1
Человек сотворен как венец мирозданья,
Как безгрешно-чистейшее Божье дитя,
Получивший от Бога одно лишь заданье:
Изучить в совершенстве и мир, и себя.
Но пророк Моисей, изложив мир конкретный,
Описал и вошедший в него первый грех -
Тот дурман человеческий, ветхозаветный,
Что, как бедствие, распространился на всех.
Унаследовав общую порчу, писатель,
Ободряя людской опустившийся род,
По внушению Свыше изрек, что Ваятель
Вновь придет, чтоб избавить от порчи народ.
И на этой единственной в мире отраде,
По возможным способностям веры в нее,
Сохранялось - грядущего таинства ради -
Еле тлеющее доброты бытиё.
Еле тлеющее… Да, всё было
В тирании безумьем рожденного зла.
И ничто, никакая разумная сила
К правде Божьей подняться уже не могла.
И поэтому вздыбились глады и моры,
Смерчи войн, беззастенчивые грабежи,
Плотоядность гаремов, содомо-гоморры,
Фараонов диктаты, рабов мятежи…
Мир насилья, плодящий пороки, пороки.
Мир, лишившийся праведных, вечных основ.
Словно лучики света, являлись пророки
С гневным пафосом изобличающих слов.
Но, увы, и они, обличители эти,
ЧТО могли из безгрешных основ передать,
Если тоже, как все, лезли в блудные сети,
Презирая тем самым Творца благодать?
Ни один из них, на протяженьи столетий,
Не сумел победить свою алчную плоть.
Эти плети, проклятием свитые плети,
Разорвать возмог только Христос - наш Господь.
2
Но Христос не пришел бы в мир зла никогда,
Не спустился в глубины геенского чрева,
Уничтожив засилье его навсегда,
Если б не появилась Великая Дева.
Я пишу сейчас эти вот строчки о Ней,
О Ее беспримерном служении Богу,
И всплывает в сознаньи Малютка тех дней,
Что идет навсегда к храмовому порогу.
В те три первые годика жизни Своей
Ты, конечно, еще ничего ведь не знала,
Возжигая Творцу послушанья елей,
О великой судьбе, что Тебя ожидала.
Просто шла по гранитным ступенькам во храм
И взирала по-детски на роскошь убранства.
И потом, лишь потом подарила всем нам -
Вместе с Сыном - красу Христианства.
3
И пришел Он, Спаситель… И солнечно-ясно,
Как дитя средь подобных таких же детей,
Он вещал, понимая, что, нет, не напрасно
Пребыванье Его в мире грешных людей.
Всех стоящих пред Ним, будь то мытарь иль сотник,
Иль жена, только что совершившая блуд,
Бесноватый детина и даже разбойник, -
Обнимал Он, являя Свой милости суд.
И учил, и учил, и учил одному лишь:
Возлюби, возлюби, возлюби в мире всех.
И друзей, и врагов. Если же не возлюбишь
Равно всех, не получишь небесных утех.
Но главнейшее в деле спасения - вера
И, как знамя ее, послушанье Творцу.
С человеческой плотью, Свое для примера
Показал Он во всем отношенье к Отцу.
Одиночество? Да. Девство плоти? Конечно -
Точно так же, как девствен превечный Отец.
Проявленье смиренья? О да - безупречно:
Клевета, заушенья, терновый венец,
Уксус, гвозди креста, обагрённые кровью,
И последний, предсмертный моления глас
С неизменной, великой, небесной любовью
За врагов, за своих распинателей - нас…
Претерпел все кощунства и все униженья
И затих, испустив Свой страдальческий вздох.
Нет, не всё еще! В адскую тьму погруженье
На три дня, чтоб и это всё Он превозмог.
Да, и эту последнюю, адскую пытку
Он осилил безгрешным Своим существом,
Исправляя древнейшую нашу ошибку,
Разлучившую дух наш с Небесным Отцом.
И - воскрес, разорвав все на свете препоны!
И не только Он Сам, но и нас ввысь воздвиг,
Разумеется тех, кто, исполнит законы,
Что легли на страницы евангельских книг.
4
Божество - человечество. Эти две силы,
Две свободы-энергии, данности две
Со Христом нераздельно сошли в глубь могилы,
Проявляясь различно в Его существе.
Плоть Спасителя, как бы она ни безгрешна
В человеческих недрах Его ни была,
Но в кипении адской смолы неизбежно
Испытала все в мире мучения зла.
Божеством же Господь не коснулся мучений,
Ибо в правде Своей неизменен вовек.
Самобытнейший Бог, Он превыше томлений
И страданий, что создал себе человек.
Вкупе с непостижимой небесной любовью
И небесной пропитанная добротой,
Правда Божья должна была собственной кровью
Защитить себя, чтобы остаться собой.
Кровь ее оказалась в Голгофской утробе.
Да, ее - вместе с телом пречистым - враги
Уничтожить пытались в неистовой злобе,
Чтобы люди о ней даже знать не могли.
Но она, правды плоть, потому и воскресла,
Не подверженная униженью ничуть,
Что ее самобытные, вечные чресла
Составляют одну вместе с разумом суть.
Дух и плоть, ум и тело - единая связка
Бытия, в мире явленная Божеством.
И поэтому - распорядительно-властна -
И воспряла она всепобедно с Христом.
И не только Его, но и нас воскресила,
Одарив торжеством бытия в Нем и с Ним,
Как всё та же могучая, вечная сила,
Дух тончайший, никем, кроме Духа, незрим.
Во Христе совершилось не что-то другое,
А сбылось то, чего не исполнил Адам,
Породивший впервые деяние злое,
Захотев жить не в Боге, а как мыслил сам.
И на место святого предопределенья -
Совершенствуясь, всё изучая в раю,
Приближаться тем самым к возможности зренья
Божества - он поставил натуру свою.
5
Моисей описал нам, как есть, время оно,
Ту беду, что измыслил «творенья венец»,
Что закрыла собой вековечное лоно,
На какое возлечь не сумел праотец.
Но счастливцы, герои-подвижники Божьи,
Те, которые ввысь устремляют свой взгляд,
Получив рай небес, и для нас всех возможный,
Никаких других счастий иметь не хотят.
6
Я же грешный, носящий растленную плоть,
Одного лишь прошу у Небесного Трона:
Боже, дай мне коснуться чуть-чуточку хоть
Твоего всеблаженного вечного лона.