Я слеп и беден. Что ж вы, сыновья,
Погрязли околдованные скверной?
Ответствуйте, где Родина моя?!
Та самая, что я любил безмерно.
Та тёплая, с задорным огоньком,
Чарующая выпечкой домашней,
Волшебным материнским молоком,
Весенней потревоженною пашней.
Та самая, что песней дорога,
Оплаканная пьяненькой гармонью.
Я полз к ней сквозь Российские снега,
Ломая наст истерзанной ладонью.
Рычал как зверь, взрывая криком мрак,
Шагая сквозь таёжные завалы.
Стареющий непонятый дурак,
Контуженный колымским аммоналом.
Речёвкой красногалстучных бригад,
Шагавших в дробных звуках барабанов,
С усмешкой презиравших перекат,
Искрой потенциальных хулиганов.
Я бредил ею, жил и дорожил,
Меня поили Свислочь, Кама, Волга.
Светили мне в ночи, как миражи,
Отцовские слова о чувстве долга.
Вдруг шок, как конский член из-под стола,
Где, комкая язык в нерусском мате,
Ударили нас всех из-за угла
Дубиной обнаглевших демократий.
Явили рай кисельных берегов,
Смеясь десной легированной стали.
С усмешкой отпустили из оков.
Взамен? Взамен Отечество забрали.
Где коллектив? Он канул навека.
Себялюбизм расцвёл крапивой подлой.
Нам не идти, увы, в руке рука,
Теперь мы - урки, свора, быдло, кодла.
Мы - скотный двор, где к мискам толчея,
Последний вздох, утраченная сперма.
Ответствуйте, где Родина моя?!
Та самая, что я любил безмерно.