мимолетными романами она сводила себя с ума... пытаясь забить привкус прошлой жизни, принимала горькие поцелую ненужных... верила в чудо... молилась.
его яркие голубые глаза не отпускали... даже находясь за тысячи километров от нее... тянули в себя... ломали.
хотела начать жить заново, хотела закрыть этот том... в нем столько радости, столько надежды, в нем... кривым почерком, неровными линиями, одним им был забит этот ворох тонких листов... не дожил до переплета, не получил тиснение золотого названия... угорел... подобно второму тому "Мертвых душ" не явился! толпа не узнает правды, толпа останется голодать!
перебирая его в воспоминаниях, делится с подругой: "бывший!"... непривычное для окружающих, болезненное для нее, даже судорогой сводит нестабильную душу... как тяжело признаваться в правде!
пресное "любила" разливается по сердцу миллионами его поцелуев. в памяти всплывают руки/глаза/слова/мысли. обещания "слово в слово" и дикость о шахматах. никогда подобного не случится. от этого еще больней. никогда больше не появятся глупые sms и ночные звонки с признаниями. единственная вещь, хранившая его голос, кажется, неизлечимо больна... но надежда умирает последней. вылечу! а стоит ли?
"когда я умру, вместо слов, спойте парочку песен Сплин"(с) и отправьте меня к вороху обожженных листов. "Рукописи не горят" процитировал бы Он и да, черт возьми, был бы прав!
волнение близких "лишь бы уже окончательно" согревает! не бойтесь! я тоже хочу излечиться... но мыслями возвращаясь к нему...
она сводила себя с ума горечью ненужных чудес... золотом выводила его имя... словно молитву рассказывала о былом... горевала... случайно вдохнула живого...
я больше в нем не нуждаюсь!