Поцелуем опустошила, стерла запах и сбила с толку,
Как сбивают нервно машины неотмеченных пешеходов.
Проиграла в бульварные игры, под потоком упреков смолкла,
Била в стены по предрассудкам, билась в судорогах превосходно.
Полюбила впадать в истому, так чтоб до тошноты и долго,
Что само по себе, вероятно, фантастически доставляло,
И, слетая с катушек, трахать каждый день уже нового бога,
Умирая под каждым ярко, в руках комкая одеяла.
И неловкость цедила сквозь пальцы в напряженные искрами вены,
Отпускала истерики-взрывы, если виски давало сильно.
И бросала в лицо им карты, раскрывала фишки мгновенно,
Но все ее якобы принцы – лишь герои немецких фильмов.
Вверх тормашками зависали диалоги в распущенных нитках,
И цвели по десятому кругу давно сорванные ими вишни.
Поцелуем опустошила, словно медом, - слащавым, липким,
Побеждала в играх, в которых даже сотый не был бы лишним.