж и название её было: «Весна на Придонье». А вот автора фамилию я забыл. Помню, что на каком то школьном концерте я рассказывал стихотворение из этой книжки о матери. Смысл был такой, что этот человек пройдя дорогами войны видел много матерей разных народов, но у всех у них в душе была одна боль – за своих детей!
Был этот мужчина явно постарше моего отца. А коль отец мой фронтовик, то этот и подавно. На груди у него был мощный трофейный или лендлизовский бинокль. Я вытер от песка руки об свою майку и взял книжку, как великую драгоценность и поблагодарил автора. И ещё я мысленно благодарил себя, что понесла меня «нелёгкая» в штормовое море, а в результате встретился вот с таким человеком! Большим человеком! Кто знает, может быть он и стал толчком в моём творчестве! Книжка эта прошла много рук и её перечитала чуть ли не вся наша школа! В школе она и осталась!
А вот я возвращаюсь с вёслами на плече домой и вижу издали, что на здоровенном бревне, постоянно лежащем возле аллейки тополей у моего двора, сидят пацаны, которые видели, как я уходил в штормящее море. Я вижу, как они меня увидев издали, только я поднялся из-за прибрежного бугра, встали и разинув рты стояли не шевелясь. Я подошёл и один сказал неуверенно:
-А мы уже хотели бабке твоей сказать, что ты ушёл в море и не вернулся…
-Вы что? Больные головой?- спросил я и, показывая книжку, сказал, - Вот зачем я плавал!
Моя книжка пошла из рук в руки:
-Куда? Куда? Куда плавал?- вразнобой спросили все до единого.
-Секрет! – сказал я с важным видом.
А до Нинки дошло, как я уходил в шторм и с чем вернулся! Какие загадочные взгляды она на меня бросала! Но я держал марку! Был деловым и серьёзным!
Я не могу без горизонта! рис. автора
Леонид Крупатин
(Сборник "О моих родных и маленькой Родине!") (1)
Я не могу без горизонта!
Его всегда я видел в детстве!
Был горизонт-морские волны!
Тонул мой взгляд в их шумном бегстве!
А за спиной был горизонт
Степной, спокойный, но весной
Могли придонские бугры
Штормить лазоревой волной!
Потом на этих же буграх
Штормил волной седой ковыль
И шла как, песня к горизонту
Казачья горестная быль!
Я на баркасе по волнам
Одолевал Цимлянский шторм,
Который был, как говорили,
Всегда превыше всяких норм!
Сейчас в бетонные громады
Повсюду тыкается взгляд!
В бензинно-дизельном угаре
Машины бешено летят…
Над головою фонари
Горят с рекламными панно!
А где же звёзды? Вон, как слёзы!
Как я не видел их давно…
Хочу опять в копну соломы
Пройти с любимой по стерне
И поклониться горизонту-
Моей родимой стороне!
Я не могу без горизонта!
Наверно манит меня детство!
Оно осталось где-то там
И я хочу пуститься в бегство!
Бежать хочу я без оглядки
За горизонт! В цветущий край!
В шторма, баркасы и рыбалки…
Наверно там и был мой Рай!
Л.КРУПАТИН,МОСКВА,2010 г.Цимлянск - 1958 г.
4.
ДВА ЧЕМОДАНА РЫБЫ И ВЕЛОСИПЕД!
ПОСТОЯННОЕ МЕСТО ПУБЛИКАЦИИ:http://stihi.ru/2011/01/14/9446
СБОРНИК "О ДЕТЯХ!" рец.2
СБОРНИК "МОИМ РОДНЫМ И МАЛЕНЬКОЙ РОДИНЕ!"
ФРАГМЕНТ РОМАНА "НЕРАВНОДУШЬЕ,КАК ДИАГНОЗ!"
ДВА ЧЕМОДАНА РЫБЫ И ВЕЛОСИПЕД!
(Памяти отца моего! 14-го января 2015 года ему было бы 90 лет)53 года назад отец погиб в Цимлянском море и начался мой трудовой стаж!.В ночь с 8-го на 9-е апреля 1945 года отец в группе разведчиков из 10-ти человек первым ступил на территорию Германии,форсировав реку Нейсе, лично уничтожив 3-х гитлеровцев.("Подвиг отца-подвиг народа!" :http://stihi.ru/2013/01/03/11058 с копией приказа о награждении.)
Где-то в 1957-58-м году отец увидел, что у меня ноги на велосипеде «Орлёнок» уже мелькают выше руля. Он понял, что пора покупать взрослый велосипед, да и в хозяйстве он был нужен. Велосипеды стоили очень дорого, потому что хоть производили их не мало, но потребность была большая в стране поднимавшейся после войны. Мой отец по требованию матери недавно оставил работу в рыбколхозе, где он зарабатывал не плохо, но мы его видели очень редко и не трезвым. Теперь он работал на Прядильно-ткацкой фабрике, на маленькой зарплате, но в душе он был неисправимый рыбак и искал любой повод, чтобы отдаться рыбалке или охоте. Он убедил с моей помощью мать, (учительницу начальных классов), что пора мне покупать взрослый велосипед, иначе я испорчу себе фигуру. Мать, конечно же заговорила о деньгах, а отец сказал, что сумеет осуществить финансы без отрыва от работы.
Поскольку раньше отец работал в рыбколхозе, то у него были знакомые «ачуры», как называли у нас работников рыбнадзора (Азово-Черноморское Управление Рыбоохраны) и отец знал, где можно без особого труда поймать рыбку, то он договорился за «жидкую валюту», что он в запретном месте отловит пару хороших сазанчиков. А в то время и тогда сазаны были в Дону на нижнем бьефе( то есть от Цимлянской ГЭС вниз в сторону Ростова на Дону) килограммов по двадцать и больше. Длиной такой сазан был в мой рост (десятилетнего пацана). Чешуя у него была крупнее, чем в 70-х годах были рублёвые монеты, губы, как у негра, усы , как у запорожского казака… В общем один сазан тянул на двадцать килограммов. Отец их почему-то называл ласково – «борьками» Дело было ранней весной. Отец мне сказал, куда приехать на велосипеде с мешком. Показал мне, где я должен оставить велосипед и спрятать по тёмному времени. Чтобы сверху с плотины не увидел кто-то это место. Я приехал, сделал. Всё как было сказано. Отец мне положил в мешок двух сазанов, каждый по двадцать килограммов весом, вытащил удочки из воды, пошёл со мной, поднял меня с велосипедом «Орлёнок» на проезжую часть плотины, сказал, чтобы я поторопился и вернулся назад, потому что у него в кустах уже лежит и третий «борька». Путь мой был не ближним. А ещё с подъёмом на горку. Тогда на въезде в город не было поста ГАИ, но отец предупредил, чтобы я смотрел «в оба». Весь мой путь составлял километра четыре, но метров пятьсот я должен был идти в горку пешком, так как осилить педалями этот груз я не мог.И пешком в гору с двумя сазанами, весом не менее 50 килограммов на багажнике в гору было идти не легко. В общем, я за ночь съездил пять раз и на рассвете, когда я тащил пятую пару «борек» на горку… были у меня сомнения, что я эту «ходку» закончу, не упав. Я добрался до дома, уже на рассвете, засыпая за рулём велосипеда. Я бросил мешок возле будки Шарика, нашего верного пса, который очень болезненно, с эмоциями переживал каждое моё отправление в путь без него. Когда я поехал первый раз, то Шарик очень просился, чтобы я его взял с собой, но я не мог. Когда я выезжал к отцу за первой партией добычи за город по проезжей части автотрассы, выложенной бетонными плитами руками «зэков», на спуске у меня стала развиваться скорость без применения моих усилий и я перестал крутить педали. Вдруг за правую штанину брюк, меня на ходу кто-то рванул и я с перепугу чуть было не выскочил под попутную автомашину. Глянув… я увидел моего Шарика. Он понял в какую сторону я поехал и вырвавшись из ошейника, догнал меня. Когда я остановился и слез с велосипеда, он чуть не задыхаясь, обнимал меня за шею и лизал в лицо, радостный, что догнал меня. Вернувшись я привязал покрепче своего верного друга, потому что он был помехой на дороге и мог погибнуть под колёсами. Утром отец тоже вернулся на своём велосипеде с двумя сазанами-«борьками».
Часть сазанов отец распластовал, сделав балык, потому что они были жирные, как поросята, а часть продал соседям, конечно же подешёвке. На вырученные деньги он купил у рыбаков отборную ценную рыбу сенец и повялил её.
Когда рыба была готова, мы с отцом протёрли сенец рыбьим жиром, после чего у него чешуя стала почти прозрачная и было на свет видно позвоночник, уложили рыбу в два чемодана и поехали на пароходе в Ростов –на-Дону, наш областной центр. В те времена говорили в народе:Ростов – папа! Одесса – мама! У меня ещё с трёхлетнего возраста осталось в памяти впечатление: Когда нас переселяли на баржах при затоплении нашей станицы, отец в это время уже съездил на будущее место нашего нового жительства в хутор Рябичи –Задонские и прикупил там для нас подходящий флигель, а потом вернулся к нам и сел на нашу баржу в районе 14 или 15 шлюза. Кто-то из взрослых пошутил:
-Лёня! Да это не твой папа! Это ростовский жулик!
Отец был в шляпе из рисовой соломы , давно не бритый и в тельняшке, но довольный, что с задачей справился. Вот такое тоже у меня осталось в памяти от переезда.
На Центральном ростовском рынке на берегу Дона рыбы было много и она была дешёвая. Однако наша рыба на общем фоне выделялась товарным видом и у нас брали её хорошо. Отец показывал нашу рыбу на солнце и она просто сияла на просвет. Один «умник» взял из рук отца штуку сенца, вроде желая рассмотреть получше и вышел на солнце из под навеса. Тут же его прикрыли какие-то дружки и он испарился с этой рыбиной в толпе. Отец аж побелел от бешенства. Я его таким не видел. У него даже глаза по-моему стали белыми… Он мне сказал:
-Посмотри тут! Я щас!
-Пап! Да, ну их! У нас целый чемодан сенца! Пусть подавятся!
-Я не люблю, когда из меня дурака делают! Попросил бы я бы дал… - и ушёл.
Мне хотелось бросить всю рыбу к чёрту и бежать за отцом, потому что я понял, что их шайка, а отец один. Отец вернулся быстро, облизывая поцарапанные костяшки пальцев правой руки, потому что левая у него с войны была без локтя, болтаясь на сухожилиях и поднималась только с помощью правой, но эта правая была бешеной силы.
Я ничего не спрашивал, догадываясь, что он душу отвёл. Мы только занялись торговлей, как пришёл мужик в белом фартуке продавца пива и он с укоризной обратился к отцу:
-Дорогой товарищ! Но ведь ты же мне два столика сломал! Челюсти меня не интересуют! Хотя вам тут оставаться я бы не советовал.
Отец дал этому мужику половинку балыка пластованного сазана:
-Тут тебе при твоих способностях хватит не на одну сотню бутербродов! Извини!
Мужик довольный убежал в пивнушку, а мы с отцом, не продав половины уехали с центрального на другой рынок и сдали оставшуюся рыбу оптом.
Дома мы купили хороший велосипед ХВЗ харьковского велосипедного завода. Отец продолжал ездить на работу на своём старом, а я целое лето «рассекался» на новом велосипеде на зависть всем пацанам улицы.Конечно же я злоупотреблял торможением с заносом заднего колеса, "выпендриваясь перед друзьями, а техника не прощает такого отношения. Нашу улицу до половины заасфальтировали, потому что там ездило большое начальство за вином на Цимлянский комбинат игристых вин. Однажды еду я по осени с горки от винзавода, как мы его по-просту называли и еду, естественно , по асфальту «с ветерком». Вот скоро асфальт будет кончаться и я начинаю тормозить педалями, так как ручного тормоза у моего велосипеда не было. Вдруг я чувствую, что педали со скрежетом обходятся назад, чего ранее ещё не было. А асфальт кончается и дальше с хорошим уступом вниз начинается грунтовая дорога. Я продолжаю крутить назад пытаясь тормозить, приготовился к прыжку « с трамплина», но справа выскакивает велосипедист, который собирался поворачивать в мою сторону в горку с асфальтированной дороги, хорошенько разогнавшись, но увидев меня несущегося и пытающегося тормозить, он стал тоже тормозить, но…. Я ужаснулся! Он тормозил ногой о переднее колесо и я, уперевшись в руль руками, его бью с бешеной скоростью в заднее колесо! Он улетает, вращаясь в воздухе с велосипедом в балку влево мимо меня, а я потеряв от удара траекторию лечу с велосипедом в правильном полёте, но не на дорогу, как собирался, а передним колесом в открытый водопроводный люк… Удар! Несколько раз у меня в глазах мелькнуло солнце и я с маху шмякнулся правой ногой плашмя об землю. Мне долго не хотелось шевелиться. Может быть я и был некоторое время без сознания. Потом надо мной склонился тот мужик, который улетел в балку:
-Ты живой? – спросил он.
-Не знаю… - ответил я и попытался встать, но правую ногу не ощутил. Посмотрев я убедился, что она на месте. Пощупал и мне показалось что она целая, но не моя и ещё она дёргалась помимо моей воли. Во всём теле у меня была ноющая боль, но ран нигде не было.
Мужик глядя на мою ногу спросил:
-Болит?
Я подумав ответил:
-Не знаю…
-Это хуже! Дойдёшь домой?
-Не знаю.. . – ответил я.
Мужик подошёл к моему велосипеду, поднял его…. Он был похож… Я не мог сказать на кого или что он был похож, но что- то он мне напоминал. Переднее колесо изображало не восьмёрку, а как минимум « 88». Руль был выгнут вперёд, потому что я при ударе очень сильно в него упирался, а вот рама была согнута в дугу и вилка переднего колеса почти доставала центр заднего колеса.
-Может его не стоит домой нести? – спросил мужик.
-Не знаю… - ответил я.
-Ты на ногу стать можешь ? – спросил мужик.
Я попробовал, но нога подгибалась.
-Не знаю! – ответил я.
-Ты опирайся на велосипед одной рукой, а другой за забор держись. Я не могу тебя проводить, потому что мой драндулет тоже сам ехать не может, но ремонту подлежит. Только три спицы выбил, а мне повезло больше чем тебе.
Два квартала по своей улице я шёл примерно часа полтора, приседая на лавочки у соседских калиток.Как я,молил Бога,(хотя молиться не умел), чтобы меня не увидела моя безответная любовь - одноклассница Нинка в таком жалком виде и с горбатым велосипедом.Мимо её калитки я прошёл без отдыха, хоть это было выше моих сил. Я уже доходил до своего двора и увидел навстречу мне из-за угла выехал на своём велосипеде отец. Увидев меня издали, он что –то заподозрил в моей странной походке и в манипуляциях с велосипедом, который я переставлял после каждого шага, а не катил как положено. Отец по мере приближения смотрел на велосипед и лицо его менялось в выражении с вопросительного на обескураженное. Остановившись в метре от меня он спросил:
-Ну и зачем ты его тащишь домой этого Конька – горбунка? Можно было там и оставить.
Я посмотрел на велосипед и понял кого он мне напоминал. Да! Конёк-горбунок!
-Заднее колесо почти целое… - сказал я.
-А-а! Ну, да! В палку гвоздь забьёшь, воткнёшь в заднее колесо вместо втулки и будешь катать по улице! Это удовольствие стоит двух чемоданов рыбы! А с ногой что? – спросил отец, глядя на вибрирующую ногу.
-Не знаю! – ответил я.
-Да! А вот это стоит дороже двух чемоданов рыбы. Только за лечение! – сокрушённо покачал головой отец.
Несколько позже я вспомнил, что после падения на землю, я, как бы, видел себя со стороны, лежащим на земле, а ко мне подошёл мужик-велосипедист, которого я сбил и стал меня шевелить... Видимо моя душа на время оставляла моё непослушное тело, но потом вернулась. Наверное мои Ангелы-Хранители уговорили её вернуться!
Царство Небесное и Вечная Память тебе, мой отец!
ПОСТСКРИПТУМ: я в это лето, после пятого класса устроился в школу работать на школьной ферме по разведению кроликов и заработал за два месяца 140 рублей, чего на новый велосипед хватило! А после шестого и седьмого и восьмого класса я уже работал в Топографической Экспедиции рабочим с окладом, сначала 60 рублей в месяц, потом мне добавили до 70 рублей, а потом меня назначили старшим в бригаде, таких как я с окладом 80 рублей, но это было моё последнее лето…Подробнее расскажу отдельно: «Моя Экспедиция!».
Л.КРУПАТИН, МОСКВА , 2011 год январь.
5.
ПОСТОЯННОЕ МЕСТО ПУБЛИКАЦИИ:http://stihi.ru/2012/08/21/1961
СБОРНИК "УЖАСЫ!" рец.0 фото автора.
ЗНАКОМСТВО С ВОЛГОЙ…ПОД ПЛОТАМИ!
(отрывок из рассказа «Часы отца «Победа!»)
В прошлом 1962-м году утонул мой отец в Цимлянском море (водохранилище), которое является фактически руслом Дона между 13-м шлюзом Волгодонского судоходного канала и 14-м и 15-м шлюзами, где стоит с 1950 года Цимлянская ГЭС запрудившая русло Дона пятнадцатикилометровой плотиной, а затем уже опять было родное природное русло Дона до Ростова -на – Дону и Азовского моря.
Я тогда закончил восьмой класс и у матери на руках оставалась годовалая сестрёнка. Мать была учителем начальных классов, получала 100 рублей и за «Заслуженного учителя школы РСФСР» ей доплачивали 10 рублей. А бабушка моя была без пенсии, потому что бросила работать в колхозе в 54 года, не достигнув пенсионного возраста. А бросила работать в колхозе потому что отец и мать пошли работать на стройку Волгодона, а со мной и домашней скотиной управляться было не кому. Бабушку за это в моём личном присутствии забирали в «принудиловку», разбив лицо наганом и отшвырнув меня в кусты цветочков хромовым сапогом НКВД, а отец, опять же в моём присутствии выкупал мою бабушку за взятку, потому что представленные оправдательные документы могли рассмотреть в течение месяца. Мне было тогда четыре годика, но я всё отлично помню и даже то что было в три годика, когда нас выселяли с родных мест под штыками «нацменов», грузя на баржи в связи с затоплением нашей родины Цимлянским водохранилищем.
Извиняюсь, отвлёкся. Так вот и пришлось мне в 1962-м году, после смерти отца, бросить свою Цимлянскую среднюю школу и перейти на «свои хлеба» – получать специальность «Электромонтёр по монтажу и эксплуатации промышленного электрооборудования» в ПТУ г.Волгограда и одновременно в вечернюю школу рабочей молодёжи. Часы моего отца марки «Победа», купленные им в 1950 м году стали по наследству моими и наверное стали моим талисманом-оберегом, потому что много бед я пережил с ними и дожил сейчас с ними же до 63 лет и семи месяцев (на июль 2010 г.) Я думаю, что кроме часов «Победа» меня и ангелы хранят, поэтому глубокое им спасибо. Стараюсь своим добром души за это благодарить.
Я сейчас рассказываю от имени меня в 1963-м году, когда я уже зиму отучился в этом ПТУ, познакомился не только с науками, но и с ломом и ночной разгрузкой вагонов на железной дороге в мои 15 лет. (есть рассказ юмористический «Лимонад!» о том, как мы поступали в это ПТУ в моём сборнике «Осторожно! Высокое напряжение!») За эту зиму я очень окреп и подрос, чуть не догнав самого длинного в нашем классе, хотя после восьмого класса был самым маленьким.Это я обнаружил, когда приехал на каникулы летом этого же года именно после «знакомства с Волгой». А мог бы не приехать…
Весной 1963 года в начале июня стало сильно припекать волгоградское солнышко, а я выросший на берегу моря уже генетически был связан с водой. Потребность в общении достигла нетерпимых пределов и я купив дешёвую поплавочную удочку, взяв кусок хлеба из столовой, пошёл на Волгу. Пошёл один, потому что желающих больше не нашлось. Я был самый молодой в общежитии. Другие ребята были послеармейского возраста и я пятнадцатилетний им был не брат по разуму. У них в первую очередь было «вино и бабы», а потом уже всё остальное. Тех, кто попадался вызывали «на ковёр» к директору, обсуждали на комсомольском собрании, а я должен был рисовать в стенгазете на посмешище, потому что всегда был в редколлегии, как и в школе.
Я пришёл на берег Волги и увидел, что к нему не так просто подойти, потому что на воде вплотную к берегу стояли плоты строительного леса примерно гектаров десять и лесотаска таскала брёвна на очень высокий берег в МДК им.Ермана(мебельный комбинат). Я прошёл по плотам до открытой воды метров сто, разделся, чтобы загорать, сложил одежду, снял и повесил на веточку, торчащую к верху отцовские часы «Победа» с блестящим пружинным браслетом и забросил удочку, насадив наживку из хлеба. Ни кто и ничто у меня не клевал, а поплавок сразу сносило в сторону по течению к плоту. Мне это очень не понравилось. Решил я искупаться. За пределами плотов мне было купаться как-то страшновато – уж больно стремительно несло мимо плотов мой поплавок. А вот сбоку была какая-то заводь шириной метров пять между неплотно составленными плотами. Тут я и решил искупаться.
Спустившись с плота в воду я чувствовал какой-то страх перед массой движущейся воды, но в этой заводи, хоть и чувствовалось течение, но не так. Поплавал я, поплавал в этой заводи –скушнова-то. А, что если вот с этого торчащего кверху бревна сделать сальто в воду? Запросто! Эх, жалко похвалиться не перед кем! Так не все умеют! Ты смотри-ка, а бревно подо мной ещё и пружинит! Раскачался я и крутнул сальто изо всех сил, красиво войдя под воду!... Но, я сразу почувствовал, как меня какая-то неодолимая сила схватила и поволокла куда-то. Я быстро попытался вынырнуть, но стукнулся головой, открыл глаза и увидел удаляющийся от меня светлый проём, а надо мной жуткая чернота. Я изо всех сил гребанул к светлому проёму, но он всё равно удалялся. В ужасе я обернулся туда, куда меня волокло и увидел сплошную темень и чуть в стороне косой луч солнца в воде. Я гребанул к нему! Он приближался стремительно! Я чуть не проскочил его и обрывая ногти за что-то схватился и уже глотая воду, захлёбываясь, остервенело карабкался к этому лучу света. Моя голова куда-то пролезла и высунулась над водой только до уровня моего носа. А вот дальше не пролазили мои плечи, потому что здесь был стык плотов, торцами брёвен довольно плотно притянутых друг к другу. Пытался схватить воздух, но это плохо получалось, потому что уровень воды гулял у меня то под носом, то выше носа, но почти не открывал уровень рта, а так хотелось дыхнуть ртом, чтобы перебить нервное, учащённое, похожее на собачье дыхание. Я даже крикнуть не мог, потому что вода заливала рот. Всё –таки я пытался кричать: Помогите!,- но тут же захлёбывался, тараща в небо обезумевшие от ужаса глаза. Я пытался кричать ещё и ещё, но получалось очень плохо, так как я даже набрать воздух в лёгкие толком не мог и «собачье дыхание» всё перебивало и гуляющий под носом уровень водной массы, не подчиняющейся массе плотов держащих в тисках мои плечи, не давал пройти скотинячьему ужасу от этой безысходной зависимости.
Вдруг какая-то тень промелькнула надо мной как большой чёрный ворон, но я и ему был бы рад!
Я опять, булькая и кашляя, закричал: Сюда! Помогите! И тут же увидел лицо какого-то парня, нагнувшегося надо мной:
- Ни х… себе! Ты как туда попал?
- Занесло!- булькая, кашляя, по-собачьи дыша и с ужасом глядя на него, пробормотал ему я. Он осмотрелся и сказал:
-Ну, тебе надо дальше нырять по течению! Тут уже близко осталось, метров пятьдесят, а если левее возьмёшь к фарватеру, то вообще метров двадцать.
У меня от ужаса ещё больше глаза полезли из орбит и я пробулькал ему, кашляя и захлёбываясь:
-Я не могу! Вызови кого-нибудь, раздвинуть…
- Ты оху…!- сказал он,- Пока раздвинут, тебя самого раздавят здесь! Ныряй левее, я тебя там поймаю!
-Не могу!- пробулькал я, -Воздуха нету!- дыша по-собачьи и кашляя отвечал я.
-Да тут всего-ничего по течению! Давай! Ныряй!- убеждал он, - Только левее!
-Не могу!- хрипел и булькал я.
-Давай! Ху….!- сказал он и грубо толкнул меня в воду, обрывая мои закостеневшие от напряжения пальцы от брёвен. И я с ужасом увидев ближайший свет стал грести к нему из последних моих силёнок, уже глотая воду… Вот свет, я выныриваю с ужасом и кашлем, но край плота от меня удаляется. Парень протягивает мне ветку, а я чуть-чуть до неё не достаю и начинаю удаляться. Парень спрыгивает в воду, держась одной рукой за бревно плота и приближает ко мне ветку и я схватился за неё двумя пальцами и задержался и перехватил за неё другой рукой. Я схватил эту палку мёртвой хваткой, кашляя и продолжая дышать коротко, часто, по-собачьи, но даже перебирать руками я уже был не в состоянии. Силы меня оставляли… Парень понял, что я уже не в силах что-то делать и стал подтаскивать меня за ветку к плоту. Подтащив ветку к плоту, он просунул её толстый конец между брёвен и заклинил его, а сам выбрался на плот и потащил меня с веткой дальше. Ему больших трудов стоило вытащить меня на плот и я бессильно упал тут же, продолжая дышать по-собачьи.
Парень снял брюки и стал их выжимать, потому что ему не пришлось раздеться, спасая меня.
-А знаешь, как я оказался здесь? Я с берега увидел, что чайка что-то хочет утащить блестящее, которое висит на ветке. Я подхожу, она улетела. Смотрю, на ветке часы и одежда твоя лежит. А тут ты хрюкаешь! - смеялся парень надо мной лежащим, как тряпка на брёвнах плота.
-Ну, лежи! – сказал он, - Очухаешься! Часы твои я положил под рубаху! Твоей же палкой я тебя доставал, на которой часы висели!
Парень ушёл, а я ещё с полчаса лежал и меня «колбасило» судорогами и «собачьим дыханием». Я парню даже спасибо не смог сказать. Я другим делал добро так же, как поступил этот парень.
Спасибо тебе добрый человек! Спасибо Вам, ангелы-хранители и часы «Победа»!.
Л.КРУПАТИН, МОСКВА,2010 г.
6.
ЕСТЬ ЛЮДИ, КОТОРЫМ ВСЮ ЖИЗНЬ БЛАГОДАРЕН!
Есть люди, которым всю жизнь благодарен
За давний какой-то душевный поступок!
Хоть годы десятками в жизни проходят,
В душе тот поступок пожизненно чуток!
А есть и такие, что хочется плюнуть,
Или срыгнуть из души его прочь!
Но невозможно забыть негодяя…
В этом никто мне не может помочь!
Способных добро сотворить бескорыстно,
Спаси, сохрани ты, О! Господи Боже!
Храню я их в памяти, этих людей!
Стараюсь добро, как они, делать тоже!
Добро сотворил – бумеранг запустил!
По кругу пошёл он, добро сотворяя!
Скорее всего, не к тебе он вернётся,
Но к ближним твоим, их добром одаряя!
Л.Крупатин, Москва,2010 г.
7.
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ НА ЛЬДИНЕ! рисунок автора
ПОСТОЯННОЕ МЕСТО ПУБЛИКАЦИИ: http://stihi.ru/2012/08/10/4
Владимир только прошлой весной демобилизовался со срочной службы из армии. Познакомился с соседом, который был значительно старше его по возрасту, где- то сорок- какого-то года рождения, короче в отцы ему годился, тем более, что его отец давно трагически погиб. Мужик был слегка полноватый, но очень активный, как он сам про себя говорил – молодой пенсионер! Его хватало и на дачу, и на рыбалку и на охоту. Однажды зимой в феврале он говорит:
-Хочу поехать на подлёдный лов на Цимлу (это значит на Цимлянское море). Чего моя «Нива» зря в гараже простаивает. Мне рассказали рыбаки где, как и что. Короче километров 80 от нас! ( а жили в самой южной точке г.Волгограда-Заканальи, т.е. за Волгодонским судоходным каналом).У тебя в субботу выходной. Не хочешь составить компанию? У меня всё для тебя есть необходимое: удочки, валенки, только одевайся, как можно теплее. А потом вечерком вернёмся, да со свежей рыбкой мой день рождения отметим. Как ты на это смотришь?
-Весьма положительно!- ответил Владимир, потому что имел авантюрную жилку.
- Тем более, родина моя казачья на дне Цимлянского моря! Надо родным местам поклониться!-говорит сосед,-Когда канал и Цимлянскую ГЭС построили, станицу мою морем затопили!
-Так и мои предки казачьих кровей! Наверно полезно с донской водой пообщаться! Может быть Дон признает во мне казака!- ответил Владимир.
Приехали на место, проехав казачью станицу Нижний Чир, спустились на берег. Были там следы машин и на лёд, но Петрович (так звали соседа) не стал рисковать, а оставил машину на берегу . Тем более, что были сомнения в прочности льда – зима была какая-то «круженная»: сначала морозы, потом оттепели. Отошли они от машины по льду метров пятьсот. Рыбаки были на льду, но не слишком много и разбросаны были на большом расстоянии друг от друга. Рыбаков было мало видимо потому, что им с погодой довольно таки не повезло. С берега дул пронизывающий ветер, хотя мороз был незначительный или даже около нуля. Спустя где-то час, Петрович поймал леща около килограмма весом, потом сазанчика килограмма на два. Хорошо, что он предварительно, после бура расширил свою лунку, а Владимир не стал, потому что не очень надеялся на успех, но вдруг поплавок в его лунке безжизненно лёг на воде. Он потянул, леска свободна. Он сказал об этом Петровичу. Он подумал и сказал:
-А, ну, вытаскивай!
Владимир стал выбирать леску из воды и почувствовал какое-то сопротивление, а потом, вроде как, и рывок почувствовал и сказал Петровичу об этом. Тот взял пешню и подошёл.
-Есть!-закричал Владимир,-Точно, есть!
-Подтаскивай и хватай за жабры, а то об лёд упрётся и рванёт!-сказал Петрович.
Из лунки показалась морда леща и Владимир успел схватить его одной рукой за жабры, а Петрович стал расширять лунку. Лещ попался удачный.
-Как хорошая сковородка!- сказал Петрович, - Вот это твоё боевое крещение! На жарёху и на уху у нас с тобой уже есть! Хоть бензин оправдали! Ещё часок посидим и будем трогаться, чтоб засветло на трассу выехать. Одни мы с тобой остались. Неудачный день сегодня. Это конечно не улов. Мне рассказывали: по десятку лещей и сазанчиков привозили рыбаки и народу было-море. А вон видишь, сколько лунок старых?
Да лунок было – одна на другой. Вдруг, какой-то шум непонятный прошёл, как будто пролетел самолёт с заглушенным двигателем. Петрович внимательно посмотрел по сторонам, потом как-то растерянно сказал:
-Вовка! А мне это не нравится… Что-то подозрительно! Слушай , давай собираться, а?
Владимир посмотрел по сторонам. Первая удача его заинтриговала, появился азарт.
- Да, ну, Петрович! Сказал часик, значит посидим часик!
-Вовик! Нехорошо у меня на душе! Звук этот подозрительный! А ну-ка, сбегай трусцой в сторону берега! Давай успокоим душу! Сбегай – разогрейся, а я за удочкой посмотрю.
Владимир попробовал трусцой, но в валенках "трусца" получалась плохо, и он пошёл быстрым шагом. Пройдя метров пятьдесят, он вдруг остановился, как заворожённый, потом побежал вперёд, потом, круто развернувшись, побежал назад и заорал:
-Петрович! Атас! Нас оторвало, уносит! Мы не успеем собраться! Уже не перепрыгнем! Метра три уже!
Петрович всё бросил и помчался к Владимиру. Оба подбежали к трещине… Замерли! Петрович окинул взглядом неблизкий берег. Правее в сторону посёлка удалялась тёмная фигура последнего рыбака.
-Помогите! – заорал Петрович,- А ну, давай вместе. Три, четыре: По-мо-ги-те!- заорали уже вместе.
Удаляющийся мужик, кажется, обернулся и посмотрел в их сторону, но продолжил путь, отвернувшись. Может быть, зрение было плохое, а может быть душа гнилая. А, вообще-то, ветер относил их вопли обратно, а трещина уже была метров пять.
-Вовка! – сказал Петрович,- Беда! Надо прыгать в воду! Быстро, по- солдатски раздеваемся , бросаем одежду на ту сторону и плывём!
Они стали быстро раздеваться. Владимир разделся первым, бросил валенки, связал ремнём одежду, изо всех сил бросил на ту сторону, сел на край льдины, опустил в воду ноги, но край обломился и он, вскрикнув, оказался в воде обратив полные ужаса глаза к Петровичу.
-Плыви!- заорал тот. И Владимир, через силу оторвавшись от края льдины, быстро брассом поплыл. Петрович связал одежду, размахнулся изо всех сил бросил, но она шлёпнулась позади Владимира, достигшего того края льда.
-Вовка! Подбрось одежду на льдину!- крикнул он.
Владимир, со взглядом полным ужаса, обернулся, схватил и подтащил к льдине ком одежды Петровича, вытолкнул его на льдину, подтянулся о край льдины и хотел выбросить на неё одну ногу, но край обломился и Владимир ударившись о льдину лицом, оказался в воде. Схватившись вновь за край льдины, он опять попытался подтянуться, но уже осторожно, а льдина тут же открошилась вертикально. Лёд от плюсовой температуры принял иглистую структуру. Он мог держать в массе, а край крошился. Владимир обернулся к Петровичу:
-Я не могу! –сказал он, прерывисто дыша.
Петрович потоптался на месте и сказал:
-Плыви сюда! Я вытащу!
Владимир поплыл, уже не брассом, а скорее всего по-собачьи, потому что силы оставляли его. Едва коснувшись края льдины возле Петровича и захлёбываясь, он сказал:
-Я уже не вылезу…
-Куда ты денешься! –сказал Петрович, лёг на живот и протянул ему руку. Тот подал бессильную руку , Петрович схватил её мёртвой хваткой и потащил бы, но он тащил себя к краю льдины, а Владимир оставался на месте. Вдруг край льдины под Петровичем затрещал и стал отваливаться. Он бросил руку Владимира, отскочил назад и Владимир скрылся под водой. Петрович растерянно смотрел на воду, но вот Владимир вынырнул.
-Вовочка!- запричитал Петрович,- Подержись за край льдины, я за пешнёй сбегаю.
Владимир кашляя, бессильно положил ладони на край льдины, а Петрович галопом помчался к месту рыбалки, сияя своими семейными трусами с розочками на синем фоне. Вернулся быстро, воткнул одним ударом пешню в рыхлый лёд в метре от края, взявшись за неё левой рукой, правой схватил немощную руку Владимира и потащил.
-Не могу…- промычал Владимир.
-Ногами!- заорал Петрович, - Бултыхай ногами сильнее! Поднимайся! – и потащил Владимира изо всей дури, выпучив от натуги глаза и обдирая об край льдины голый живот Владимира, который тоже изо всех сил молотил по воде ногами, приподнимая тело в горизонт. Владимир оказался на льдине, но Петрович продолжал оттаскивать его от края, ещё не веря в успех…
Они оба, хрипло дыша, лежали на льду, как два тюленя. На одном «тюлене» были трусы типа плавок, на другом - синие семейные в красивых розочках. Петрович опомнился первым:
-Вставай! Выжми трусы! Растирайся!- командовал он.
- Не могу!... – простонал Владимир.
-Надо! Надо шевелиться! У нас другого выхода нет! Давай ещё попробуем поорать! Давай хором!
-По-мо-ги- те! По-мо-ги-те!- и так кричали, пока не посадили глотки. Ветер относил их голоса назад от берега. Ветер был противный, хотя мороза не было. Владимира колотило крупной дрожью.
-Шевелись! Отжимайся!И молись!Вовка!Молись! -хрипел, приказывая Петрович.
-Бесполезно!- хрипел в ответ Владимир блуждая ошалелым взглядом вокруг.
-Я сказал!Молись!Понял?
Петрович подошёл хлестнул его открытой ладонью по спине. Владимир ещё больше ошалел и отскочил от Петровича, а тот, наступая на него, хлопал и хлопал куда попало, догоняя и опять хлопая по всем частям тела.
-Понял? - опять спросил Петрович.
-Понял!- простонал Владимир.
-А теперь ты меня, да посильнее, по всей спине! Только я от тебя убегать не собираюсь! Давай! Работай! – приказал Петрович.
И Владимир начал «работать» изо всех сил обхлопывая Петровича со всех сторон.
-И надолго нас вот так хватит?- спросил Владимир с сомнением, подпрыгивая на месте.
- Так что мы не казаки что ли? Это нам проверка на вшивость! Только не прыгай, а то льдина треснет!
Владимир вздрогнул, как будто его током ударило.
-Приседай, отжимайся! Но не прыгай!-сказал Петрович.
-У меня пальцы ног смертельно замёрзли! Как же не прыгать?
-Иди сюда!- сказал Петрович, садясь задницей на детские санки, которые были взяты, как сиденье для Владимира, - А ты садись на мой «рундук»! – это ящик с рыболовными принадлежностями на котором сидел Петрович.
Владимир сел напротив Петровича на «рундук».
-Давай сюда ноги!- скомандовал Петрович и сняв с его ног носки бельевые с шерстяными, взяв босые ноги Владимира прижал их к своему выпуклому животу, - Ну как, грелка? Хорошо, что я свои валенки не успел перебросить через трещину. Будем по очереди греться в них.
Между прочим, начинало темнеть и на том, удаляющемся берегу появились огоньки. Скрылся вдали железнодорожный мост через Цимлянское море, определяющий его начало, а впереди было открытое море.
– Километров сто до Цимлянской ГЭС!- сказал Петрович,- Надо Богу молиться, чтобы льдину в сторону снесло. Если вдоль пойдёт, сто километров не выдержать.
Так, проявляя чудеса изобретательности они добывали температуру из собственных тел, то качая пресс через детские санки, то толкаясь плечами, то, безжалостно хлестая друг друга по всем частям тела. Петрович даже разрешил Владимиру использовать его выпуклый живот в качестве боксёрской груши, демонстрируя ещё сохранившийся пресс. Потом в том же качестве разрешил использовать его ягодицы. Даже поели, прихваченные из дома бутерброды и, как-будто, силы появились ещё немного. Стемнело совсем, но впереди показался огонёк и через час он стал довольно таки близко. Появилась хоть какая-то надежда. Они продолжали «качаться» из последних сил, но голова всё время была повёрнута к этому огоньку, а где-то ещё через час впереди стало казаться что-то чёрное, наподобие берега… Да! Это был обрывистый берег. Чуть проглянувшая на мутном небе луна убедила в этом. Спустя ещё час увидели при прояснившейся луне, что под этим берегом громоздятся страшные торосы – ледяной «бурелом» . Дело в том, что упрятать под лёд такую волнующуюся площадь для мороза задача очень не простая. Волнующаяся вода ломала лёд и сгоняла его к берегам нагромождая и нагромождая ледяные дворцы и горы и ледостав длился чуть ли не до нового года.
Послышался треск, значит, их льдина коснулась и трётся о прибрежную льдину. Это может кончиться чем угодно! Может треснуть их льдина. Они взяли санки и рюкзаки и поползли в сторону берега.
-Не забывай!- сказал Петрович, - Бойся края льдины! Он крошится!
-Да, уж не забуду!- прошипел Владимир, - Давай, по-пластунски ползти, чтобы вес распределить.
Трещину они преодолели, хотя льдина шла, ломаясь и ломая ту, прибрежную льдину. В темноте это было просто чудо! Но они всё-таки оказались на прибрежной льдине, за которой были страшные торосы, а сил оставалось чуть-чуть. Казалось, эти торосы не кончатся никогда. Преодолевать их даже в одежде невероятно тяжело, а голым… Рюкзаки и санки пришлось бросить. Наконец они оказались на земле! Они готовы были её целовать! Но зря радовались… Берег был высокий и обрывистый. Земля была слегка оттаявшая, потому что этот обрыв видимо был развёрнут к югу, а солнышко иногда появлялось, а морозов давно не было. Грязь оползала под ногами и они скатывались назад, сами превращаясь в куски грязи. Вот тебе и февраль месяц! Однако в ночь стало подмораживать, покрывая грязь опасной коркой льда, режущей руки и ноги.
Может быть, где-то рядом есть пологий подъём, но ведь темно же. Ничего не видно ни вправо, ни влево.
-Эх! Рюкзаки не взяли! Там нож у меня хороший! А назад через торосы невозможно даже представить! - простонал Петрович.
- Так!- сказал Владимир, - Снимай валенки! Я полезу через торосы назад! Другого выхода нет! Мои носки шерстяные уже расползлись!
Владимир, уже имея опыт, слазил туда и обратно довольно быстро – за полчаса и принёс нож, одев на спину рюкзак.
-Рюкзак хоть мокрый, но от ветра прикрывает. – объяснил он Петровичу.
Стали копать ступеньки в обрыве, по очереди, меняясь и наконец, выбрались наверх. Огонёк, оказывается, был совсем не близко и почему-то один – одинёшенек. Петрович попросил похлестать его по замерзшей спине.
-Да я тоже не прочь! – сказал Владимир, - Но руки-то в грязи!
-А что делать?- сказал Петрович, - Иначе за нас никакие врачи не возьмутся! Давай!
Отхлестали друг друга безжалостно по всем возможным частям тела и запыхавшиеся пошли.
-Сейчас отдышимся и трусцой! Да Петрович?
-Я не могу!- еле шевеля ногами, ответил тот.
Между прочим, прибрежная целина кончилась и началось перепаханное поле. Может быть рядом шла нормальная дорога, но в темноте не видно… Спотыкаясь, падая, поднимаясь, они шли на огонёк, который уже по горизонту стал расплываться в строчку…вместе со слезой.
Наконец, услышали лай собаки. Этот злобный лай им показался ласковой песней. Они опустились на четвереньки и поползли к какому то строению… Откуда-то пахло скотным двором и печным дымком. Наверное, овцеточка. Собака лаяла, но отступала от каких-то непонятных четвероногих существ… голых и грязных, не похожих на людей. Скрипнула дверь, кто-то вышел на порог.
-Дункан! Ты чего лаешь? Не волки?- спросил девичий голос.
-Помогите!- прохрипел Петрович, но лай собаки заглушал его хрип.
-Помогите!- прохрипел Владимир и был услышан в промежутке между лаем.
-Ой! Кто там? У меня ружьё!- сказала девчонка.
-Помогите!- хрипели оба, подползая к порогу, а собака при хозяйке пыталась зайти сзади и тяпнуть кого-нибудь исподтишка.
Девчонка поймала собаку, зажала ей пасть.
-Кто такие? – и вдруг, рассмотрев при свете из окна, шарахнулась назад к ступенькам.
-Мы с моря! Со льдины!- прохрипел Петрович.
-Бо - же мой! – воскликнула в ужасе девчонка,- Мама! Сюда!
Их затащили в дом, но они увидев печку, глядя на неё дурными глазами поползли к ней…
-Тихо! Стойте! Она раскалённая! Не подходите!- кричали женщины, но эти два грязных существа, были невменяемые. Их избитые руки не чувствовали боли… Их оттащили от печки положили на полу, накрыли бараньим тулупом. Они, лёжа на половике из бараньих шкур, под тулупом, корчились, дрожали , стонали, прижимаясь друг к другу спинами. Сквозь угасающее сознание, они слышали наставление матери, даваемое девчонке:
-Евдокия! Беги на хутор! Там есть один телефон! Позвони участковому расскажи, что рыбаки с той стороны на льдине приплыли! Скажи: голые в одних трусах! Пусть фельдшера прихватит! Пусть для сугрева чего возьмут, а то они кончатся тут! Я буду воду греть! Надо же их обмыть!
-Не надо мыть! Не трогайте! Дайте согреться!- хрипели два чудища из под тулупа.
Через час девчонка приехала на мотоцикле с участковым и фельдшером. Растолкать спящих было почти невозможно, но фельдшер сунул им под нос нашатырь и они, осоловело оглядывая окружающих, стали приходить в себя. Фельдшер сделал им уколы антибиотиков, дал таблетки, но сказал, чтобы утром выпили.
Их прямо грязных усадили за стол, дали в руки по алюминиевой кружке самогона:
Участковый тоже взял в руки стакан :
-Давайте вздрогнем! Будем считать, что сегодня у вас день рождения! – и хотел опрокинуть стакан в свой организм, но Владимир, криво улыбаясь распухшим от удара о льдину лицом, прохрипел:
-Стойте! Петрович! А ты слово сдержал! Вот мы и празднуем твой день рождения! Поздравляю!
Губы у Петровича задрожали, и он прохрипел в ответ:
-Прости меня Вовка! Спасибо за поздравление! Это нам казачье крещение!С Богом!- простонал он, слёзы покатились у него по лицу и он, стуча зубами об алюминиевую кружку, выпил .
У Владимира тоже слёзы навернулись на глаза, но он, глянув на девчонку, опустил голову, тяжело засопел, хрипло сказал:
-С Богом!- и махом выпил кружку крепкого самогона.
Девчонка подошла к нему с мокрым полотенцем и ласково сказала:
-Можно я тебе лицо вытру?
-Не надо!-сказал Владимир мотнув головой, - Я сам! Оно у меня о льдину разбитое!
-Я вижу! Я тихонько!- сказала она и, взяв его одной рукой за затылок, осторожно протёрла ему лицо.
-О-о-й!- хрипло простонал Владимир,- А всё-таки хорошо!- и опустил голову девчонке под пышную грудь. Она, улыбнувшись, отстранилась, продолжая вытирать Владимиру плечи. Он взял у неё из рук полотенце и, глядя на неё с улыбкой, спросил:
-А сколько же тебе лет?
-А что за любопытство?- спросила девчонка, смущённо улыбаясь.
-Жениться хочу, а в городе не на ком!
-Да не надо говорить так! Там у вас такие свиристёлки, что сами на шею запрыгнут!
-Так вот такие, как раз, и не нужны!- усмехнулся Владимир и его поддержал ухмылкой жующий Петрович.
Участковый налил по второй кружке и сказал:
-Нашей Евдокии шестнадцать лет и она у нас на вес золота! Таких мы даром не отдаём!
-А кто ж сказал, что даром! Найдём, чем заплатить! Работа есть и руки не к заднице приделаны! А ты, милая Евдокия, запомни! Ты моя спасительница! Я к тебе приеду свататься! Ты моя Ева и к тебе сегодня, в чём мама родила, пришёл твой Адам! Это не случайность!
-Адам? Так больше на хрюшку был похож!Аж собака перепугалась!- ответила Евдокия.
Все засмеялись, уже заметно захмелев. Участковый сказал:
- Всё! Ещё по единой и падайте! Утром приедем, привезём вам "бэушную» чистую спецовку, оденем и поедем в город!
-Нам не в город! А за город надо!-сказал Петрович, -На том берегу моря моя машина стоит и в ней деньги. Я бензин вам полностью оплачу и на обратную дорогу вас заправлю не только бензином, но и водкой за наше спасение!
-Ладно!- засмеялся участковый, - Если только она вас там ждёт, ваша машина!
Утром их еле растолкали с применением нашатырного спирта, но увидев улыбающуюся Евдокию, Владимир тяжело, но встал. Она подошла к нему, потрогала лоб и сказала:
-Вам к фельдшеру надо! Это вам даром не пройдёт...
-Да!- согласился Владимир, - чувствую слабость в коленках, как при температуре.
-Может, остались бы?- спросила с надеждой в голосе Евдокия, - Мы привезём опять нашего фельдшера!
-Спасибо!-сказал Владимир, -Там дома с ума мать сойдёт! Спасибо! Дома будем лечиться! А к тебе, моя Ева я всё равно приеду! Будешь ждать?
-Да, уж! Больше и делать нечего! И мамке помогать надо и в школе я ещё учусь в девятом классе! Так что рано ещё женихаться-то!- и при этом смущённо улыбалась.
До скорого свидания, моя Ева!- сказал Владимир, садясь в машину. У девчонки навернулись на глаза слёзы и она убежала в хату.
ПОСТСКРИПТУМ:Владимир сдержал слово и не забыл Евдокию в городских заботах. Они приехали с Петровичем на его «Ниве» с кучей гостинцев, как только вышли из больницы. Поженились Владимир и Евдокия, едва она закончила школу. День рождения на льдине даром не прошёл для Владимира.Казачьи корни испытание водой Дона выдержали, а Господь Бог наградил казака - подарил ему красивую, молодую казачку. Живут они счастливо, детей трое и уже взрослые.
Л.КРУПАТИН,МОСКВА,2010 г.
8.
ПОСТОЯННОЕ МЕСТО ПУБЛИКАЦИИ:http://stihi.ru/2012/07/02/8903
СБОРНИК "МИР, МАЙ, ТРУД!" 20 призведений. фото автора.
СБОРНИК "ЛЮБОВЬ И ВЕСНА!" рец.0
КОЛГОТКИ СНАСТЬ БРАКОНЬЕРА!(отрывок из романа «Неравнодушье,как диагноз!» ч.3)
В пятницу мы договорились после работы встретиться у фонтана на Аллее Героев, потому что Лидочка должна была на проспекте Ленина встретить кого-то из своих родителей с сыном Женькой. Она была одета повседневно, как на работу- в своих знаменитых колготках-сеточкой и миниюбке. С собой она взяла сумку со спортивным костюмом и продуктами, хотя я говорил, что ничего брать не надо, потому что отдал деньги на продукты и шашлык другу Мишке с его невестой Таечкой.
Мы ждали Лидочку с сыном не долго. Ещё за десять метров, увидев меня, Женька бросился бежать вперёд с криком:
-Дядя Лёня! Привет! - и крепко, из всех своих силёнок пожал мне руку. Я познакомил маму и сына с Мишкой и Таечкой и мы пошли на дебаркадер, чтобы переправиться на теплоходе через Волгу. На той стороне, на пристани Краснослободска мы остались на берегу, а Мишка поехал на автобусе к своему другу-рыбаку, чтобы он отвёз нас на моторной лодке в уютное место и забрал нас там, когда скажем. Ждали долго, примерно с час. Женька весь измаялся и донимал меня всякими вопросами. Женщины о чём-то разговаривали, а я ублажал Женьку, как только мог. Купил мороженое ему, срезал в аллейке зелёную кленовую веточку, сделал ему свисток и уже собирался попробовать сделать свирель, но появился Мишка и мы пошли грузиться в моторную лодку. Ехали красиво в закатных лучах солнца вниз по течению с ветерком позади острова Голодный по руслу Старой Волги, потом свернули в неизвестную для нас протоку- ерик, незаметный для несведущего глаза и поехали по этой узкой протоке, в которой эта лодка даже развернуться не могла. Ехали на малом газу, а потом и совсем рыбак выключил мотор и стал отталкиваться веслом. Нам по лицам и головам ласково проползали косы цветущих ив. Аромат кружил голову. Уставшие от мотора уши стали улавливать птичьи голоса. Глаза женщин сияли, а у Женьки – почти выскакивали из орбит от избытка счастья и впечатлений. Рыбак остановился и приказал нам выгружаться в том месте, где ерик был пошире и соединялся протокой с прудом или озером.
-Вот там можете и купаться и рыбалить и раков ловить. Никто вас не побеспокоит и дно безопасное. Завтра после обеда я к вам заеду. Если не надоест, то останетесь до послезавтра.- и уехал, оставив нас в красоте и тишине.
-Дядя Лёня! Пошли рыбу ловить! У меня две удочки!
-Женя! Надо лагерь разбить, палатки установить, костёр развести, а потом уже заниматься рыбалкой!-возразил я.
-Лёха! Я сам всё сделаю! Занимайся с пацаном!- сказал Мишка.
-Ну, хорошо! Спасибо! – сказал я, хотя уже порядком устал от Женьки.
Лидочка взяла спортивную форму и пошла за кусты переодеваться.
-Сейчас я переоденусь и займёмся с Таечкой ужином!- сказала она.
Только она скрылась за кустами, как раздался её испуганный крик. Я мгновенно бросился туда, а за мной и все остальные. Лидочка стояла в высокой траве по колена провалившись в какую- то топь, оставшуюся от весеннего разлива. Подав ей руку я с трудом вытащил её из грязи. Её моднейшие колготки были в чёрном пойменном иле.
- Переодевайся здесь. Мы отвернёмся! Что же ты, не зная брода…- сказал я ей.
Она стонала глядя на свои колготки, а Женька, шепелявя беззубой прорехой, сказал:
-Терпи коза, а то мамой будешь!
Мы захохотали и спросили у мамы, кто его этому научил, а она рассказала, что когда у него зуб болтался на ниточке, он плакал и не давал маме его выдернуть. Она ему и сказала: «Терпи казак – атаманом будешь!» Он это понял по-своему и запомнил, как понял.
-Женя!- сказал я, - Надо срочно развести костёр! Сейчас мама помоется холодной водой и её надо будет отогревать! Собирай сухие палки вокруг, но в пределах видимости. Никуда за кусты не отходи!
Женька принялся поручение выполнять с большим рвением и я быстро разжёг костёр, пока Лидочка помыла ноги и колготки в протоке. Я сказал с юморком:
- Лидочка!Иди переодевайся вот за тополем.Кто на тебя смотреть будет? Кому ты нужна?
Женька сразу возмутился, не поняв мою шутку:
-Мамка моя красивая!И попка у неё круглая!..
Мы упали от смеха, а Лидочка красная от смущения, как помидор, пошла переодеваться в спортивный костюм за ствол толстого тополя. Колготки она повесила сушить недалеко от костра, а сама села к костру греть ноги и руки от ледяной весенней воды. Миша подошёл к Лидочке с бутылкой водки и сумкой с харчами:
-Выпейте, пожалуйста, сто граммов водочки для сугрева, чтобы была гарантия от простуды.
-Нет-нет! Я одна не могу, да ещё и водку.
-Мы можем и поддержать! Да, Лёха?- спросил он.- Таечка, подходи! Перекусим немного, а потом и делом займёмся!
-Не Лёха, а дядя Лёня! – грубо возразил Женька.
-Извиняюсь! – сказал Мишка, - Значит – дядя Лёня!
Мне было приятно, что пацан так зауважал меня, но меня не покидала какая-то тревога… «Мы ответственны за тех, кого приручили…» - всплыло в памяти. А-а! Хемингуэй! Да-а-а…
Мы «перекусили», то есть «подзакусили» и занялись каждый своим делом: Мишка с Таечкой устанавливали палатки, Лидочка стала готовить суп на разожжённом мною костре, с перспективой, что на нагоревших углях потом поджарим шашлык. Мы с Женькой занялись самым ответственным делом: рыбалкой. Дело в том, что только мы с Женькой насадили по всем правилам червя и я помог ему первый раз забросить удочку в протоку, ведущую к пруду, а сам повернулся к своей удочке, Женька вдруг обеспокоенно сказал:
-Дядя Лёня! А он утонул…
-Кто? – спросил я.
-Поплавок!
Я глянул на его поплавок и скомандовал:
-Тащи!
Женька дёрнул удилище и на крючке под водой что-то серьёзное задёргалось, а потом заплескалось на поверхности. Женька с перепугу стал отступать назад, споткнулся и с маху сел на попу, выпустив удочку. Я подхватил её и выдернул на берег таранку весом на полкило. Женька закричал звонко на весь лес:
-Мама! Я рыбку поймал!
-Что же ты так кричишь? – спросил я, - Ты же теперь всю рыбу предупредил, что здесь опасность!
Женька замолчал, растерянно оглядываясь вокруг. Прибежала на крик Лидочка, а потом и Мишка с Таечкой. Мишка закрутился на месте:
-Ой! Я тоже рыбалить хочу! Сейчас закончу с палатками и тоже!
-А я сейчас раколовки попробую поставить. Я же купил в магазине три штуки!-сказал я, - Сейчас я насажу нового червя нашему главному рыбаку и вы посмотрите за ним. Я пойду три палки выберу для раколовок. Что-то у меня нет желания бродить в весенней воде без подготовки.
Я не успел найти палки, как Женька поймал с помощью Лидочки ещё такую же таранку. Потом судака и наколол об его колючку палец. Теперь опять ему пришлось сказать:
-Терпи казак! Атаманом будешь!
Мишка тоже начал рыбалить и тоже поймал две хорошие рыбины. Пришлось мне чистить рыбу и переваривать наш суп на уху. Так мне и не пришлось порыбалить, хотя хотелось вспомнить детство. Ужин был просто чудо! Пели песни. Мы с Мишкой запели нашу лётную, а Лидочка вдруг её подтянула и повела запевалой на удивление Мишки. А я вспомнил: муж-то у неё тоже лётчик, поэтому она и знает лётные песни. Мы фотографировались у костра на Мишкин фотоаппарат «Полароид», который выдавал сразу готовые фотки. Лидочка категорически отказалась быть на одном фото вместе со мной.
-Я не хочу, чтобы случайно на работе узнали, что мы были вместе!-сказала она шёпотом.
Спать женщины решили от нас отдельно и Лидочка хотела Женьку положить с собой в женскую палатку. Однако Женька категорически отказался и сказал, что спать будет спать в «мужчинской», а не в женской палатке. Перед сном он меня просто «забодал» всякими «почему» и я уже взмолился, теряя сознание:
-Женя! Всё остальное утром!
Утром я вспомнил о раколовках. Выполз я тихо-тихо из палатки, чтобы не разбудить Женьку.
О!Какая прелесть в утреннем лесу! Что творили птицы! Ивы, вербы, цвели своими жёлтыми дымчатыми кисточками с едва уловимым нежным запахом именно прибрежной растительности, а тополя, хоть и отцвели, но такой распускали аромат своими кисло-сладкими листочками, что голова кружилась.
Я пожалел, что Лидочка спит, но вспомнил про раколовки. В одной был большой рак, в другой- маленький, а в третьей ничего не было и приманки – хлебных горбушек тоже не было. Надо было ночью попробовать проверить раколовки, а я проспал. Вдруг, я услышал какой- то подозрительный плеск, как - будто рыба в сетях запуталась. Я подошёл к протоке соединяющей пруд с нашим ериком и увидел, что по нему из пруда выходит вода в наш ерик и рыба валит по протоке, как будто боится опоздать. Я разделся до трусов, перебрёл наш ерик, вышел на берег возле протоки в руке с раколовкой и стал ею выбрасывать на берег рыбу, какая попадалась под руку. Я вспомнил, что в детстве у меня была такая ситуация, когда ГЭС уменьшила сброс воды на нижний бьеф и уровень стал падать, а в результате стала уходить вода из сообщающихся водоёмов и, конечно, же с рыбой. Я оглянулся на палатки. Надо разбудить Мишку. Я не стал кричать, а ещё раз перебрёл на наш берег через ерик и… вдруг увидел висящие на ветке Лидочкины колготки! Вот, то, что нужно! – подумал я, - А что с ними случится? Они капроновые! Прочные!
Я быстро срезал два колышка, заточил внизу поострее, оставил торчащие пенёчки от веток, перебрёл опять на ту сторону и воткнул колья в дно протоки, зацепив за торчащие пенёчки пояс колготок, оставив квадратный вход для рыбы. Я стоял перед этим входом и легко направлял рыбу в колготки руками. Минут через пять у меня заломило ноги от ледяной воды. Я хотел выйти, оставив колготки «на автопилоте», но колья стали валиться по течению и я понял, что колготки уже полны рыбой. Я снял колготки с кольев и потащил их в воде, потому что поднимать было тяжеловато. На своём берегу я всё-таки подхватил колготки под низ и выбросил на берег, определив вес примерно в полтора ведра рыбы. Я замёрз окончательно и понял, что если не согреюсь срочно, то обязательно заболею. Я, оглянувшись на палатки, снял плавки, выжал, оделся и собрался пробежаться, но вдруг из кустов, как привидение вышел в брезентовой куртке улыбающийся, как Дед Мороз мужчина, но с недобрым взглядом.
-Это что же за снасть такая интересная? С двумя ногами? Рыбе ноги приделали?- спросил он зычным голосом со смехом, - Такого я ещё не видел!
-Потише! – сказал я, - Люди спят! Что вам нужно?
-Оформить протокольчик на браконьерство и штрафчик выписать!- сказал он, снимая с плеча полевую сумку. Тут я увидел, что у него сзади на ремне даже большая кобура с торчащим… кажется наганом. Из палаток полезли сонные мои друзья и с Лидочкой во главе подошли к нам на берег.
-Что тут происходит?- спросила Лидочка с ужасом глядя на колготки, но, по-моему, не узнавая их, потому что форма у них была совсем не напоминающая колготки.
-Да вот мы опустили твои колготки, чтобы прополоскать, после того как ты в болото провалилась, а в них рыба набежала! А вот дядя говорит, что это браконьерство и собирается нас за это оштрафовать!
-Это мои колготки? – с ужасом воскликнула Лидочка. – И кто же до этого додумался?
-Да рыба сама додумалась! Мы-то здесь ни при чём!- «запустил я дурочку», как говорил Аркадий Райкин.
- Не-ет! – пропел дядька, - Сказки мне не надо рассказывать! Всё это я изымаю, как вещественное доказательство браконьерского промысла!
-И колготки мои? – возмутилась Лидочка, - Да я их за последние чеки в валютном магазине покупала! Не отдам!
-Это я не отдам! – сказал дядька. – Иначе я не докажу факт браконьерства!
Мишка вдруг вышел вперёд:
-Я сейчас сфотографирую вот это вместе с вами и дам вам фотографию прямо сейчас! У меня фотоаппарат «Полароид». Только колготки отдайте, потому что это не снасть, как вы считаете!
-Хорошо! – сказал дядька, - Только и вы станете со мной на фото и распишетесь с указанием адресов.
- На фото буду только я одна с вами! Мои колготки, значит я браконьер! Остальные ни при чём!- сказала Лидочка.
Я от неожиданности дёрнулся, чтобы возразить, но она, косо глянув на меня, сказала:
-Молчи! Потом объясню!
Мишка сфотографировал мужика и Лидочку с колготками почти полными рыбы. Мужик посмотрел, остался доволен и стал оформлять протокол. Лидочка вытряхнула из колготок рыбу и стала их осматривать, кидая на меня уничтожающие взгляды. Вдруг из палатки выполз Женька и покачиваясь как пьяный спросонья, ничего не понимая подошёл к нам.
-Доброе утро!- сказал я ему.
-Доброе утро!- ответил он, - А кто это рыбы столько поймал? – спросил он оглядывая всех.
-Да вот мама колготки полоскала в воде, а в них рыбка напрыгала!- сказал я.- Только вот дядя рыбнадзор забирает эту рыбку, потому что нельзя колготками рыбку ловить….
Женька, распахнув глаза и рот закричал:
-Дядечка! Не забирайте мамину рыбку-у-у!- при этом слёзы из его глаз брызнули как из огородного поливальника, - Дядечка отдайте мамину рыбку-у-у! – плакал Женька.
Лидочка бросила колготки, схватила Женьку в объятья:
-Успокойся пожалуйста! Не нужна эта рыбка! Я же не ловила её! Она сама!
-Не-е-ет! – рыдал Женька, Это мамина рыбка! Дядечка! Отдайте мамину рыбку!
Всем хотелось улыбаться над такой сценой, но переживания ребёнка был настолько откровенными, что улыбки у всех были очень кислыми. Дядька перестал писать и сказал:
-Да перестань ты! Возьми вон сазанчика самого большого себе и успокойся!
Женька подбежал, схватил этого сазана килограмма на два и прижал к себе в обнимку.
-Ты что делаешь! Ты же костюм испачкал! – вскрикнула Лидочка и бросилась к сыну. Но тут сазан, махнув хвостом, так стукнул Женьке между ног, что он бросил сазана и схватился за место между ног, опять заливаясь слезами.
-Чего он дерётся-а-а!
Мужик расхохотался и сказал:
-Ладно! Бог с вами! Не буду я штрафовать вас и рыбу свою забирайте! Но на работу я вам сообщу, чтобы там вас обсудили и приняли меры общественного воздействия!
-Лучше оштрафуйте! А на работу не надо!- сказала Лидочка.
-Нет, чтобы оштрафовать, надо вас ко мне на пикет везти, рыбу завешивать, а у меня сейчас транспорта нет, а без транспорта с ребёнком далеко будет. Распишитесь и всё! Больше не ловите колготками рыбу!
Мужик ушёл. Лидочка сполоснула колготки с мылом, рассматривала, нюхала, а я сидел на пеньке и, виновато посматривая на неё, отвечал на бесконечные вопросы Женьки, который носил и носил ко мне рыбу по одной и спрашивал:
-А эта как называется?
Колготки были абсолютно целыми, но настроение у Лидочки пропало окончательно. Не заметила она красивого утра, вкусной ухи, отличного шашлыка. Мне она объяснила, почему подставила себя. Потому что на работу однозначно милиция и рыбнадзор сообщает. Если сообщат, что я ловил рыбу женскими колготками типа сетки, то все сразу сообразят – чьи это колготки, а нам сплетни не нужны, хотя все знают, что она разведённая с мужем.
Рыбу, которая чувствовала себя хорошо, Женька по нашей просьбе отпустил назад в протоку, а несколько штук присолили, насколько хватило пачки соли. Ближе к вечеру приплыл на лодке наш знакомый рыбак, спросил – не останемся ли ещё на сутки, но мы уже «наотдыхались».
Рыбак пожалел, что на этот случай не оставил нам записку для рыбнадзора, потому что он является общественным помощником рыбинспекции СКУР (Северокавказского Управления Рыбнадзора).Но теперь уже «поезд ушёл». А по поводу явления с нашествием рыбы нам рыбак подтвердил наше предположение по поводу деятельности ГЭС. Видимо ГЭС снизила сброс воды и уровень воды в Волге сильно упал. Мы пробирались по нашему ерику с трудом, цепляясь днищем за отмели и молодую поросль камыша.
На работу через неделю пришло сообщение рыбинспекции о нарушении правил рыболовства Лидией Николаевной Сотниковой(фамилия изменена). Шеф задержал нас после работы, объяснил, что это собрание коллектива, посадил рядом с собой профорга за секретаря собрания и с умильной улыбкой зачитал нам сообщение. После хохота прошедшего в кабинете как шквал он задал вопрос Лидочке:
-Мадемуазель Лидия Николаевна! Расскажите нам, поделитесь опытом, как можно колготки применять для ловли рыбы?
-И мужиков тоже!.. – «гыгыкнул» с места Пётр Петрович, но мельком глянув на меня и увидев, что я поднимаюсь с места, он привскочил с испугу с места без подготовки и сел назад уже мимо своего стула на пол, чем вызвал ещё шквал хохота.
Когда утих хохот, Лидочка улыбаясь ответила:
-Ну, в общем, я хотела постирать в речной воде колготки, чтобы они немного подсели, а рыба, как известно, женского рода, и, видимо, толк в хороших вещах понимает. Несколько штук оказались в колготках, что рыбинспектор расценил как браконьерство.
-А что же? – уточнил шеф, - Мужчин рядом с вами не было, чтобы заступиться?
-Был мужчина! Он и заступился! Мой сын! Поэтому меня не оштрафовали, а только передали на суд общественности. Жду вашего справедливого приговора.
-Предлагаю ограничиться советом! – с ухмылкой сказал шеф, - Применять колготки для ловли мужского пола, как заметил Пётр Петрович! Вы действительно применили их не по назначению!
Если бы по назначению, то и рыбнадзор в них попал бы! – хихикнул шеф, а все поддержали.
-Спасибо! Учту! В протоколе так и напишете?
-Да! Напишем, что предупредили за применение колготок не по назначению.
Мы ехали в трамвае с Лидочкой. Она приблизилась ко мне и спросила:
-Ты когда к нам в гости зайдёшь?
-Сын спрашивает? - спросил я.
-Я спрашиваю!- сказала она.
-Когда пригласишь… - ответил я кажется растерянно.
-Приглашаю!- сказала она, почему-то покраснев, - Отметим удачное окончание браконьерской путины.
-Сынуля дома? – спросил я.
-Нет! – ответила она, - А моё общество тебя не устроит?
-Устроит!- сказал я, коснувшись губами её красивого ушка, от чего она ещё больше покраснела и прислонилась ко мне. Я почувствовал, что в ней как в электроприборе высокого напряжения вибрирует мощное магнитное поле.
Это поле, как взорвалось, только мы захлопнули за собой дверь её квартиры. О том, что мы смертельно голодные и что мы собирались что-то отметить, вспомнили часа через два. Лидочка с ужасом взглянула на открытое окно:
-Окно забыла закрыть! У подъезда бабки, а я, наверное, кричала? Я давно не была с мужчиной! Прости!
-Я не помню!- сказал я и, встав с постели, подошёл спиной к зеркалу, считая царапины Лидочкиных ногтей.
-Я кажется выполнила сегодня постановление собрания коллектива?-с иронической усмешкой спросила она.
-Добросовестно!- ответил я, - Можешь завтра доложить!Я свидетель!И доказательства могу предъявить...
Лидочка заткнула мне рот жарким поцелуем.
Заколобродило в природе!
Леонид Крупатин
Заколобродило в природе!
Сильнее солнце пригревает!
И на лужайке, ещё сонный,
Медведь прищурившись зевает!
Остановить процесс не в силах-
Весна в душе! Весна в стихах!
Как бродит кровь весною в жилах!
Не утонуть бы нам в грехах…
Как понесёт нас… Вот беда!
Не отказали б тормоза…
А то вдруг солнце тучи спрячут
И грянет буйная гроза!
Блеснул разряд и гром грохочет!
Как неожиданна гроза!
Да не юзи ты! Осторожней!
Плавнее жми на тормоза!
С весною спорить бесполезно!
Придёт ведь всё равно она!
И вскружит голову плутовка,
Как кружка терпкого вина!
ЖЕНИСЬ НА МОЕЙ МАМКЕ! сексбеда. Продолжение "Колготки снасть браконьера!"
А познакомился я с Лидочкой так:
Работая на Волгоградском Тракторном заводе в 1966-67 годах и, проживая в том районе, я встречался с девушкой Людой. Она проживала с родителями, а у неё была старшая сестра замужем и с ребёнком – сынишкой 5-6 лет, которые проживали в другом городе. Муж её был лётчик гражданской авиации, летал на АН-2 –«кукурузнике». Слышал я от Людмилы, что она разводится со своим лётчиком, потому что он загулял с «молодухой» - десятиклассницей, приехавшей из села в их город поступать в институт. Звать сестру было Лидия и она вернулась в Волгоград с ребёнком и с вещами, доставшимися при разделе. Мы её встречали на вокзале и перевозили в двухкомнатную кооперативную квартиру, которую она купила для постоянного жительства. Я к тому времени сменил место работы и место жительства и стал проживать в том же районе и не далеко от квартиры Лиды. Мы с Людмилой заходили к ней в гости. Когда я проживал на Тракторном, у нас с Людмилой была общая подруга Ольга, у которой жених был в армии и скоро должен был «дембельнуться». Когда я переехал в другой район и сменил место работы, то с Людмилой мы стали общаться пореже. Когда вернулся Ольгин «дембель»-Серёжа, она нас на радостях приглашала, ну, и мы там отметили это событие неплохо. Одно только я заметил, что моя подруга-Людмила, как-то слишком «выпендривается» перед Серёжей. Она была довольно стройная девушка, повыше меня ростом, хотя я выше среднего, а Серёжа был повыше её, в то время как Ольга была малышка – Серёже до подмышки. Ну, поскольку редко мы стали встречаться, то после этого вечера мы не виделись недели две. Вдруг звонит мне на работу Ольга со слезами в истерике:
-Лёнчик! Забери свою Людку! Она, курва, у меня Серёжку увела!
Я был ошарашен и поскольку разговаривать по рабочему телефону я на такую тему не мог, сказал, что вечером к ней приеду и разберёмся. Я приехал не с пустыми руками, посидели с Ольгой и с бутылочкой. Она плакала, рассказывала мне всё, что случилось, а я её успокаивал, ну и остался у неё до утра. Потом бывал у неё несколько раз, но месяца через полтора я пришёл к ней в гости, а у неё за накрытым столом «дембель»-Серёжа. Ольга выглядела очень смущённой и плохо скрывала свою радость от «пришествия блудного жениха». Меня она пригласила за стол. После первой стопки Серёжа обратился ко мне:
-Я, Леонид, хочу извиниться перед тобой и перед Ольгой! Я большая свинья! Если можете, то простите, но я понял, что без Ольги я не могу! Верни мне Ольгу, Леонид…
Я глянул на Ольгу. Она смущённо смотрела в стол и я понял, что она тоже любит своего Серёжу.
А Серёжа продолжал:
-А с Людмилой, Леонид, я честно тебе скажу – я активности не проявлял! Я просто не устоял! Она меня увела, как телёнка! Я очень сожалею о своей слабости и очень виноват перед тобой!
Я ответил:
-Я доволен случившимся! Это была проверка на «вшивость» всех здесь присутствующих. Людмила остаётся Людмилой, но уже не моей. С Ольгой разбирайтесь сами – простит она тебя, это дело её. А вот она перед тобой не виновата! Она испытание выдержала, хотя я пытался растопить её сердце…
Это надо было видеть, какими счастливыми и благодарными глазами смотрели на меня Ольга и Серёжа, потому что они хотели верить в мой обман. Я до сих пор уверен, что бывает ложь, а бывает «святая ложь», потому что Ольга и Серёжа были счастливы пока я имел о них информацию. А на свадьбе у них я был «тамадой» и посвятил им хорошие напутственные стихи.
Людмилу они на свадьбу не приглашали.
А я тогда стал захаживать в гости к Лидочке и очень подружился с её сынишкой – шестилетним развитым пацаном. Особенно его подкупило то, что я летчик и летал на истребителях и буду вскоре опять летать. Он заметно переживал разрыв с отцом. Рассказывал мне, как он летал с отцом на самолёте и отец делал ему из привязных ремней своего кресла и соседнего подобие сиденья и он летал с отцом, как «третий» пилот. А однажды отец давал ему взлететь на самолёте, только чуть -чуть помогал. Летом он захотел съездить к отцу в гости. Лида согласовала по телефону со своим «бывшим» и он согласился, хотя был не в восторге. Лида отвезла сына к папаше и вернулась. Вроде бы договаривались, что сын едет к папе на месяц, но через неделю сын позвонил и стал проситься назад к маме. Пока подобрали возможность отправить сына к маме в сопровождении знакомых, прошла ещё неделя.
Мы с Лидой встречали сынулю – Женю на вокзале. Он тепло обнял и чмокнул в щёчку мать, а потом так радостно и с прыжка кинулся мне на шею , обняв даже ногами, что я даже засмущался, но он горячо зашептал мне на ухо, шепелявя прорехой в переднем ряду зубов:
- Дядя Лёня! Зенись на моей мамке! А?
Я чуть не упал… Мать услышала что-то и переспросила:
-Чего? Чего вы там шепчетесь?
И сын отклонившись от меня, повернул к ней в слезах лицо и даже закричал на мать:?
-Я хочу, чтобы он женился на тебе! Я не хочу того папку! Пусть он катает свою институтку на своей этазерке! Она сидит в самолёте на моём месте!- рыдал пацан. Мать закрыв глаза, побледнев, пошатнулась и я подхватил её под руку, хотя сам чувствовал себя не лучше… а на нас обратили внимание посторонние, пытаясь вникнуть в происходящее. Усадил я маму с сыном на лавочку, сходил за водой и мороженым. Вернувшись увидел их сидящих в обнимку, залитых слезами. Я сел рядом с Женькой, положил ему руку на голову и попросил меня послушать:
-Женя! Давай говорить как взрослые мужики! Это сейчас в тебе говорит обида! И ты пытаешься сейчас что-то сделать в отместку своему папе. Но ему нужно оставить возможность исправить его ошибку! Потому что он для тебя навсегда останется отцом и я уверен, Женя, что и мама его любит. А с папой произошло временное затмение. Его институтка закончит институт и плюнет на него и он приползёт к вашим ногам. И я уверен, что ваша обида со временем пройдёт, хотя осадок останется навсегда. Он ведь ваш родной. А я не имею права пользоваться вашей ситуацией и лезть в трещину, которая образовалась в вашей душе. Я могу только смягчить боль, которую причинил вам отец. Но исправить эту ошибку должен он сам! И это случится.
Я был прав! Случилось так, как я говорил. Мама и сын были мне благодарны. Должен быть мне благодарным и тот «блудный пёс», но я с ним не встречался.
Я бывал в гостях у Лидочки в присутствии Женьки, но вели мы себя при нём очень сдержанно. А бывал и без него… Я купил маленькую пластинку на 33 оборота в минуту, на которой была песня «Три года ты мне снилась», но в исполнении не Марка Бернеса, а в исполнении югославского певца Джордже Марьяновича. Очень душевно он исполнял и подкупал небольшой акцент в произношении. Я записал эту песню на магнитофон и взял кассету к Лидочке. Ей тоже эта песня очень понравилась, она как раз только появилась в эфире и была очень модной. Молодёжь уже не знала эту песню в исполнении Марка Бернеса и восприняла её как новую. Как мы радовались с Лидочкой, что открыли друг друга для себя. Я был на «седьмом небе» от счастья. Она тоже и не скрывала этого, Эта песня для нас стала гимном!
Однажды я был в гостях у Лидочки, сидел на кухне, пил чай с оладьями и с вареньем. Зазвонил дверной звонок. Женька открыл дверь и радостно воскликнул:
-Тётя Люда! Привет! Мама! Тётя Люда приехала!
Это была сестрёнка Лидочки - Люда – моя «бывшая». Увидев меня за столом, очень округлила глаза и с нервной дрожью в голосе спросила:
-А ты-то чего здесь делаешь?
-Чай пью с вкусными оладьями! – ответил я, а Женька выскочил вперёд и сказал:
-У нас с дядей Лёней дела серьёзные, «мущинские»! – и потащил к себе в комнату.
Чуть позже Людмила зашла в комнату, где мы с Женькой на полу мастерили самолёт и сказала:
-А я пришла пригласить сестру на мою свадьбу!
-Ой! Как я рад за тебя!- ответил я почти искренне.
-А ты не придёшь? Я приглашаю! Мне будет приятно!
-Я заочно буду рядом с тобой! Спасибо! Не смогу!
-А ты здесь плотно, я вижу, обосновался!Вообще-то так не честно!- сказала она так же как и вначале с нервной дрожью в голосе.При этом лицо её было неестественно красным.
-Я не знаю, что ты имеешь в виду.- сказал я улыбаясь, - У тебя превратные понятия о честном и нечестном. Но Бог тебе судья! Так же как и мне!Удачи тебе в браке!
Л.КРУПАТИН, МОСКВА, 2009
Рецензии
Написать рецензию
Светлана Сахарова Мурманск 20.07.2010 19:28 • Заявить о нарушении правил / Удалить
Добавить замечания
Спасибо, Светик!Ностальгия по детству...Л.Крупатин
Леонид Крупатин 20.07.2010 19:40 Заявить о нарушении правил / Удалить
Рецензии
Написать рецензию
Понравилось.
Абелия 03.01.2011 22:36 • Заявить о нарушении правил / Удалить
Добавить замечания
Большое спасибо!И Вам желаю удач.Л.К.
Леонид Крупатин 04.01.2011 08:33 Заявить о нарушении правил / Удалить