Круасаны с мармеладом
Однажды к Тойво Лукконену на свиданку приехала двоюродная тетушка Гудмундур-Сольвейг из Исландии. Но поскольку Тойво был осужден на пожизненное заключение, а родственница была дальней, в город его не выпустили. Пришлось трое суток общаться с тетушкой в тюремном отеле. По истечению свидания, вечером он вернулся в камеру, до потолка упакованный гостинцами.
Его сокамерник Онни Кокколо только что, скудно поужинав, лежал на своей шконке у окна, выковыривая зубочисткой несъедобный тюремный мармелад, которым были напичканы вечерние круасаны.
- Ну, как там, на воле? – как только Тойво вошел в камеру, задал он свой коронный вопрос.
- Эйяфьятлайокюдль ожил, - быстро пробормотал Тойво Лукконен, выкладывая из бумажных пакетов на стол исландские деликатесы: - Есть будешь?
- Буду, - начал подниматься Кокколо. – А кто-кто там ожил?
- Вулкан. Все авиаполёты отменили. Хорошо у мужа тётушки ещё с войны немецкая подводная лодка осталась, добрались.
- Её муж, что - фашистом был?
- Я тебя умоляю. Простой рыбак по фамилии Сигурдсдоттир. Нашёл подлодку на берегу, штормом выбросило, отремонтировал, смазал маслом и в погребе спрятал, вдруг пригодится. Пригодилась.
- А полёты почему отменили?
- Не знаю, - пожал плечами Тойво, понюхав дурнопахнуший пергаментный сверток: - У-у, вкуснятина!! Хакарль!! Ваще все полёты над Европой запретили. Тётушка живёт под Сейдаруксроукюром. Решили они с мужем на Эйяфьятлайокюдль поглазеть. Сначала поехали в Мирдальсйёкюдль, там затарились продуктами, потом через Харбнафьордур сквозанули в Брюнхоульфскирью и Каульдвафельсстадюр, мимо Хваннадальсхнукюра и Ватнайекюдля, прямо в Тунгнафеллсёкюдль, там заправились, Стиккисхоульмур, Нескаупстадур, Фаскудфьордур пролетели на одном дыханье. В Альдейярфоссе, Керлингарфьоле и Мюрдальстйокуле уже пробки, из-за желающих поглазеть на вулкан. Приехали. Вулкан как вулкан.
Он продолжал выкладывать свертки на стол.
- Ты, это, - помахал ножом-бабочкой Онни Кокколо, выкинув лезвие, - сейчас с кем разговаривал?
- Я тебе про волю рассказывал, - смял последний пакет Тойво Лукконен. – Прошу к столу!
Пожилой бандит спрятал нож в шов матраца и, потирая заскорузлые от мастурбации ладони, сел на лавку; перекидывая ногу, принюхался:
- А как долго они плыли на подводной лодке?
- Три часа. Ты попробуй хакарль, - Тойво развернул сверток. Пахнуло душком.
Невыковыреный из чёрных зубов рецидивиста мармелад сам по себе выпал на язык.
- Что это? – Сглотнул тот мармеладную слюну.
- Исландский деликатес. Подтухшее мясо гренландской акулы. Не нравиться? Пожалуйста – Hrutspungur. Смешанные с печеньем маринованные яички молодого барашка.
- Дайте карту меню, - еле выдохнув, протянул руку старый бандит.
- Мы не в ресторане? – напрягся сокамерник. – Хочешь, вот тебе – svid. Это блюдо просто шедевр исландской кухни. Оно готовится из овечьей головы, которая не очищается от внутренностей и даже глаз, вынимается только мозг.
- Там кто-то решётку снаружи пилит, - успел сказать Кокколо, а когда молодой ринулся к окну, наблевал себе густо в руку, и аккуратно положил у ножки стола крысам: тюремный шницель и круасаны с мармеладом.
***
Уже после отбоя, Кокколо тихо позвал юного Тойво:
- А столица Исландии – Рейкьявик?
- ***вик, - отвернулся к стене Лукконен.
- Слышь, - не отставал бандит. - Не расстраивайся, браток. Я три месяца столицу Гондураса – Тегусигальпу заучивал. Рейкьявик само собой в голову пришло. А ты это, того, по их фене ловко лепишь?
- Когда прижмёт, всему научишься.
- Мда, жизнь тебя серьёзно покорёжила, - сочувственно протянул Онни.
- Не меня ломала – исландцев, - повернулся Тойво. – И если в корне разобраться, исландский язык совсем не сложный.
- Неет, - сразу согласился Кокколо.
– Помнишь, у Конан Дойля, - продолжал Лукконен. - Один профессор писал предсмертную записку, и первыми буквами слов указал имя убийцы?
- Идиот.
- Почему?
- Пришёл валить, и заставил терпилу маляву писать.
- Кретин, - подумал Тойво в темноте, а вслух сказал: - На том исландский язык и строится.
САГА
Когда-то давным-давно в Исландии начал просыпаться один из вулканов. Со склонов горы в деревню прилетел (!) перепуганный пастух, и попытался донести сей страшный факт до земляков. А поскольку все исландцы любители своих древних эпосов, его сбивчивая весть звучала примерно так:
«Эстонские йожыки из ярко-синего фьорда, йокарный юродивый дебил на льдине (это исландское ругательство), выползли на склон горы всем стадом, коля овец шипами и мешая им щипать траву. Наступали они по всему фронту. Я пытался согнать их шваброй обратно во фьорд. Но они околючились, шипели, фыркали, и, не подпуская меня к стаду скота, неизменно продвигаясь в гору железным потоком.
Загнав нас на самый пик, эстонские йожыки давили и давили меня и стадо в кратер. Балансируя на краю бездны, я бросил в них гранату, но она отскочила от сплошной массы йожыкоф и упала в кратер. И вот я здесь, йокюдль (сокращенное исландское ругательство)».
Тут же деревню засыпало вулканическим пеплом и тушками овец. Вообщем, все умерли.
У потомков исландцев из этой саги отложилось лишь предсмертное сокращённое ругательство пастуха. И теперь всё, что было сказано выше, можно изложить одним словом: Эйяфьятлайокюдль. И всем понятно.
Инезакуйпох
- Ух, ты! Молодцы исландцы! – Заблестели в темноте глазёнки Кокколо. – А как будет по-ихнему: «Пойду, покурю».
- Инезакуйпох.
- Какой язык красивый, - оживился бандит, и замахал в ночи руками. – А перевод?
- И не забудь купить йогурта, пельменей, овощей и хлеба.
- Давай спать.