Зефира дуновенье убил летний зной,
Растаяло Солнце, растеклось над горой,
А небо дышит жаром, без влаги и сил,
В бадьях колодцев не вода, а чёрный ил.
Над лесом неистово бесятся огни -
Настали дикие сатанинские дни.
Бреду за отцом в гору, сквозь сухостой,
Ель царапает кожу, ведьмою злой.
Вдвоём с отцом охотимся на оленей -
Нынче голод ведёт охоту в Карпатах.
Пить... не защищают короткие тени.
Кипит капля воды, на камне распята.
Давит в висках. Как по чужой планете
Опасной и большой, шагаю не без труда.
Пришли и ждём. Тут о весне и лете
Поют ручьи на струнах струй, блестя, как слюда.
Вскоре скроется Солнце и при лунном свете,
На водопой спустятся косули к нам сюда.
"Пить!" - говорю, отец делает знак мне: "молчи!".
Колдовская вода, я просто грежу тобой!
С косулей обречённой, Боже, жаждой меня обручи,
И с древним законом, нам запретившим убой!
Какой страшный закат по Вселенной плывёт!
И шорохом дышит дол, засухой утомлён.
Вдоль горизонта кровь багряной рекой течёт,
И рубаха красна - я будто кровью крещён...
Горит синим пламенем папоротник вблизи -
Переглянулись звёзды с живым интересом...
Прекрасная жертва, не надо, не приходи!
Не выходи на поляну, проходи лесом!
Она появилась в лёгчайшем прыжке,
И осмотрелась большими глазами.
Тонкие ноздри надышали в воде
Скользкие медные блёстки, кругами.
Сиял в её глазах какой-то смутный страх -
Я знал - она умрёт, не остановишь пулю,
Как будто древний миф ожил в моих лесах
Про заколдованную девушку-косулю.
На тёплый мех её пролился лунный свет
Черешневым, прекрасным тёплым цветом!
Ах, я хотел, чтоб в первый раз за много лет
Ружьё отца дало осечку, этим летом!
Но вздрогнул дол. Она упала на колени,
Кивнула словно звёздам изящной головой,
И уронила ниц... кровавых бусин тени
Бежали по воде за быстрою волной.
И птица голубая вспорхнула из ветвей,
Как жизнь косули, с возгласом печали.
Совсем как осенью со стаей журавлей
Летели крики в пурпурные дали.
Неверными шагами я вдоль ручья побрёл -
Закрыл глаза печальные... как ты прекрасна!
И вздрогнул нервно, бледен и немного зол,
Когда отец в восторге свистнул: "Сколько мяса!"
Я пить хочу! и знак отца - так пей! как сквозь сон.
Вода колдовская, я просто грежу тобой!
С косулей погибшей жаждой навек обручён,
И с древним законом, нам запретившим убой!
Но все законы мира нам чужды и пусты,
Когда и жизни теплятся в нас еле-еле...
Сочувствие и милость от нас так далеки -
Не умирать же с голоду, на самом деле!
Одной ноздрёй ружьё отца пускает дым…
Как лес переменился! И я меняюсь с ним.
Воздвиг отец костёр, ужасен тот огонь,
Взметнутся к небу листья вихрем – только тронь!
Как в забытьи, процеживаю в пальцах травы
В печальных поисках забвения отравы.
С огня отец снимает, режет на кусочки
Моей косули сердце нежное... и почки.
А что такое сердце? Отец добыл мне еду!
Косуля-дева, прости... не смог отвести беду.
Как этот костёр высок! Сморило меня совсем.
Я плачу. Отец глядит... Я плачу и ем. Я ем.
Оригинальный текст - в рецензии к этому переводу.
ЛАБИШ (Labis) Николае (1935-1956), румынский поэт, уроженец Буковины. Писать и публиковаться начал ещё в школьные годы. Лабиш трагически погиб в Бухаресте, в 21 год (попал в автомобильную аварию), оставив две книги стихов – лирические сборники "Смерть косули" (1955, издан в 1964) и "Первые влечения" (1956), в которых юный поэт стремится философски осмыслить жизнь своего современника.
На основе этих двух книг составлен сборник "Борьба с инерцией" (1958). Русские переводы стихов Николае Лабиша включались в сборник «Молодые поэты Румынии» (Москва, 1966), и в фундаментальное издание «Библиотека
Всемирной Литературы», том 171 (Москва, 1976).
На фото - картина Яворивского Олександра "Красота Карпат".