Свет озарил её большую тушу,
Нет, и холодильника покой я не нарушу,
Бред, полночный жор терзает сердце мне опять,
О килька, я посмел тебя желать.
Мой тяжкий крест, и ложки вечная печать,
Я за страдания за еду готов принять.
Нет, жрун отверженный, с салатом на челе,
Я никогда не буду счастлив на Земле,
И после смерти мне не обрести покой,
Я душу Дьяволу продам за ночь с едой.
Рай, обещают рай твои объятия,
Дай мне надежду, о мое проклятье,
Знай, греховных мыслей мне сладка слепая власть,
Безумец прежде я не знал, что значит жрать.
Холодильником словно бесом одержим,
Килька в томате мне сгубила жизнь.
Жаль, судьбы насмешкою я в рясу облачен,
На муки адские на веки обречен,
И после смерти мне не обрести покой,
Я душу Дьяволу продам за суп мясной.
Сон, светлый счастья сон мой холодильник,
Стон, грешной страсти стон мой холодильник,
Он сорвался с губ и покатился камнем вниз,
Разбилось сердце белокурой куры-грильс.
Святая Дева ты не в силах мне помочь,
Еды запретной не дано мне превозмочь.
Стой, не покидай меня свиная колбаса,
В раба мужчину превращает лишь еда,
И после смерти мне не обрести покой,
Я душу Дьяволу продам за ночь с едой.
И днем и ночью лишь она передо мной,
И не Мадонне я молюсь, а ей одной.
Стой, не покидай меня безумная жратва,
В раба мужчину превращает курочка,
И после смерти мне не обрести покой,
Я душу Дьяволу продам за ночь с тобой.
За ночь с едой.