«Цитрония – мой светлый рай…»
Генрих Гейне «Циторния».
Есть в русских весях чудо-женщины, нимфеи,
какие, несмотря на тесноту наряда,
особым образом пройти близ вас сумеют,
и гордо голову держа, и не потупив взгляда.
И параллельно с параллелями России
(горизонтально, проще изъясниться)
и не вульгарно, а застенчиво-красиво
у них движенье совершают их… «орлицы».
Вы догадались уж, конечно, что за диво
и с чем рифмуются загадочные «птицы».
Хоть этот эвфемизм получше всех других,
его с опаской всё равно вставляешь в стих.
Искусству понимания кого-то обучать -
лишь портить: догадались - чур молчать!
Кто не знаком с теорией проблемы,
тут речь идёт о том, сколь мало-много все мы
в день посвящаем времени немому созерцанью
над грешною землёй синхронного летанья
направо и налево неких «птиц»
в пределах им дозволенных границ,
определяемых размерами одежды,
ну и, конечно, их, нимфей, природным даром
на уровне обмана иль надежды
привлечь скользящий взгляд (бесплатно, даром!)
вечно спешащего мужского населенья,
по сути не готового тот час же падать ниц
даже от столь неординарного явленья,
как зыбкое качанье райских птиц
не «вниз-вверх», как у всех, без доли мастерства,
не вдоль — а поперёк земных меридианов,
что кажется спервоначалу прямо-
противоречащим законам естества:
всё падает лишь вниз, а не в сторонку,
сказать хотелось бы теории вдогонку.
И не меридиан, а горизонт, не меньше (!),
определяет всё и вся с рожденья,
и в том числе, координацию движенья
в вестибулярном аппарате этих женщин.
Всю подноготную динамику скольжений
описывает некая система уравнений
учёных Мандельштама с Папалекси
(«Теория движений у нимфей. Курс лекций»).
В глухой истории нимфей первоявленья
Страбон и Геродот копались нас не менее.
Нашли бы эти старцы, что с подмостков моды
сошли проказницы босыми к нам, к народу,
тогда б мы абсолютно точно знали,
и как, и чем они и нас околдовали:
ген редкой грациозности и стиля
в их шарм внедрён на подиума милях!
Так вот, в пространстве стиля всё у них прекрасно:
со скрипкой сходство в них находят не напрасно;
в них аристократичность и порода –
в тончайшем соответствии с природой,
с их главным (и главнейшим!) наважденьем –
прелестной параллельностью хождений
всей области центрального звена
с земной поверхностью – ведь ходит и она.
Дневной пролёт вышеозначенных "орлиц"
проводится в трёх футах над Землёю
всегда при строгом соблюдении границ
и с навигационной остротою.
Предположенье есть: сама Земля
учила их столь тонкому кокетству,
какое век оттачивай – всё зря:
приблизиться нельзя к врождённому наследству.
Такой захочется польстить, взглянуть в глаза,
чтобы узнать, в чём – радость, в чём – слеза.
Мистическое сходство форм Земли
с квазиземным строеньем этих женщин,
одно оно нам не позволит заземлить
и умалить их сверхпредназначенья.
(Какими б угловатыми все были,
когда б Земля некруглою была?
И эти женщины не так ходили б,
и мы в них видели б лишь острых два угла).
Цветы Земли, они как были, так и будут
в венках Москвы, Зеленогорска, Голливуда…
Загадка в том, «зачем им это надо?»,
отгадана другой: «чем эта уникальность
у этой касты дев с фактурным палисадом
им помогает жить и что сулит реально?»
Ответ поспешный «всё!» тут, кажется, не к месту:
природе крайности и панацеи чужды;
ей было бы столь хрупкое наследство
обидно растерять на мелочные нужды.
Земля снабдила их оружьем естества,
дав фору им в любви, а та всегда права.
Сдвиг кардинальный в изучении нимфей
создать придётся нам (тем лучше, чем скорей):
по данным МАГАТЭ в прогнозах женской моды
предполагаются закройщикам в угоду
в одежде женщины такие измененья,
что наши сверхэндемики в мгновенье
такими же «как все» казаться будут
и навсегда инкогнито пребудут,
сменивши джинсы, брюки, шорты –
всё, что в объёмы «мини» спёрто, –
на платья более свободного покроя.
А это нам грозит испытанной бедою:
вновь прелесть истинно земной походки
сокрыта будет на столетья, как в подлодке.
Всё снова, насовсем, окажется забытым,
всё будет целомудренно прикрыто
«портьерами» из шёлка, хлопка, ситца;
всё в неподвижности замрёт и усмирится.
Послесловие 1.
Когда б адепты моды были поскромней,
экспансию белья смогли бы поумерить
и, все параметры моделей соразмерив,
нашли бы компромиссы поумней!!
В противном случае застоя не сдержать
в науке древней женопостиженья,
и нам придётся не на возрожденье,
на бренность кутюрье тех уповать:
увидев ход нимфей «в процессе удаленья»,
те задохнутся, даст Бог, в восхищенье!
Послесловие 2.
История Нимф-Фей не кончилась на этом.
У русских женщин дар открылся запасной:
их «соколиц» не то что по полёту,
по траектории узнаешь заказной.
Любая точка в ней летит «не по просёлку»,
а подчиняется раз заданной стезе,
напоминающей лежащую восьмёрку,
где Гранд-Нимфея предстаёт во всей красе.
Вот это описать не можем столько лет,
сколь Мандельштама с Папалекси с нами нет.
06.07. 2006
Дида Блюар