Он был скуп, всё копил, всё откладывал впрок,
Накопления душу ему согревали,
Но дожди обрушивались и водосток,
Так плевался, а крыши поток принимали.
И в такие моменты, тоска брала:
- Вот, богат, а гляди, никому не нужен!
И раскалывалась голова,
И сиротством горчил холостякий ужин.
- Всё: женюсь,- он сказал, - ведь не хуже других,
И нашёл девчонку, что всё смеялась:
- Ах, какой ты чудной, нам с тобой для двоих,
И для счастья, в сущности, надо мало:
Лишь глаза в глаза, лишь уста в уста,
И поддержка, если трудна дорога.
А попробуй хмуриться перестать,
В жизни, правда прекрасного очень много!
Со ступенек ЗАГСа он нёс легко
Своё счастье, что нежно его обнимало,
А в уме: - Банкет это - тысяч сто,
И вернуть растраты бы не мешало!
И пошло -поехало: снова впрок!
Он не видел, что жизнь разложила ноты,
Он считал, расчитывал и в потолок,
Устремлял свои взоры, ведя подсчёты.
Он просил не мешать: "фортепьяно-бред,
Книжки классиков, это - макулатура!"
И прошло, увы, очень много лет,
Неизменным была лишь его натура.
Он гордился тем, что который год
Ходит в куртке, купленной в прошлом веке,
Ну и что потёрта, и малость жмёт,
Зато будут целее в кубышке деньги.
Он был скуп в деньгах, он был скуп в словах,
Правда в добрых, зато уж в других, - иначе,
Говорил Ей, услышав вдруг смех едва:
- Кто смеётся, запомни: потом заплачет.
И она ушла, взяв нехитрый скарб,
И детей, что тоже ему некстати.
А он всё проверял, и был очень рад,
Что она не взяла дорогую скатерть.