Как чернец в угрюмом балахоне,
Бродит вечер за рекою в поле.
У воды стреноженные кони
Бредят дикой половецкой волей.
На пригорке тополь одинокий,
Пьет росы целительные капли.
И шурша, щетинится осока,
Словно ратью поднятые сабли.
Ты пойдешь с тетрадкою в кармане
И пришпилишь все, что только влезет:
Красоту,
которая обманет.
Тишину,
которая исчезнет.