7.
Кровь растеклась рекой горячей.
Мой дед бежал как пёс бродячий.
Судьбу отчаянно браня,
/Дорогой вымерла родня/.
Какие в царстве том
дороги?
Лишь человеческие ноги
Осилят путь.
А колесо ...
Слабо ему –
Сказал, Сосо.
Сосо немного каторжанин,
Почти поэт. Почти Сусанин.
Звал себя, Коба - патриот.
В сердечке жил Искариот.
Тот не любил дороги с детства.
Не выносил друзей соседства.
Предпочитал в букетах лавр,
Что подносил ему кентавр.
Под взглядом мудрого провидца
Скакал кентавр за счастье биться
Сшибая головы вилок
Он - ворошиловский стрелок.
И, окружённый, верной стражей,
Он рвал без страха глотки вражьи.
Удар копытом и... бим-бом,
По всей округе дым столбом.
К нему лихие шли рубаки,
Он рассекал врага до сраки.
Мог на коне ворваться в храм,
Пририсовать Иисусу срам.
Он никогда не брал обетов:
Прощать эсеров и кадетов.
Кентавр копытами стуча
Рубил всем головы с плеча.
И вот, был назван он наркомом.
В глазах стояли слёзы комом.
Лица простуженный овал
Сосо в засос поцеловал.
Пусть вечно здравствуют джигиты!
Судьба – она раба элиты.
Желаешь ночью, хочешь днём,
Фортуну задом развернём.
Она – дитя гермафродита.
С гермафродитом спит элита.
Нарком идёт на мавзолей
Лицом ночной луны белей.
Суровым временем влекомы
Уходят в прошлое наркомы.
Ни слова нам не говоря,
Как в лес, вечерняя заря.
Сурово время революций.
Сто лет потерь и контрибуций.
Сто лет вертлявой махи-лжи,
Ночами длинные ножи.
Впотьмах раздавленные груди.
Страшитесь ненависти, люди!
Не разрубить впотьмах узла.
Не одолеть вслепую зла.
Не обучить корову танцам,
Не заменить луч света глянцем.