* * *
Наложением рук, целованием ног
я лечил твою хворь, твою хмарь, твою дурь
и я - слаще отчаянья! - видеть не мог
разрушительных бурь.
Я и врач, и причина безумных страстей,
и лекарства мои – это счастье моё,
а неправильный курс неудачи страшней –
нас обоих убьёт.
Как внимательный лекарь, вёл эксперимент,
сочиняя сценарий, циничен и груб,
на себя прививая заразный момент,
запах слизывал с губ.
То ли ревности мгла, то ли нервный фугас
разрывали сцепления радужный плен,
но опять с двух сторон поджигалась дуга,
кольцеванье колен.
Я проник в твою кровь и себя рассмотрел,
растворён и растерян, я вышел на свет
под удар твоих глаз, под словесный расстрел
и навылет прошёл сквозь кольцо наших лет.