«...Кто не возненавидит отца своего,
и матери, и жены, и детей, и братьев,
и сестер, а притом и самой жизни своей,
тот не может быть, Моим учеником»
(Лука. 14, 26)
«...Всякий, кто смотрит на женщину
с вожделением, уже прелюбодействовал
с нею в сердце своем»
(Матф. 5, 28)
Чтоб вымолвить глаголы эти
И чтоб ушла из мира тьма,
Христос подвергнул всё на свете
Работе своего Ума.
Была поставлена задача
Пред человеческим Собой.
И вот, не хныкая, не плача,
С проблемой сей вступил Он в бой.
Не только сорок дней в пустыне
Без сна, без пищи, без воды,
Но всё, что делалось доныне
В разгуле похотной среды,
Начавшейся во время оно
С греха Адамова и до
Жён и наложниц Соломона,
Его гаремное гнездо —
Всё, как тяжелый, черный камень,
Легло на миссию Христа.
И можно ль снять его алканьем
Сорокадневного поста?
Среди безветренного зноя,
Камней, что жаровни, к Нему,
Как пчелы жалящего роя,
Слетались сонмы «почему».
И все в одну и ту же точку
Вливали свой крамольный яд.
Ответить нужно было точно:
Жена — рай это или ад?
Пред взором Богочеловека
Предстал молоденький Адам,
Тот, первозданный, до навета,
Сияющий как Божий храм.
И всё вокруг сияло тоже —
Вся Богом созданная тварь.
Паденье будет много позже.
Ну, а пока он — мира царь.
Но, имя твари нарекая
И видя пары особей
(Откуда блажь взялась такая?),
Он ждал подобную себе.
И вот — концовка нареченья.
Он все творенья просмотрел,
Но нет жены... И в огорченье
Адам впервые «возскорбел».
О распроклятое мгновенье
Греховной само-черноты!
О пред Творцом благоговенье,
Куда же вдруг исчезло ты?
Забыл Адам, что весь он тварный —
Произведение Творца.
Забыл про всё неблагодарный
Сын светоносного Отца.
Забыл, что весь он в Божьей власти,
И воля Божия — закон,
Что все сомненья и напасти
Он должен гнать из сердца вон.
Бог, только Бог — один, единый —
Жизнь, счастье, благо и любовь.
Но нет, в окрестностях грудины
Бушует похотная кровь.
Скорбит Адам: ничто не мило —
Ни эта райская земля,
Ни эта власть, ни эта сила...
Нужна подруга. Иль — петля!
И Бог, ценя его свободу,
Желая падшему добра,
Ему — свободному — в угоду,
Слепил подругу из ребра.
«Бери, Адам, свое желанье,
Но только знай, но только знай:
Не в похвалу, а в наказанье
Тебе дается этот «рай».
А тот разумно-совершенный,
В который Я вложил Себя,
Рай всенебесный, всеблаженный,
Увы, уже не для тебя.
Я вековечно одинокий.
И вседоволен вечно Я.
Лукавство, зависть, смуты, склоки
Семьи — стихия не Моя.
Моя стихия — песня света
Троичности души Моей,
Которую хотел Я сделать
И собственной судьбой твоей.
Но ты отверг благую волю
Мою и стал как падший царь.
Бери теперь другую долю —
Всеограниченную тварь...»
И стал Адам в подобье дремы,
Немыслящ, похотен и слеп.
Разврат содомский и гаремы
Мир превратили в мертвый склеп.
Так об Адаме рассуждая
В глуши, без пищи и без сна,
Уразумел Христос, что рая
Причина гибели — жена.
И чтоб в него вернуться снова,
Вернуть сиянье и покой,
Должна быть прежняя основа —
Восстановленье жизни той.
Вернуться к предопределенью
Первоначальному Творца.
Туда, назад, к благоволенью
Любвеобильного Отца.
Жена — помеха благодати,
Ее полярный антипод.
И в этом антиподе, кстати,
Весь человечий гибнет род.
И потому в былых столетьях
Закрыты были двери в рай.
Кто, кто возмог бы отпереть их,
Коль похоть била через край?
И в ней купались и пророки
(Цари, конечно, тут как тут).
Был нужен подвиг — одинокий
И целомудренный маршрут.
Не справились Адам и Ева
Со всеми ямами его.
Прошла его лишь Матерь-Дева,
Не убоявшись ничего.
Спасаясь умною молитвой,
Она гнала всех бесов прочь.
И Бог, руководивший битвой,
Принял Ее к Себе, как дочь.
Как победительницу ада,
Осилившую рок-вопрос.
И вот блаженная награда —
Родился Иисус Христос!
Христос докончил разуменье
Великой Матери Своей,
Навеки сняв оцепененье
Тех самых запертых дверей.
Открыты нынче двери эти,
Благожеланные для всех!
Но чтоб войти в них, нужно плети
Пристрастно-похотных утех
Отбросить вон, как погоняла
Бросает прочь ненужный кнут,
Когда лошадка, много ль мало,
Но тянет жизненный хомут.
«Позвольте, — слышу охи-ахи
Через газеты, чрез эфир, —
Ведь если будут лишь монахи,
То вымрет весь разумный мир!»
Очистим сей вопрос от хлама
И солнечный дадим ответ:
Коль Бог сумел создать Адама,
То для Него проблемы нет
Из той же из библейской глины
Воздвигнуть весь Адамов род.
Но только без греховной тины.
Без зла. А не наоборот!
И если б самость человечья
В лице Адама-жениха
(Иль ухажера — в просторечье)
Не создала себе греха,
К запретному подавшись древу,
Где ожидал коварный змей,
Прельстивший похотную Еву
И подаривший горе ей,
Короче, если бы не эти
Ошибок наших вороха —
Мы были бы сейчас как дети,
Без помраченья и греха.
Но грех вошел, паденье в силе
С тех всепечальных, давних пор.
И мир застыл в своем бессилье
Войти в Божественный простор.
И потому Спаситель мира,
Благожеланный, как всегда,
Как венценосная секира
Всесправедливого суда,
Имеющий все в мире силы
И Вседержителя права,
Сказал (кому-то и не милы)
Такие жесткие слова.
Возненавидеть! В этой мысли
Не ненависть к своей жене,
Когда она уж есть. А в смысле —
Не предаваться сатане.
«А лучше бы, — по-детски просто,
Заслуги девства не тая,
Дает благой совет Апостол, —
Всем оставаться ТАК, как я».
Взгляд, изложенный здесь, не есть только мой взгляд. Впервые об ошибке Адама, когда он, задолго до сотворения Евы, уже самообольстился мыслью о подруге, наблюдая за играми окружающих его тварей, и фактически только и жил надеждой встречи с ней (ну точь-в-точь как это делает и делал всегда любой молодой человек, присматривая себе будущую «помощницу»), — впервые об этом сказал св. Дмитрий Ростовский. Затем этот вопрос, основываясь на словах вышеозначенного святителя, и согласно своего личного проникновения в сущность первого падения первого человека, со всей полнотой расшифровал Иеросхимонах Сим.
А вот как об этом говорит св. Иоанн Златоуст: «Девство из начала, и прежде брака нам явилось. Брак произошел и представился необходимым делом после, так что Адам, если бы пребыл послушен, не имел бы в нем нужды. Но как, скажешь ты, родились бы многие тысячи? Если сия мысль так поражает тебя, то я спрашиваю тебя взаимно: как рожден Адам? Как Ева? Без посредства брака. Как, скажут опять, неужели так же стали бы рождаться и все человеки? Так, или иначе, я не скажу. Предмет моего рассмотрения только тот, что Бог не имел нужды в браке для размножения на земле человеков».
Впрочем, если быть абсолютно точными, то, задолго до указанных святителей, фактически об этом же сказал и апостол Павел в послании к римлянам (глава 5): «Ибо, если преступлением ОДНОГО (Адама) подверглись смерти многие ...» (стих 15);
«Ибо, если преступлением одного смерть царствовала посредством ОДНОГО...» (стих 17);
«Посему, как преступлением ОДНОГО всем человекам осуждение...» (стих 18);
«Ибо, как непослушанием ОДНОГО человека (Адама) сделались многие грешными, так и послушанием одного (Христа) сделаются праведниками многие» (стих 19).
Так что в расшифровке этого вопроса моей заслуги нет. Разве что пришлось предпринять попытку переложения святительских мыслей на язык стихотворных строк.
Подчеркнуто (ВЫДЕЛЕНО) везде мною. Автор.