Зло любит белые одежды,
Вселяет нам в сердца надежды.
Нас поднимает по утрам
На выполнение программ.
Фотогеничностью пленяет,
Как может, так объединяет,
Но в шитый золотом галун
Рядиться может и колун.
Я прохожу вдоль стен кремлёвских.
Кто из скабских здесь?
Кто из псковских?
То ль крепость это, то ли морг?
То ли святыня, То ли торг?
Народ кружит в водоворотах.
Мундиры чинные в воротах.
Годок, другой, ещё виток
/И дурачок наш в кипяток/.
Недосягаема жар-птица.
Откуда жару появиться?
Когда б руками загребать
Кто будет шашками махать?
Отец мой, с месяц был наркомом.
Карьера кончилась дурдомом.
Он был спортсмен. Он знал у-шу...
Его я в памяти ношу.
На мне тот груз лежит как камень
Он, уходя, сказал мне: Амен.
Неисправимый атеист
Был перед Высшей силой чист.
Стонала в рабстве Галилея.
Цвела трибуна Мавзолея.
В мундире, в золоте погон,
На трон взошёл другой Додон.
Под ним, в молчании, в порядке,
Полки торчат как лук на грядке.
Рабочий класс, встаёт стеной
У переполненной пивной.
И буйство самых разных красок.
Вновь смена лидеров и масок.
Опять растрата лишних сил,
Реанимация могил?
Всё это памяти знакомо.
Я сын отца. Я сын наркома.
Я. внук того, кто был врагом.
Я. враг того, кто был нарком.
Висят на стенах, шашки ржавы.
Вконец измученной державы.
Кто сытым был – улучшил быт.
Иван - дурак идеей сыт.
Над ними - масок бравых рожи;
Из века в век, одно и тоже.
Безликих правнуков - отцы.
О! Как живучи мертвецы!